Андрей Романов - Шахматы дьявола
— Если он еще раз попадет в шлем, то наверняка собьет своего противника с коня, — предположил Гуго. — После таких ударов в голове стоит шум, а перед глазами начинают плавать разноцветные круги, и человек почти ничего не видит.
Так оно и произошло. Рыцарь в синих доспехах опять плохо разогнал своего коня, а копье, направленное в голову, прошло мимо цели. Его противник был более удачлив. Сильный удар сорвал забрало и выбил рыцаря из седла. Подбежавшие пажи и оруженосцы увидели, что все лицо их господина залито кровью. Тем не менее, у рыцаря хватило сил самостоятельно дойти до своей палатки. Рана оказалась не опасной. Он больше пострадал от падения.
Наконец-то на арену вызвали Гугу Лангонского. Григорий помог своему товарищу подняться в седло.
— Удачи тебе.
— Надеюсь, что доспехи моего противника не будут мне малы.
— О чем ты говоришь? — не понял Григорий.
— Разве ты не знаешь, что победителю схватки достается конь, оружие и доспехи побежденного рыцаря?
— Ты мне об этом не говорил, — Григорий крепко схватил поводья. — Если ты проиграешь, то мой конь и доспехи, которые я одолжил на время, перейдут к чужому человеку?
— Григорий, не будь таким занудой. Верь мне. Все будет хорошо.
Гуго ударил шпорами коня в бока и двинулся к арене. У Григория появилось непреодолимое желание стащить своего товарища с седла и не допустить его к схватке. Ему представилось, как его любимого коня уводит закованный в черные доспехи незнакомый рыцарь. Этого он вынести не мог. Григорий рванул вперед, и, наверное, осуществил бы свое намерение, но дорогу ему перегородили две скрещенные секиры.
Гуго тем временем выехал на арену. Как только герольд назвал его имя, он натянул поводья и поставил коня на дыбы, поднял руку с копьем вверх. Потом галопом промчался десять сажень, резко осадил коня, заставив присесть его на задние ноги, сделал разворот и вернулся на исходную позицию. Публике понравилось выступление, и они одарили Гугу громкими аплодисментами.
На противоположный конец арены выехал рыцарь в дорогих доспехах. На его щите была изображена башня, говорящая о том, что рыцарь является владельцем собственного замка. Он не стал показывать своего умения управлять боевым конем, полагая, что родовой герб и его имя уже о многом говорят.
Прозвучал сигнал, и противники ринулись в атаку. Гуго смог правильно угадать, куда устремится копье, нацеленное в него. В последний момент он заставил прыгнуть коня в сторону и избежать удара. Сам же успел нанести мощный удар копьем в шлем, который тут же развалился на части.
Пока противник менял шлем, Гуго развлекал публику, заставляя своего коня танцевать. Зрители щедро одаривали рыцаря аплодисментами. Только у Григория сердце обливалось кровью. Он боялся, что его быстроногий конь не выдержит таких нагрузок. Тяжесть рыцарских доспехов несравнима с весом амуниции легкого конника.
Вот опять прозвучал сигнал, призывающий начать схватку. Рыцари разогнали своих коней. Со стороны Гуги было бы логично повторить атаку в голову. Этого от него и ждал противник. Он поднес свой щит к самому забралу, закрывая им пол головы. Пока рыцарь разгонял своего коня, копье было поднято вверх. Гуго очень надеялся, что его конь быстро наберет большую скорость. Чтобы не промахнуться, он сразу опустил копье на уровень груди противника. Перед самым столкновением Гуго прижался к гриве коня, и быстро выбросил правую руку вперед. Его копье вонзилось в центр щита. Удар был на столько силен, что заставил знатного рыцаря опрокинуться на круп лошади. Тем не менее, он удержался в седле. Его спасло то, что копье Гуги сломалось, и это смягчило удар. Противники разъехались в разные стороны.
Третий раз рыцари неслись друг на друга. Зрители затихли в ожидании. Все понимали, что сейчас наступит развязка. Один точный удар мог решить исход боя. Раздался грохот — копья почти одновременно вонзились в щиты. Гуго от сильного удара отклонился назад, а его копье, пробив щит противника, возилось в щель забрала. Знатный рыцарь или от боли, или, чтобы избежать падения, сильно натянул поводья. Его лошадь встала на дыбы, а затем рухнула назад, придавив своего всадника. Выбежавшие оруженосцы, быстро унесли поверженного рыцаря с арены.
Гуго скромно поприветствовал публику поднятием руки, и медленно покинул поле боя. В его движениях чувствовалась усталость.
