Ник Перумов - Война мага. Том 1. Дебют

Но таковы уж смертные. Они не отступают и не сдаются, и рано или поздно перед их натиском пасуют даже всемогущие, казалось бы, боги.

…Отряд преподобного Этлау медленно двигался вперёд. За пределами защиты, поставленным чародеями Ордоса щитом противонаправленного урагана, буря обрела поистине космический размах. Двух или трех салладорских лучников, неосторожно ступивших слишко далеко от края боевого порядка, мгновенно сбило с ног и унесло назад, в темноту. На льду остались кровавые следы; крики несчастных утонули в вое злого ветра. Перед фронтом отряда царил сплошной хаос. Сшибающиеся струи ветра бились друг с другом, словно гигантские змеи; крутящиеся белые вихри клонились то в одну, то в другую сторону. Напор встречного урагана усиливался, волей-неволей Анэто приходилось посылать подкрепления – двое, трое, четверо магов отправились на помощь Свелену и Манфреду; отцы-инквизиторы, несмотря на всю их Святую магию, покамест не оказали никакой поддержки. Чем там занят этот фигляр Этлау?! Милорд ректор Академии Высокого Волшебства решительно перебросил посох в правую руку и стал пробираться вперёд. За ветровым щитом напор урагана почти не чувствовался; шальные «снежники» метались, словно удирающие от хозяйского веника тараканы. Тем не менее беречь лицо приходилось – пару раз милорд ректор не успел уклониться и щёку обожгло. Теперь оставалось только жалеть, что не подумали о защите для лиц; а возвращаться, конечно же, поздно.

Манфред скрипел зубами, но держался. Откат давался ему тяжело – из носа бежала парящая на морозе струйка крови. Свелен выглядел посвежее – он всегда отличался малой чувствительностью к боли. Теперь отряд преподобного Этлау продвигался черепашьим шагом – встречный ветер не собирался так просто сдаваться.

Анэто резко вогнал посох в лёд прямо у ног отца-экзекутора.

– Отец Этлау! Моим магам долго так не продержаться! Даже все чародеи Ордоса, вместе взятые…

Взор у экзекутора сделался совершенно безумным, глаза вылезали из орбит, снежно-белые открытые (и, похоже, уже отмороженные) щёки были посечены острой крупой, тонкие алые росчерки придавали инквизитору какое-то жуткое выражение.

– Ч-что значит «не продержаться»?! Каждый, кто повернёт назад, будет казнён! Я сам… своими руками… – Этлау затряс перед лицом милорда ректора скрюченными на манер звериных когтей пальцами.

У Анэто горло сдавило от бешенства.

– Сделайте что-нибудь, отец Этлау! – гаркнул он прямо в перекошенное лицо инквизитора. – Или хотя бы подоприте своими людьми моих магов!

– Н-никаких… вперёд! Все – вперёд! Только – вперёд! – захлёбывался экзекутор.

Как ни странно, но отряд на самом деле продвигался к Башне, отвоёвывая у снежной бури сажень за саженью. Уже почти все маги – и Ордоса, и Волшебного Двора – втянулись в отчаянное противостояние. Анэто видел перекошенные от боли лица своих – и мог лишь взмахнуть рукой, призывая их держаться. Сам милорд ректор понимал, что он тратить силы не имеет права. Величайшие сражения выигрывались вовремя появившимся на поле битвы небольшим резервом. Сейчас таковой резерв – он и Мегана. Как бы ни тяжело пришлось его людям, его товарищам, которых он знал не одно десятилетие, – помогать он сейчас не имеет права. Как знать, удастся ли им ещё выбраться отсюда без его заклятий…

Мегана, похоже, придерживалась того же мнения.

Этлау так ничего и не сделал. Да, его инквизиторы шли в первом ряду, принимая на себя остаточный напор бури, но прокладывали им дорогу чародеи. И Анэто со всевозрастающей тревогой видел, что его люди начали выбиваться из сил.

А средоточия вражеской магии он по-прежнему не чувствовал. Даже Чёрная башня казалась ему сейчас просто башней, обычной постройкой, за которой, быть может, удастся и укрыться от этого безжалостного урагана…

Как ни странно, он оказался прав. Последние сотни две или три саженей ректору Академии постоянно казалось, что его чародеи не сдюжат, однако поставленная ими защита всё-таки выдержала. И Свелен, и Манфред совершенно обессилели и чуть не шлёпнулись на лёд, когда отряд вдруг и в самом деле оказался прикрыт от безумных порывов широким основанием Башни. Прямо перед ним открылась чёрная бесснежная земля острова, острова Тьмы, подъятого из глубин океана её враждебными всему живому силами, как верило войско. Впрочем, если вспомнить тот огонь, которым островок встречал любую попытку встать на его землю, убеждения простых воинов переставали казаться такими уж наивными.

Щит сняли, отряд сгрудился, прячась от ветра за Башней. Подозрительному Анэто пришло на ум, что это слишком уж походит на ловушку – не мог ураган, пусть даже и магический, оставлять за отдельно стоящим строением такой глубокой ветровой тени. Уж не подманивают ли их?

Лучники и алебардисты во все глаза пялились на блестящую броню вражьей твердыни. Никто пока не дерзнул ступить на нагую землю островка; и Анэто, и Мегана попытались разыскать оставленный ассасинами самострел, но безуспешно, он бесследно исчез.

И ректор Академии, и хозяйка Волшебного Двора в этот миг подумали об одном и том же – а что, если воины Храма уже скрылись вместе с пленным Разрушителем, решив, что он – более ценный трофей? Объяснить как-то иначе пропажу самострела чародеи никак не могли.

– Итак, мы на месте, – проворчала Мегана. – И что же дальше? Кстати, интересно, почему на сей раз никто не испытал никакого страха? Неужели действительно из-за Этлау?

– Этлау не смог ничего сделать с этим ветром, – буркнул милорд ректор, стирая кровь со щеки: мелкие царапины упорно кровоточили.

– А вот и он, лёгок на помине, – проворчала Мегана при виде направлявшегося к ним инквизитора. Походка преподобного отца-экзекутора сделалась какой-то дёрганой, словно у деревянной куклы из уличного театрика, забавлявшей малышню. Руки болтались из стороны в сторону так, словно вот-вот оторвутся. Пальцы судорожно вцепились в резной символ Спасителя – деревянную перечёркнутую стрелу, явно очень старую, сменившую не одного хозяина.

– Маги! – преподобный более не утруждал себя даже видимостью равенства или хотя бы учтивости. Он приказывал им, как своим подчинённым. – Я чувствую впереди чары. Злые чары Тьмы. Идите и покончите с ними. Слышите? И как только вы это сделаете – мы протрубим общую атаку!

– Безумец, – пробормотал Анэто. Он не сомневался – хитроумного и расчётливого инквизитора больше не было. Вместо него – нерассуждающий, лишившийся рассудка фанатик. С таким стыдно не справиться, надо только для видимости во всём соглашаться, а после поступать по-своему.

– Конечно, преподобный отец, – сладким голоском пропела Мегана. Её, похоже, обуревали сейчас те же самые мысли, что и милорда ректора. – Мы немедленно отправимся туда.