Кристиан Данн - Бойся Чужого
— Я должен был спросить, — сказал Драшер. Он сел на кучку кирпичей.
— Смотри, — сказала Мэкс. — Ты же видишь, какая здесь напряженная ситуация. Отдел Военного Управления кое-как поддерживает порядок. Нам нужна вся помощь, которую мы можем получить, и особенно нам нужны острые, образованные умы, способные видеть детали. Что ты думаешь?
— И как я смогу помочь? — спросил Драшер.
Мэкс пожала плечами.
— Точно не знаю. Я, пожалуй, могу временно назначить тебя своим заместителем, пользуясь экстренными рычагами. Это не много, я знаю, но…
Драшер нахмурился.
— Учительская работа приносит немного, но, по крайней мере, она безопасна.
Он протянул ей пистолет.
— Ты уверен? — спросила она.
— Всякий раз, когда я провожу время с тобой, Мэкс, все это заканчивается захватывающим образом, — сказал он. — Слишком уж захватывающим для человека с моим складом характера.
— Эй, — несколько задетым голосом произнесла она, — но тебя же пока не убили.
Драшер улыбнулся.
— Пока что.
Мэкс кивнула.
— Ладно, — сказала она. Быстро поцеловала его в щеку, повернулась и пошла обратно к транспортерам.
Каждая развилка, которую когда-либо предоставляла ему судьба…
Правильный ли это был поворот? Драшер вздохнул.
— Мэкс? — окликнул он.
— Да?
— А мне дадут собственный стол?
Она ухмыльнулась, поворачиваясь обратно.
— Валентин, тебе дадут даже собственный диван.
Драшер поднялся и побрел по дороге за ней.
Страх во плоти
Juliet E. McKenna
Переводчик: Dammerung
Свет в подвале, где они разместили медицинскую станцию, был слишком ярким, чтобы спать. Катмос все же рухнул на свободный матрас и закрыл глаза. Отдых был необходим, чтобы он мог выполнять свои обязанности, когда появится новая партия раненых. Конечно, флуоресцентные полосы мешали бы меньше, если бы он повернулся лицом к стене, но Катмос больше не хотел оставлять спину незащищенной — так же, как и отстегивать лазпистолет.
Он согнул руку, прикрыл ею глаза. Если он и не заснет, то хотя бы отдохнет от придушенных стонов, от зловония крови, приглушенного запахом антисептика. Если бы он был на Альнавике, то, глядя вверх, увидел бы холодные голубые небеса вместо грязного рокрита. Там, на севере, Мраморные горы удерживали собою всесокрушающие ледники, простирающиеся по всему горизонту. А на юге глухие хвойные леса окутывали долины, спускающиеся вниз по прибрежной равнине, к усеянному айсбергами Разбитому морю.
Катмос чувствовал в руках вес модифицированного длинноствольного болтера, а холодное кольцо оптического прицела едва касалось века. Он осмотрел обнаженные пласты породы над широкой раной каменоломни. Даже в этом холодном воздухе человек покрывался потом, сражаясь с машинами, резавшими белый камень подобно силовым когтям, проходящим сквозь орочий доспех. На запах приходили проснувшиеся по весне мраморные медведи. Вдвое выше человека и вшестеро тяжелее, они были покрыты белым мехом, пронизанным серыми прядями, чтобы их сложнее было увидеть среди голых скал. Несмотря на размер, медведи были скрытны, и после спячки ими управлял неутолимый голод. Длинные когти могли выпотрошить человека, прорвав кольчужное рабочее облачение. Катмос был здесь, чтобы противостоять зверям.
Он мог бы мысленно вернуться к дому, который больше никогда не увидит, но его слух все еще был обращен к станции помощи. К нему торопливо направлялись мягкие шаги. Это не очередное нападение. Он бы услышал, как стреляют лазерные пушки, установленные на огневых позициях. Что-то другое.
— Доктор!
Какой-то раненый забормотал, услышав настойчивый шепот.
— Лучше б это было что хорошее, кальмаросос, а то я оттопчу тебе щупальца, — прорычал Катмос.
Матэйн подавил смешок. Катмос убрал руку с глаз, довольный, что молодой санитар наконец-то научился понимать шутку.
— Комиссар Тирзат прибыл с отрядом кадетов, — Матэйн дернул головой по направлению к лестнице у входа, и в бионическом правом глазу полыхнул резкий свет. От спазма мускулов застучали друг о друга аугметические пальцы на его руке-протезе.
Он нервничал. Стоило ли удивляться. Катмос не помнил этого конкретного комиссара, но знал, что это за порода. Он встал на ноги, сорвал испачканную медтунику, прикрывающую крапчато-серую униформу.
— Я проверю, чтоб все было в порядке.
