Пангея. Книга 2. Подземелье карликов - Колодан Дмитрий Геннадьевич
На манеже клоун в огромных башмаках скакал вокруг бутафорского рояля — забавная реприза, но без изысков. Публика послушно хохотала, когда из-под клавиш брызгали струйки воды или из инструмента выпрыгивали сердитые кошки. Вим снисходительно улыбался — представление он видел раз пять, клоунские шутки набили оскомину. Тем не менее цирк он любил. Было в нем что-то волшебное, прячущееся за маской дешевого фарса и дурного вкуса.
Загрохотали тарелки, и фальшивый рояль развалился на части. Распорядитель манежа выскочил на арену и прогнал бедолагу-клоуна. Оркестр заиграл бравурный марш, заглушая аплодисменты. Униформисты быстро очистили сцену и вынесли реквизит для следующего номера: яркие тумбы, стальные лесенки и брусья.
Вим заметил высокого человека, поднимающегося по ступенькам в его сторону. В руках тот держал картонное ведро с попкорном и огромный стакан лимонада.
Откинувшись в кресле, Вим сыграл на гармонике первые такты «Yesterday». Все равно за грохотом оркестра не услышишь. Однако человек услышал: остановился и посмотрел прямо на Вима. Худое усталое лицо, борода и темные очки… Вим приветственно взмахнул гармоникой.
— Добрый вечер, профессор.
Человек несколько раздраженно махнул в ответ и продолжил подниматься. Вскоре он уже шел между рядами, на ходу рассыпая воздушную кукурузу.
— Держите… Из-за вас я четверть часа простоял в очереди со всякой мелюзгой и чувствую себя глупо.
Вим затушил окурок и забрал сладости.
— Будьте проще. Цирк — то самое место, чтобы почувствовать себя ребенком.
— И, кстати, здесь запрещено курить, — заметил профессор, устраиваясь на соседнем кресле. — Прямо за вашей спиной висит табличка.
— Ага, — согласился Вим. — Ненавижу запрещающие таблички.
Профессор хмыкнул. Поерзал на жестком сиденье устраиваясь поудобнее. Он бы предпочел, чтобы они встретились в более комфортном месте, но выбирать не приходилось.
— Потому вас и прозвали Снусмумриком?
— В том числе, — кивнул Вим.
Оркестр на мгновение стих.
— Папа! Папа! Медведики!
Звонкий крик прозвучал в полной тишине, за секунду до того, как грянули трубы. Профессор присмотрелся к ложе.
— Надо же… — протянул он. — Гумилев с дочкой! Умеете вы выбирать время и место.
— Важная персона?
Профессор обдумал ответ.
— Очень. Он и сам не догадывается насколько.
Тем временем на манеже и впрямь появились медведи. Разряженные в цветастые рубахи, они выехали на самокатах и сделали круг вдоль бруствера. Следом, раскланиваясь публике, вышел дрессировщик. Его встретили громом аплодисментов.
— Ехали медведи на велосипеде, — задумчиво сказал профессор.
— Это потом будет, — отозвался Вим. — И еще на мотоцикле. Умные звери эти медведи. В цирке все звери выглядят умными. Куда умнее людей.
Один из «умных зверей» забрался на тумбу и ловил цветные кольца, которые бросал дрессировщик. Вим повертел соломинку в стакане лимонада.
— Не могу понять, как они заставляют животных проделывать такие трюки ради кусочка сахара…
— Есть один интересный предмет, — сказал профессор. — Медведь. Он позволяет управлять животными. Любого зверя можно заставить сделать что угодно — сам я не сталкивался, но наслышан.
— А Маугли справлялся без всяких предметов, — фыркнул Вим.
Профессор растерялся.
— В смысле? Маугли — вымышленный персонаж.
— Ага. Геракл тоже вымышленный персонаж, — сказал Вим. — И при этом зануда страшный.
— Вы встречались с Гераклом?!
— Ага, — кивнул Вим. — Я застрял в Греции, а надо было добраться до озера Рица. Сами знаете — там есть очень удобная линза… А парни как раз собирались в Колхиду. Вот я и подумал — почему бы не присоединиться?
Профессор окинул своего собеседника взглядом. Он серьезно? Геракл, плаванье в Колхиду — вот так, мимоходом, проговорился о том, что принимал участие в путешествии аргонавтов. Звучало нелепо, но профессор давно знал Снусмумрика и допускал, что тот говорит правду.
