Джонатан Грин - Армагеддон: Омнибус
Но добравшиеся до имперской базы встречали совсем другое. Это скорее был большой имперский лагерь, который на первый взгляд явно прибывал в запущенном состоянии. Вместо земляных валов и стен — концентрические кольца колючей проволоки и минных полей. Деревянные сторожевые вышки, с которых просматривалась вся база. Вкопанные в землю позиции тяжёлых орудий, готовые отразить любую атаку. Низкий холм, на котором располагалась база “Цербера”, и с которого верным имперским войскам открывался вид на несколько километров пустынной местности, был густо покрыт линиями окопов и крышами бункеров, выглядывавшими из-под искусственных насыпей.
И это ещё не всё: любому, кто захочет пройти в лагерь придётся преодолеть поистине настоящий лабиринт укреплений — траншеи, минные поля, колючую проволоку — над которым возвышались позиции тяжёлых стабберов, лазерных пушек с расчётами и замаскированных снайперских точек.
В радиусе километра от лагеря вездесущие джунгли — или Зелёнка, как называли её охотники на орков — были выкорчеваны, сожжены и очищены. Неровное, опалённое и изрезанное пространство между базой и бескрайними лесами было усеяно воронками от снарядов — следами многочисленных битв на этом небольшом клочке земли.
В центре базы чуть ниже гребня холма размещался тяжелобронированный вход в командный бункер. Именно за эти стальные двери вызвали сержанта Бориско спустя меньше чем час после возвращения его отряда на базу. На вершине холма было так много антенн связи, что они напоминали лес. С их помощью командование “Церберы” связывалось со своими подразделениями в джунглях и с верховным командованием Армагеддона по всей планете и даже на её орбите.
У подножия холма Коул и остальные шкуродёры сжигали груду орочьих трупов, костёр нещадно коптил едким коричневым дымом прямо в безветренное небо.
Прошлой ночью орки предприняли очередную глупую и неудачную попытку пробраться на базу и дорого заплатили за свою смелость. В лагере в приказном порядке сжигали все орочьи трупы. Охотники “Церберы” знали лучше большинства пехотных имперских частей, сражавшихся на Армагеддоне, что мёртвый зелёнокожий был столь же смертельно опасен, как и живой, если не подойти к делу с умом. Потому что после смерти инопланетная физиология выбрасывала в воздух споры. Они, попадая в благоприятное место, начинали расти, и спустя какое-то время под землёй зарождалось и созревало ещё больше ксеносов-монстров. И для этого было достаточно смерти всего одного их предка.
Арно не упускал из виду никого из взвода: солдаты бездельничали на солнце, распаковывали и снова запаковывали вещевые мешки, перебирали содержимое ленточных патронташей, проверяли оружие, с аппетитом ели безвкусные пайки или жадно пили холодный перестоявший кофеин. Он слушал их препирательства, грубоватые шуточки, фальшиво насвистанные мелодии и благодарности Императору за то, что удалось протянуть ещё один день в суровых джунглях. Чтобы не ждало их после рейда. Чтобы не ждало их потом.
Рядовой Гойя “Соколиный Глаз” Гундерсон после возвращения на базу первым делом стал приводить в порядок свой длинноствольный лазган, чистя его от грязи и листовой мульчи. Он до сих пор возился с ним, усердно протирая масляной тряпкой, хотя на взгляд серых глаз Коула оружие уже стало вполне чистым.
“Счастливчик” Таннгейзер уже нашёл выкинутую канистру из-под прометия и перевернул её вверх ногами, соорудив стол для игры. Затем достал откуда-то из испачканной униформы колоду потрёпанных карт, начал их ловко тасовать, одновременно уламывая Мазурского сыграть с ним в гамбит Махария.
Тбар Клим настраивал вокс-передатчик, ранец в котором он обычно носил его на спине, сейчас лежал на земле прямо перед ним. Связист Клим был самым спокойным во взводе. Арно считал, что всегда следует присматривать за тихонями.
Потом был Кобург, которого остальные охотники по вполне понятным причинам называли Буйволом. Он был таким же здоровым и сильным, как орк, но даже Раус не хотел рисковать жизнью и обзывать Кобурга так, хотя прозвище действительно ему шло.
И дело было не только в росте и силе, которыми он не уступал зелёнокожим, и заставлял остальных чувствовать себя неловко в своём присутствии. Даже сейчас он был занят тем, что нанизывал очередной зуб зелёнокожего на кожаный шнурок, свисавший с мощной шеи. Кобург вырвал клык у убитого им ксеноса, когда последний патруль подходил к концу.
