Адриан Коул - Место средь павших

Тем временем среди неподвижных монолитов появились новые существа. В половину человеческого роста высотой, ужасно костлявые, они напоминали Земляных Людей, только кожа у них была совершенно прозрачная, и, пока они скакали и кривлялись, словно ребятишки, самозабвенно дразнящие своих сверстников, было видно, как внутри у них подпрыгивают органы, совершенно непохожие на человеческие. Некоторые из них, не прекращая прыжков и ужимок, уже подобрались к передним рядам Земляных Людей, пытаясь, видимо, прорвать защитный барьер их заклинаний. Немного погодя новоявленные противники перешли в открытое наступление. Тут и там завязывались короткие отчаянные схватки. Рослые воины Элберона и Варгалоу, не теряя времени, бросались на помощь маленьким людям и запросто крошили отчаянных забияк. Однако цель последних, видимо, заключалась именно в том, чтобы заставить солдат нарушить охранный барьер, созданный Земляными Людьми. Варгалоу первым понял это и приказал своим Избавителям не вмешиваться и не сходить с места. Едва он отдал этот приказ, как новый булыжник протиснулся из земли как раз в том месте, где они стояли, и оттеснил их назад. В наступившей сумятице многие, не удержав равновесия, попадали на землю, и тут же воздух огласили предсмертные крики людей — упавшие уже не могли подняться, словно какая-то страшная сила удерживала их. Варгалоу бросился туда. Огромный монолит, у подножия которого копошились несколько его воинов, навис над ним.

— Назад! — взревел он. Избавители повиновались. Земля под ним содрогнулась, и он упал на одно колено. Ему показалось, что твердая почва под его ногами превратилась в трясину, которая затягивает его в себя, и он, широко размахнувшись, изо всей силы всадил свою стальную руку в землю. Монолит придвинулся ближе, будто раздумывая, не упасть ли и не похоронить ли под собой нахального смертного. Около дюжины маленьких людей, увидев это, прекратили петь и бросились ему на выручку. Их вел Игромм. Сквозь исторгнутые непереносимой болью слезы Варгалоу наблюдал, как они окружили камень и прижали к нему свои детские ладошки, словно надеялись удержать его своими слабыми ручонками от падения. Облачко смрада вырвалось из его разверстой пасти, и человечков раскидало в разные стороны. Они вновь поднялись на ноги, подошли к камню и положили на него свои маленькие ладошки. Одновременно Земляные Люди все как один выкрикнули какое-то короткое слово, и Варгалоу понял, что оно содержало в себе запас энергии, способный противостоять чудовищной силе камня.

Только теперь смог Варгалоу пошевелить ногами, точно разжался удерживавший его стальной капкан. Он начал потихоньку отползать назад. И вновь человечки разлетелись кто куда, встретив сопротивление камня. Однако на этот раз у большинства из них не было сил подняться, и они лежали, разбросав руки и ноги, мертвые или умиравшие. Варгалоу хотел было закричать, но голос изменил ему. Игромм в одиночку бросился к камню, вопя так, что даже в задних рядах было слышно, и ударился в него обоими кулачками, которые сразу же ушли в глубь монолита, как если бы он был из теста. Глубокие трещины пробежали по нему сверху донизу, и камень рухнул плашмя, погребая под собой Игромма. Варгалоу как раз успел вырваться из-под контроля чудовищной силы, которая влекла его к смерти.

Брэнног видел все, что произошло, и хотел было кинуться к месту трагедии, но Варгалоу удержал его:

— Стой! Держись от камней подальше!

— Игромм! — вопил Брэнног, но камень уже впитывался в землю, словно невероятно быстро разлагавшийся труп, а от благородного вождя Земляных Людей не осталось и следа. Бывший рыбак, глаза которого метали молнии гнева, набросился на Варгалоу:

— Как ты допустил это?

— Он отдал за меня свою жизнь, — ответил командир Избавителей растерянно и сам не понимая, как это могло произойти. — Но почему? Ведь мои люди преследовали маленький народ, гнали его.

— Кровь уходит в землю, — горько констатировал Брэнног. — Да когда же наконец прольется ее достаточно для того, чтобы удовлетворить тебя?

Эорна вновь встала перед его мысленным взором, и, припомнив все обстоятельства ее жуткой смерти, он почувствовал, как открылась в душе старая рана.

Варгалоу смерил его холодным взглядом, будто прикидывая, не смыть ли кровью обидчика нанесенные оскорбления, но вовремя одумался и покачал головой:

— Это место превращает в убийц всех нас. Брэнног, я виновен лишь в том, что проливал когда-то кровь жителей Омары. Ни в чем больше.