— А у Геракла был предмет? — спросил профессор.
— Ну да — Бык. Забавная, кстати, штука — вы знали, что Геракл и Минотавр — это один человек?
— То есть?
— Все из-за свойств предмета, — пояснил Вим. — Бык дает владельцу чудовищную силу, но у него есть неприятный побочный эффект… Человек глупеет на глазах. Когда я встречался с Гераклом, тот еще был в своем уме, но потом окончательно слетел с катушек. Вот его и заточили в лабиринте на Крите.
На манеж, тарахтя, выехал мотоцикл с двумя медведями. Один удерживал руль, второй размахивал трехцветным знаменем. Вим радостно подался вперед, опрокинув ведро с попкорном. Профессор раздраженно стряхнул с коленей воздушную кукурузу.
— Боюсь предположить, что вы делали в Древней Греции.
— Да как всегда, — усмехнулся Вим. — Изучал истории историй. Искал корни легенд.
Профессор криво улыбнулся. В отличие от большинства Странников, Снусмумрик ему нравился. Среди тех хватало всякого сброда: убийцы и воры, психи всех мастей — одиночки и целые организации; у всех свои цели и методы. Кто-то искал личной наживы, кто-то — острых ощущений, кто-то маниакально пытался переделать историю, кто-то жаждал облагодетельствовать человечество — разумеется, из самых лучших побуждений. Кто-то, как сам профессор, искал знаний, хотел понять устройство
мира.
Вим в некотором роде тоже был ученым. Правда, интересовали его другие вопросы: сказки, легенды и мифы. Откуда что взялось и чем на самом деле закончилось. В результате он знал множество самых неожиданных вещей, а информацией делился легко и не стремился извлечь из нее выгоды.
— Ладно, перейдем к делу. Вы выясняли, что случилось с девчонкой?
— С Элли?
Номер с медведями закончился, и на манеже опять появился клоун в сопровождении вредного вида болонки. Собачонка прицепилась к одному униформисту, отбирала у него кольца и обручи, которые тот пытался унести за кулисы. Униформист наигранно сердился, грозил болонке кулаком, но стоило ему отвернуться, и кольца вновь оказывались на арене.
— С Телли, — поправил профессор. — Ее зовут Телли.
— Ага. В общем, классическая история. Девица отправляется на поиски пропавшего возлюбленного. Семь железных башмаков истоптала, семь железных хлебов изгрызла… Найти концы сложно.
— Но вы нашли?
— Возможно… — Вим смотрел на манеж. — Знаете, истории похожи матрешки. Внутри одной обязательно прячется другая, а в ней третья. И никогда не знаешь, чем все обернется в итоге. Как с Гераклом и Минотавром… Вы знакомы с Черным Патриком?
Вопрос был риторическим — все Странники знали Патрика. Тот жил в хижине на острове Нан-Мадол, в Полинезии — там находилось что-то вроде перевалочной базы. Можно что-то купить, что-то продать, получить заказы и узнать последние сплетни… Профессор кивнул.
— Черный Патрик… — протянул Вим. — Вы знаете его настоящее имя?
— Понятия не имею. — Говорить о настоящих именах среди Странников было не принято.
— Гудвин, — сказал Вим. — Патрик Гудвин. Если тебе что-то нужно — иди к доброму волшебнику Гудвину. Выполни задание, и желание исполнится. Мы оба знаем, что это не так. Но вот ваша Элли…
— Телли.
— Ну да. Боюсь, она попалась, точно птичка в силки. — Вим вытащил новую сигарету. — Патрик подставил ее, послал туда, где ей не следует появляться.
— Я читал эту сказку, — сказал профессор. — Волков, кажется? И куда же Патрик ее направил? К злой волшебнице Бастинде?
Он скривился. Похоже, Снусмумрик в поиске «корней историй» совсем заигрался. Одно дело исследовать происхождение мифов, но впутывать сюда откровенно вымышленные истории уже слишком.
— Бастинду я не знаю, — сказал Вим. — А вот про замок в горах, Бастиана Уайта и его прихвостней, которые называют себя Ночными, вы и без меня слышали.
— Черт…
— Истории, они как матрешки, — повторил Вим. — Никогда не знаешь, что окажется внутри.
Профессор задумался. То, что девчонка оказалась у генерала Уайта, перечеркивало все его планы. Связываться с Ночными себе дороже. Если Новиков в самом деле хочет вернуть свою девицу, ему не позавидуешь.