— Ты что тайный орочий поклонник, Буйвол? — спросил невысокий человек — на самом деле самый маленький в группе — который устроился на вещевом мешке, прислонившись спиной к деревянным доскам земляной насыпи.
— Что ты сказал, Ласка? — проворчал Кобург.
— Я сказал, что ты сидишь тут такой и сдираешь шкуру, нанизывая зубы на нить, — повторил похожий на крысу рядовой Раус, упорствуя в безрассудной попытке поддеть несдержанного и вспыльчивого товарища.
— Заткнись, Раус, — вмешался Арно.
— Подойди ко мне поближе, и я подарю тебе катачанский поцелуй, — ответил Буйвол пронырливому шкуродёру.
Раус почесал отросшую щетину на подбородке.
— Да, не сомневаюсь, что ты нежен с орками.
— Ты прав, — произнёс Кобург, поднимаясь и сжимая мясистые кулаки.
— Хватайте его, — скомандовал Коул Вандеркампу и Эрцу, показав большим пальцем на Буйвола. Оба рядовых вскочили на ноги, и каждый схватил одну из рук здоровяка.
Они были совсем не против исполнять приказы Арно. Хотя он и не их командир, но он заместитель Бориско, а сержанта сейчас не было.
Охотники на орков уважали его. И не только — большинству из них он просто нравился. Бориско они тоже уважали и с радостью отправятся вслед за ним в зелёный ад за периметром лагеря. Но ни о каком слове “нравится” применительно к сержанту ни шло и речи.
Ходили упорные слухи, что Коул мог бы сделать более успешную и быструю карьеру, чем седой Бориско, но что ему постоянно мешало. Арно прилагал все усилия, чтобы пресечь подобные разговоры, особенно те, в которых говорилось, что он не получал новое звание в полку только из-за собственного нежелания.
— О’кей, Буйвол, полегче. — Прошипел Вандеркамп в ухо Кобургу, пока Эрц висел на второй руке разозлившегося гиганта.
— Да, что такого я сказал? — продолжал Раус.
— Я убью его! — взревел здоровяк. — Трон! Клянусь, я убью его!
— Достаточно, Кобург, — произнёс Арно, его голос неожиданно стал столь же холоден и твёрд, как лёд. — И, Раус, если ты скажешь ещё хоть слово, то сержант отправит тебя разминировать минные поля, и мы не увидим твою рожу до конца этой жалкой войны.
Вандеркамп и Эрц начали медленно отпускать Кобурга.
— Я в порядке, Вандерз, — ответил Буйвол, стряхнув с себя обоих рядовых. — Я в порядке.
Он внимательно наблюдал за Раусом, разведчик бежал к Йодлю и Касарте, которые присматривали за костром вдали от остальных.
Среди ожидавших охотников на орков снова воцарилось спокойствие.
— Как вы думаете, когда вернётся сержант? — спросил Нэл Букай. Коул повернулся и взглянул на Малыша.
Они все называли его Малышом. Он точно был самым молодым из Парней Бориско, но точно не был сосунком. Нэл клялся, что ему было восемнадцать, но если ему хотя бы на день больше шестнадцати, то Арно — дедуля Старика Яррика. Мальчишка ещё даже толком не брился.
Но сколь бы ему на самом деле не было лет, оставался неоспоримый факт — Малыш был отличным разведчиком и убивал орков из лазгана с прирождённым мастерством. Он был таким же членом команды, как и все остальные.
Нэл Букай вместе с Раусом входили в отделение разведчиков, и в бою подчинялись Таннгейзеру. Малыш присоединился к ним десять месяцев назад. Бориско не распространялся, откуда он пришёл.
— Не знаю, Малыш, — вздохнув, ответил Коул.
— Почему его так неожиданно выдернули? — спросил загоравший Гайст.
Никто из них не видел сержанта с тех пор, как тот привёл их в лагерь около восьми утра.
— Возможно, Вайн хочет дать ему пинка за то, что он позволил мальчишке прибиться к взводу и повсюду таскаться за нами с широко открытыми, как у щенка, глазами, — пренебрежительно заметил Ферзе.
Никто не отреагировал на этот комментарий, тем более Малыш.
Коулу пришлось признать, что Нэл Букай был одним из самых хороших людей, которых он встречал в своей жизни. Он обладал очень добрым характером и, похоже, искренне беспокоился об отряде. "Чёрт", — подумал Арно, как бедняга оказался среди охотников на орков, шкуродёров? Сержант упорно отказывался распространяться на эту тему, в том числе и со своим доверенным заместителем, даже после выпитой почти до дна украденной бутылки амасека.
— Скорее всего, Бориско приказали тащить наши никчёмные задницы назад в Зелёнку, — предположил Вандеркамп.
