Стив Паркер - Сражения Космического Десанта
— Надо вытащить его отсюда, пока космодесантники не добрались до лестницы на галерею! — крикнул я Голиафу и Отельяру.
Парни стреляли по Гвардейцам Ворона, высунувшись над балконной оградой. Голиаф хладнокровно целился, когда воина огня рядом с ним отбросило назад. Импульсная винтовка тау свалилась за край, он сделал пару неловких шагов спиной вперед, а затем болт у него в груди взорвался. Нас всех забрызгало телесными соками. Бывший пират даже не вздрогнул, хотя у него кровь текла по шлему, а спокойно продолжил стрелять. Отельяр, напротив, неистовствовал. Лицо бойца было скрыто под визором, но я предполагал, что он рычит от ненависти к элитным воинам Императора. Теряет самоконтроль, становится нашим слабым местом.
Голиаф довольно быстро подчинился и прекратил огонь, а Отельяр повиновался только после того, как я повторил приказ, да и то нехотя.
— Шас’уи! Шас’уи! — позвал я, обращаясь к командиру воинов огня. Откликнулся он не сразу.
— Хочу выводить пор’эля отсюда, — объяснил я на очень исковерканном тау’но’поре. Многие тау с трудом понимают человеческие акценты, мы ведь не добираемся до высоких нот и не способны как следует управлять глубиной вибрато, а эти многочисленные гортанные приступы просто убивают наши связки. Впрочем, шас’уи уловил суть.
— В служебную дверь! — крикнул я.
Пронесшаяся над нами ракета вырвала кусок потолка. Из дыры вывалился бешено искрящий клубок проводов, и значительная часть освещения в галерее вырубилась. В разных местах вспыхивало пламя; думаю, космодесантники внизу палили из прометиевых огнеметов. Видимо, системам жизнеобеспечения тоже досталось, потому что галерея наполнилась клубами ядовитого черного дыма. Разбрызгиватели судорожно выбрасывали огнестойкую пену, но пострадали и они, так что пожар выигрывал сражение.
— Скоро прибудет о’ва’Дем, — сообщил шас’уи, имея в виду своего командира. Раньше я о нем не слышал и не понял, из каких слов составлено это имя.
— Я уходить сейчас. Если командир прибывать, пор’эль дальше оставаться в опасности. Гуэ’рон’ша забрать его. Они подняться по лестнице — они убить нас всех, забрать пор’эля. Я увести его отсюда, ты не пропускать врага!
На это шас’уи ничего не ответил, и я проклял свое человеческое горло. Очевидно, услышанное показалось тау неразборчивой мешаниной звуков.
— Мы уходить сейчас! — прокричал я так чисто, как только смог, указывая сначала на себя, затем на Умелого Оратора.
Болт-заряды уже то и дело влетали в галерею, поэтому отличный шанс объясниться с шас’уи был упущен. Навстречу миниатюрным ракетам космодесанта почти так же часто неслись импульсные разряды, и нам предстоял опасный рывок через простреливаемый участок.
— Я должен сдаться им! — вмешался пор’эль. — Уже пролилось достаточно крови!
Ни я, ни воин огня не обратили на него внимания.
— Готовься, — сказал я дипломату. — Ты понял? — шас’уи.
Кивнув, тау подозвал трех своих бойцов.
— Прикрывайте галерею, чтобы пор’эль Умелый Оратор смог спастись, — скомандовал он. Дверь открылась, поджидая нас.
— Прекратить огонь!
Импульсные очереди смолкли, как и приказывал шас’уи. Трое воинов огня бросились в коридор, закрывая собой от болтерного огня подходы к спасительной двери. Пригибаясь, мы рванулись следом за ними.
Все трое погибли очень быстро. Воины огня, крутившиеся на месте от попаданий болтов и последующих взрывов, отдали жизни, чтобы защитить пор’эля и нас.
— Тау’ва! — крикнул один из них перед смертью. Тут же Отельяр пронзительно завопил и неуклюже вывалился в служебный коридор.
Мы выбрались вчетвером: я, Крикс, Умелый Оратор и Отельяр.
Боец отчаянно хватался за шлем, в котором появилась трещина.
— Дай мне посмотреть! Дай посмотреть! — наклонившись, я отвел его руки в сторону и отстегнул крепления. Как только мне удалось снять шлем, Отельяр успокоился. Пробития не было, но отколотый кусок композитной подкладки вонзился в скальп бойца. Я удалил источник боли, и Отельяр расслабился, хотя по лицу у него текла кровь.
— Ты в порядке?! — мне приходилось кричать из-за грохота в галерее. — Надо убираться отсюда!
— А где Голиаф? — выдохнул он.
Голиаф. Я развернулся, не выпрямляясь.