Он направился к кладовке в задней части подвала, которую вытребовал для отряда медицинской поддержки. Два младших хирурга, Этрик и Тинд, храпели на полу, выбившись из сил. Ассистент Этрика, Хаукс, устало открывал упаковку с рационом. Катмос взял свой инфопланшет и тихо прикрыл дверь.
Повернувшись, он увидел в противоположной комнате гвардейца, который запихивал лазганные батареи на стеллаж для подзарядки. Руки солдата тряслись. Он уронил одну батарею и, выругавшись, наклонился, чтобы подобрать.
— Не бери ее, — Катмос шагнул вперед. — Оболочка треснула.
Меньше всего им надо, чтобы солдат ранило взрывом собственного оружия.
Молодой гвардеец тупо посмотрел на него и моргнул, будто только что проснулся.
— Извините, сэр.
Теперь Катмос узнал его. Отряд поддержки, которым командовал полевой хирург, ранее был прикреплен к роте капитана Слейта.
— Тебя зовут Ньял, так?
— Да, сэр, — лицо Ньяла выглядело ослабевшим от страха. — Что будет, если тираниды вернутся, сэр?
— Будем драться, — уверенно сказал Катмос.
Пустоглазое лицо Ньяла исказилось.
— Сегодня мы убивали их сотнями, а они все идут, — он бросил взгляд на заряжающиеся боеприпасы к лазганам. — Что, если они отрежут энергию? А что будет, когда кончатся снаряды к тяжелым болтерам и мортирам? Их-то перезарядить нельзя. «Часовые»…
— К нам идет помощь, — заверил его Катмос. — Приехал комиссар со своим отрядом.
— Ох, — вид Ньяла не выказывал особого облегчения.
Внезапно стены узкого коридора как будто навалились на Катмоса. Он не мог больше сидеть в этом душном подвале, пока не подышит свежим воздухом.
— Тебе нужно набрать еще батарей? — он кивнул на пустые места в стеллаже.
— Да, сэр, — Ньял расправил плечи.
— Тогда пошли, — Катмос направился вверх по лестнице в задней части огневого сооружения. Сапоги гремели о недавно установленный металл, и звук эхом отдавался от более старых каменных стен.
Ньял поспешил на средний ярус круглой башни, а Катмос вышел на огороженный перилами балкон. Над головой гудели готовые к бою лазерные пушки. Он окинул взглядом двор крепости, выстроенной в форме шестиугольной звезды — наследия континентальных войн, произошедших за век до того, как победители добились для Шерторы преимуществ, которые давал Империум.
Где-то в тридцати метрах отсюда на каждом бастионе стояли тяжелые болтеры, и обслуживавшие их команды были готовы в любой момент взяться за дело. Внизу, во дворе, отдыхали гвардейцы — потрепанные взводы капитана Слейта и жалкие остатки роты капитана Келло.
Катмос взглянул на инфопланшет. В общей сложности пятьдесят шесть убитых и раненых. Рота Слейта понесла тяжелые потери, при том, что находилась внутри крепости. Людей Келло застали врасплох снаружи, поэтому более чем половина из них пала жертвой тиранидских зубов, когтей и мерзких биоорудий. Только отважная атака капитана Слейта позволила выжившим отступить к воротам.
Хирург посмотрел поверх внешней стены, туда, где после заката еще светилось небо за мостом, для защиты которого была выстроена крепость. Эти солдаты и вообразить не могли столь страшного врага, как тираниды. Он пристально рассматривал неподвижных павших «Часовых». Они храбро сражались, прикрывая отступление капитана Келло, огнеметом и автопушкой истребляя бесчисленное множество тварей. До тех пор, пока их не одолели числом, а боеприпасы иссякли. Ведь тираниды могли пожертвовать сотней отродий, чтобы убить одного-единственного гвардейца.
Еще вчера Катмос наслаждался этим новым миром, очарованный благовонными лесами Шерторы. Капитан Слейт ожидал легкого задания в виде тренировки сил планетарной обороны. Незадолго до рассвета пришел приказ удерживать этот переход через реку, и они поспешили к крепости в форме звезды.
— Сэр? — его ассистент, Матэйн, появился на лестнице.
— Иду, — Катмос пошел вниз.
— Кто тут командует? — посреди подвала стоял комиссар, бросая вокруг свирепые взгляды.
— Вокс-сержант Биньям, пожалуйста, сообщите лейтенанту Джептаду, что прибыло подкрепление, — спокойно сказал Катмос.
Дюжий вокс-сержант кивнул, его покрытое шрамами лицо было непроницаемо. Распихав кадетов, столпившихся на ступенях, он направился на самую верхнюю обзорную платформу.
— А ты кто? — акцент Тирзата принадлежал уроженцу побережья, вроде Матэйна. Насмешка в его голосе выдавала пренебрежение, которое жители берегов испытывали к любому, кто не преодолевал опасности гибельных штормов и айсбергов, чтобы отбить блеск-рыбу у китов-кораблекрушителей и спрутов-убийц.
