Фрэнк Герберт - Путь к Дюне

Пауль следил за ним взглядом.

Червь помчался туда, откуда пришел. Накидки фриме-нов, распластанные по спине червя, трепетали на сильном ветру. Голоса, кричавшие «Хей, хей, хей, хей!», затихая, продолжали доноситься до Пауля до тех пор, пока червь не скрылся за грядой скал.

Пауль сидел, прижавшись спиной к склону дюны, и терпеливо ждал, когда звуки окончательно стихнут, смешавшись с естественным ночным шумом. Никогда в жизни не приходилось ему испытывать такое щемящее чувство одиночества. Группа фрименов унесла с собой последние остатки человеческой цивилизации, отняв у него надежду. Осталась только пустыня.

Он с острым любопытством вдруг осознал, что его, собственно говоря, перестало интересовать, а в каком именно месте вселенной он сейчас находится. Он почувствовал, что прожил предназначенную ему жизнь и без свидетелей пришел к ее неизбежному концу. По такому торжественному поводу, подумал он, должны звучать аплодисменты, но зал, к сожалению, оказался пустым. Хорошо знакомые созвездия заняли свои привычные места на небосклоне, но теперь они не служили ему ориентирами, и он не мог думать о них, как о знаках. Это было просто необъятное пространство, положенное на холст бесконечного времени. Звезды равнодушно смотрели сквозь него и мимо него, как пустые глаза его собственных подданных. Это были запечатанные невежеством глаза, всегда избегавшие выразить подобающее человеку чувство ответственности и участия. Но это были глаза, от которых ничто не ускользало.

Несколько минут он прислушивался, стараясь различить доносившиеся до него звуки, идентифицировать их. Пустыня изобиловала приспособившейся к ней жизнью. Но он не приспособился. Его тело состояло главным образом из воды. Эта вода — яд, способный насмерть отравить червя. Если червь пожрет очень много людей, то он умрет.

Наконец он встал, взобрался на гребень дюны и пошел по следу, оставленному червем. Он понимал, почему так поступает, и мысленно рассмеялся над собой за такую сентиментальность. Здесь прошла жизнь. Здесь прошли люди. За пределами следа лежало ужасное одиночество, страшная безжизненная пустота, на которую не ступала ни одна живая душа.

Иногда в течение этой ночи ему не раз приходило в голову, что Чани всегда была луной его предчувствия. Она упала с небосклона, оставив его одного с неизбывным чувством невосполнимой утраты. Он остановился, но вопреки надежде так и не смог заплакать. Слезы жгли лаза, но не текли по щекам. Из кармана он извлек флягу с водой и совершил возлияние. Он лил воду на песок, будто совершая жертву Чани и луне.

Ритуал помог, и он зашагал дальше по следу червя, не соблюдая фрименский закон — не ломая шаг, чтобы сбить с толку червя. Когда приблизился рассвет, Пауль вдруг понял, что где-то оставил фремнабор. Но это уже не имело для него никакого значения. Пауль Муад'Диб был Атрейдес, человек чести и принципов. Он не может и не должен стать чудовищем, каким предстал в его же собственном пророческом видении. Этого нельзя допустить.

Шаг Пауля все замедлялся, по мере того как утомление стало брать свое. Идя по следу червя, он углубился в открытую пустыню. Прана бинду позволяла ему передвигать ноги, хотя другой человек на его месте уже давно бы упал. Он продолжал идти, даже когда над восточным горизонтом всплыло солнце. Он шел весь следующий день и всю следующую ночь.

На второй день уже никто не шел по следу исчезнувшего червя.

Только ветер безостановочно накатывал волны песка на безмолвные голые скалы. Ручейки песка обтекали крошечные выступы, крутясь и меняя форму… вечно меняя форму.

РАССКАЗЫ

Вступление

Так как вселенная Дюны необозрима и огромна, нам часто было трудно ограничить объем того или иного романа, они всегда получались чересчур длинными. Так много в них потенциальных сюжетных линий и интригующих идей, которые хочется разработать. Это богатство материала зато позволяет рассказать множество параллельных историй, так сказать, закуски рядом с основным блюдом.

Когда мы в 1999 году опубликовали «Шепот каладанских морей», книга стала первым опытом публикации отрывка «Дюны» через тринадцать лет после смерти ее автора, Фрэнка Герберта. Рассказ был опубликован в журнале «Amazing Stories», и тираж был очень скоро распродан. Сейчас трудно найти даже экземпляры дополнительных тиражей. Действие рассказа происходит одновременно с нападением Харконненов на пустынные поселения Арракина, которое описано в романе Фрэнка Герберта «Дюна». После этого мы написали три предваряющих «Дюну» романа — «Дом Атрейдесов», «Дом Харконненов» и «Дом Коррино».