Бывший пират лежал на полу у выхода, выбросив руку в сторону. В боку у него зияла красная дыра размером с два моих кулака.
Он секунду смотрел на меня, а потом умер. Можно подумать, что в таком взгляде должны быть какие-то чувства. Удивление, или боль, или ярость… Но ничего подобного не было, вообще ничего.
С галереи теперь доносились звуки стрельбы из более тяжелого оружия. Визг сгустков плазмы и приглушенные хлопки их разрывов; тихое, но опасное гудение скорострельной пушки. Я мельком заметил, как боескафандр неизвестной мне модели перепрыгивает через балконную ограду и обрушивается на космодесантников внизу. Стволы его импульсного орудия блистали синевой, выстреливая звездную материю в воинов Императора.
Скользящая дверь плотно закрылась, отрезав нас от грохота битвы.
Глава тринадцатая
Брат мой Каав докладывает, что они достигли мостика без потерь, встретив минимальное сопротивление, и разделались с пилотами. Я приказываю ему прочесать окружающие коридоры и убить всех, кого удастся найти, после чего отступить к абордажной торпеде.
«Минимальное сопротивление». Здесь дела обстоят иначе: мы ворвались в какую-то трапезную, зал для принятия пищи, обставленный в упадочническом стиле. Он велик, и больше напоминает музей или выставочный зал, чем столовую. Помещение изгибается вдоль корабля, и я не вижу его дальнего конца.
Скульптуры и экраны разлетаются на куски под болтерным огнем. Ответные залпы противника, очереди высокоэнергетических частиц, опаляют стены вокруг нас.
Врагов немало, прежде всего — пятьдесят или около того воинов огня, хотя многие из них уже мертвы. Они расположились по всей столовой, в галереях, прячутся за произведениями варварского «искусства» тау. На их стороне преимущество в численности, высоте и укрытии, но мы — Гвардейцы Ворона, космические десантники Императора. Мы — самые могучие воины в Галактике, и наши противники умирают.
Трое моих братьев пробились к галерее, где до этого заметили дипломата. Он прижат огнем вместе со своими охранниками, людьми-предателями. Вскоре мы захватим цель и покинем этот корабль.
Повсюду вокруг нас свистят импульсные разряды. Вшестером мы удерживаем вход в столовую, ещё трое продвигаются вперед, каждый раз выжидая прикрывающей очереди с нашей стороны. Это брат Хук из отделения «Бесшумный коготь», вооруженный огнеметом, и его боевые братья Колот и Крук. Один из моих бойцов бросает по дуге гранату, которая разрывается рядом с небольшой группой тау; враги падают замертво, пронзенные осколками. Под прикрытием детонации Хук сотоварищи вновь бросаются вперед. Братья на галерее сражают трех неприятелей, занимают позицию в одном из выступов и открывают огонь сверху. Воины огня под ними вынуждены бежать в укрытие, те же, что пытаются вытеснить Гвардейцев Ворона с балкона, быстро гибнут. К этой зоне отдыха, как и ко всем остальным, ведет лишь один длинный коридор, и тау не могут приблизиться безнаказанно.
Теперь Хуку, Колоту и Круку не нужен прикрывающий огонь.
Звучит шумный вздох загорающегося прометия, и пламя охватывает весь нижний этаж столовой. Раздаются визгливые крики чужаков. Пальба с их стороны зала почти умолкает, прекращаем стрелять и мы — наши возможные цели умирают в огне…
[Огонь. Он вспоминает огонь. Новая мимолетная помеха.
Огни перерабатывающих фабрик, что выбрасывают смог в ночное небо. Огни на кораблях небесных воинов, спустившихся за ним в тот судьбоносный день. Огни сотни пылающих миров.
Машины касты земли на 98 % мощности. Во втором коллективе наги остается 29 % живых членов.]
Огонь…
И следом, дурные вести.
— Брат-сержант Корникс, дипломат сбежал из галереи.
— Один? — спрашиваю я, проклиная злую судьбу.
— Никак нет, брат-сержант. С ним двое людей-предателей и птицеподобный ксенос.
Взглянув на визор, я понимаю, что пульсация мачка-имплантата остается ровной. Судя по всему, мы должны перейти к гамбиту инквизитора Галлия.
— Не всё ещё потеряно, — говорю я, и, хотя брат не отвечает, смятение ощутимо в самом его молчании. — Мы — мастера секретных дел, и держим при себе то, что не должен знать никто иной.
Брату достаточно этого объяснения; он знает порядки ордена.
— Брат-сержант! — успевает крикнуть Хук перед тем, как рухнуть замертво. Его огнемет изменил баланс в нашу пользу, но дым и пламя позволили элитным воинам врага подобраться незамеченными. Пришло время для настоящего испытания.