На этот раз настала очередь Сайсифер унимать гнев отца. Она подошла к ним в слезах, грудь ее болела от горя, вызванного смертью Игромма и многих других людей его племени.

— Игромм погиб, чтобы очистить тебя, — обратилась она к воину. — Он смыл и вину своего народа.

— Какую еще вину?! — возмутился Брэнног.

— Вину за разрушение Ксаниддума и падение Сайрена. Думаю, что Игромм сознательно отдал свою жизнь в искупление этого греха.

— Настоящая вина, — вмешался Варгалоу, — лежит на них. — И он указал на две фигуры в защитном кольце армии.

— Пусть они очистят землю, — ответила Сайсифер. — И давайте не будем ссориться. У нас еще много работы впереди.

Тем временем Земляные Люди уже затянули новое певучее заклинание, призванное восстановить разрушенный защитный барьер вокруг армии Корбилиана. Люди не сводили глаз с огромных глыб, но те были неподвижны. Боясь, как бы новые камни не разорвали их тесно сомкнутые ряды, воины начали потихоньку отступать назад, к центру Горы. Сайсифер чувствовала, как глубоко Земляные Люди переживают гибель своего благородного вождя, и сама тосковала от собственной беспомощности.

Гайл не отходил от Элберона, хотя с момента гибели Вольгрена суровый воин не перемолвился с ним ни единым словом.

— Пятеро умрут, так сказала девушка. Надо было мне расспросить ее поподробнее. Она видит будущее, так почему бы нам не потребовать у нее отчета о том, что ждет впереди?

Элберон ответил, глядя в сторону:

— Один раз ты уже попытался расспросить ее, и тогда погиб мальчик. Неужели этого недостаточно?

Презрение, прозвучавшее в тоне и голосе Элберона, не укрылось от Гайла.

— Но, Моррик, ведь я же не хотел этого. Напротив, это он собирался меня убить. Только вмешательство птицы спасло мне жизнь.

— Я обещал посадить тебя на трон, Оттемар. К тому же мы с тобой давние друзья. Но когда я увидел, как ты лежишь на земле и умоляешь о пощаде, я словно прозрел. Я увидел то, чего никогда не замечал: тебе недостает чувства собственного достоинства. И мне сделалось стыдно. Быть может, нам не суждено уйти с этой Горы живыми, так что я лучше скажу тебе все как есть.

Я не могу уважать тебя после того, что случилось. Ты бросил к ногам девушки, которая не так уж много для тебя значит, свой будущий трон. Трон, за который тысячи людей готовы заплатить жизнью. А что прикажешь делать мне — стоять и спокойно смотреть, как ты разбрасываешься тем, что тебе не принадлежит? Или, может, пожертвовать своей жизнью ради удовлетворения твоих минутных прихотей?

Гайл рассмеялся, но на этот раз смех его прозвучал натянуто:

— Все, что я говорил тогда, ровным счетом ничего не значит. Я ведь думал, что они собираются меня убить, так что же мне оставалось делать? К тому же ты прекрасно знаешь, что эта девушка мне вовсе не нужна, она ничего для меня не значит.

— Ты хочешь сказать, что с легкостью пожертвовал бы ею, стань она помехой для достижения престола?

— Ну конечно! — снова рассмеялся Гайл.

— А как же остальные? Ими ты тоже готов пожертвовать?

— Ты хорошо меня знаешь, Моррик. Если это будет необходимо, я пожертвую и солдатами. Спору нет, дело Корбилиана — благородное дело, но, когда оно будет завершено, наша цель останется прежней.

Элберон кивнул, как будто именно это и ожидал услышать, но взгляд его был по-прежнему устремлен куда-то в сторону.

— Значит, ты способен нарушить однажды данное слово, когда это будет тебе удобно, и пожертвовать жизнью людей, которые помогли тебе стать Императором? Ну а как же я? Что, моя жизнь тоже пойдет псу под хвост, когда я стану тебе не нужен?

— Что за дурацкий разговор! В свое время мне стоило большого труда убедить тебя ввязаться в эту авантюру. Тогда тебя не слишком заботило, что станет со всеми этими людьми без нашей поддержки.

— Верно. Тогда меня больше беспокоила судьба друзей, оставшихся на Золотых Островах и ожидавших нашей помощи. Но ты убедил меня, что помочь нужно этим людям, так как безопасность всей Омары значит больше, чем безопасность и благополучие одной только нашей Империи. Ну и кроме того, существует ведь такая вещь, как кодекс солдатской чести.

Гайлу не понравилось выражение лица его Главнокомандующего.

— Разумеется, — согласился он и тут же добавил: — Существует также такая вещь, как верность. Не забывай, кто я такой.