Когда же мы обратились к написанию трилогии романов «Легенды Дюны», в которых представлена эпическая хроника Батлерианского Джихада, где мы изобразили читателю события, происходившие за десять тысяч лет до событий, описанных в «Дюне». Мы при этом чувствовали себя обязанными предварить это эпическое полотно небольшой, возбуждающей аппетит закуской, которая облегчила бы читателю восприятие книги об этом отрезке времени продолжительностью сто пятнадцать лет.

«Охота на Харконненов» — это рассказ, который может служить вступлением к хроникам Батлерианского Джихада. Однажды, когда мы ездили подписывать книги, нам пришлось провести несколько часов в зале ожидании лос-анджелесского вокзала. Именно там, сидя на огромной и неудобной деревянной скамье, мы обдумали замысел «Охоты на Харконненов». В этой предварительной истории мы знакомим читателя с причинами Священной Войны людей с машинами и представляем предков Атрейдесов и Харконненов, а также даем представление о злодейских мыслящих машинах, на которые Фрэнк Герберт намекал в первой «Дюне».

Передавая друг другу лэптоп, мы составили план рассказа и придумали его схему — по блокам, сцену за сценой. Потом, подобно спортивным менеджерам, отбирающим игроков в свою бейсбольную команду, мы отобрали сцены, понравившиеся нам обоим. Вернувшись домой, мы сели за работу. Каждый написал свои сцены, а потом мы поменялись дисками и переписали рассказ каждый на свой манер, обмениваясь вариантами по электронной почте. Так продолжалось до тех пор, пока мы не удовлетворились полученным результатом.

Наш второй рассказ о Джихаде «Разящий мек» является мостом, связывающим между собой первую и вторую части трилогии — романы «Батлерианский Джихад» и «Крестовый поход машин». История является связующим звеном, заполняющим брешь между эпохальными событиями этих двух романов. В ней ярко выписаны две трагические фигуры, действующие в последующих частях трилогии.

Еще больший промежуток времени проходит между событиями, описанными во второй и третьей частях, — это десятилетия, в течение которых происходят значительные изменения в длительной борьбе с мыслящими машинами. В последнем рассказе «Лики мучеников» сильно изменены уцелевшие главные герои, а, кроме того, мы описываем те движущие события, которые привели к последней решающей схватке людей с их смертельными врагами в «Битве за Коррин».

Шепот каладанских морей

В пещере, спрятанной в глубинах массива Защитного Вала, было темно и сухо. Вход был засыпан обвалом. В воздухе стоял запах каменистой пыли. Уцелевшие солдаты Атрейдеса сидели, сбившись в кучу, в темноте, стараясь сэкономить силы, и перезаряжали светильники.

Снаружи доносились мощные взрывы. Снаряды Харконнена продолжали бить по пещере, где они нашли убежище. Артиллерия? Как это удивительно. Зачем атаковать с помощью такого старомодного оружия… но обстрел оказался эффективным. Чертовски эффективным.

В промежутках между разрывами, в тишине, длившейся всего по несколько секунд, молодой рекрут Элто Витт лежал в темноте, с болью прислушиваясь к тяжелому дыханию раненых, охваченных страхом людей. Спертый воздух сдавливал грудь, не давал дышать, вызывая мучительное жжение в легких. Он ощутил во рту вкус крови, этой нежеланной влаги среди ужасающей, абсолютной сухости.

Его дядя, сержант Хох Витт, наверно, обманул его, не сказав о серьезности ранения, напирая больше на «юношескую сопротивляемость и выносливость» Элто. Сам Элто был почти уверен, что умирает, и эта судьба ожидала не одного его. Все эти солдаты обречены — они умрут, если не от ран, то от голода или жажды.

Жажда.

Темноту прорезал чей-то голос, это был стрелок по имени Диган:

— Интересно, герцог Лето ушел? Надеюсь, что он уцелел. Раздался ободряющий ропот.

— Туфир Гават скорее перережет себе горло, чем позволит барону прикоснуться к нашему герцогу или юному Паулю, — сказал сигнальщик Скович, возившийся со складными клетками, где сидели две пойманные летучие мыши — существа, нервная система которых способна сохранять переданные сообщения.