Глава седьмая
Следующий день был посвящен групповым схваткам. Желающие принять в этом состязание участие, разбились на тройки. Так как Гуго никого из рыцарей не знал, то ему пришлось побегать пол дня, чтобы найти себе товарищей. Среди соотечественников не нашлось никого, кто захотел бы взять в свою компанию незнакомого и не именитого рыцаря. Это немного огорчило Гугу, но, поразмыслив, он решил, что из этого можно извлечь пользу. В случае поражения, никто и не вспомнит имя неудачника. Если же фортуна улыбнется ему, то он запомнится многим.
Григорий сидел в палатке и рассматривал доспехи, которые достались Гуге после выигранного поединка. Они были расписаны замысловатым узором. Золотые линии красиво смотрелись на черном, отдающем синевой фоне. В таких доспехах воевать было бы жалко. Один удар копьем или мечом, испортил бы эту красоту.
В палатку вошел Гуго в сопровождении двух рыцарей в одинаковых черных плащах, с вышитыми на них белыми крестами. Оба высокие и широкоплечие. Однако на этом их сходство заканчивалось. У одного были темные волосы, утонченные черты лица и нос с горбинкой, что придавало ему гордый вид. Второй был блондином и выглядел более массивным. Тяжелый квадратный подбородок и крупный нос выражали твердость и суровость характера.
— Григорий, разреши представить тебе моих новых товарищей, с которыми я буду выступать в групповых поединках, — Гуго повернул голову к темноволосому рыцарю. — Сэр Роберт Лоринг. Прибыл сюда из Англии.
Григорий кивком головы поприветствовал рыцаря.
— Бертольд фон Гогенштауфен. Покинул родную Германию, чтобы участвовать в священном походе.
— Чем могу быть полезен, господа рыцари? — Григорий с интересом разглядывал новых знакомых. Они разительно отличались от Гуги. Оба молчаливые, серьезные. Всем своим видом показывали свое знатное происхождение.
— Мы прибыли сюда в одиночестве, — произнес сэр Роберт Лоринг. — У нас нет оруженосцев. Не могли бы вы одолжить нам своих людей на время проведения турнира?
— С удовольствием предоставлю вам своих воинов в любом количестве, — пообещал Григорий. — Правда, они не знают, как правильно облачать рыцарей в их доспехи.
— Это не проблема, — вступил в разговор Гуго. — Я их быстро этому обучу.
— Ты не знаешь их языка.
— Ты же его знаешь.
— Кажется, я становлюсь нянькой при твоей особе, — притворно проворчал Григорий.
— Когда Гуго Лангонский станет богатым и знаменитым, то ты будешь гордиться, что прислуживал такому великому рыцарю.
— Ты самый великий болтун, которого я встречал в своей жизни, — рассмеялся Григорий. — Твоя безалаберность приведет к трагическим последствиям.
— Я не болтливый, а веселый, — парировал Гуго. — Поверь мне, что когда-нибудь, мой оптимизм спасет тебе жизнь.
Пока Григорий и Гуго занимались словесной перепалкой, Бертольд фон Гогенштауфен рассматривал кривую саблю, которая висела на столбе, подпирающем верх палатки. Он вытащил ее из ножен и внимательно осмотрел клинок.
— Этим оружием сарацины собираются воевать с нами? — спросил рыцарь Григория.
— У них есть разное оружие. Такими саблями вооружена легкая конница.
— Я перерублю ее своим мечом одним ударом.
— Ваш меч, конечно, намного тяжелее и длиннее сабли, но у короткого оружия есть свое преимущество, — возразил Григорий. — Оно легкое и не так утомляет руку воина, не задевает рядом стоящих товарищей. Кривизна позволяет использовать большую часть клинка для нанесения повреждения противнику. Такая сабля может рассечь кольчугу или проткнуть ее своим острием.
— Думаю, что мои доспехи выдержат сотню ударов такого оружия, — усмехнулся Бертольд фон Гогенштауфен.
Григорий взял саблю и сделал несколько быстрых круговых движений. Клинок при этом издавал тонкий свист. После этого достал шелковый платок, подкинул его в воздух и вытянул руку с саблей вперед, повернув лезвием вверх. Коснувшись металла, материя, не останавливаясь, продолжила свое падение, разделившись на две части.
— Я с удовольствием использую этот инструмент, когда мне понадобится бритва, — рассмеялся Бертольд фон Гогенштауфен, — а сражаться, предпочту добротным рыцарским мечом.
Гуго и Роберт Лоринг оценили шутку своего товарища, и тоже засмеялись. Григорий усмехнулся, и быстро взмахнул саблей. Клинок смел со стола рыцарский шлем, который покатился к ногам француза.
