Александр Бушков - Печать скорби

Выяснилось, что книга была издана автором за свой счет в 1907 году в Санкт-Петербурге, в небольшом, никому не известном издательстве «Золотой грифон» (кстати, так и не ставшем большим и известным, а благополучно перекупленном вскоре успешным «т-вом М. О. Вольфа», где оное издательство и растворилось), и напечатано сей книги было всего сто экземпляров. По всей видимости, автор и не предполагал продавать свой труд, просто хотел раздать родственникам и друзьям, ну и оставить пару-тройку экземпляров для семейного архива – вдруг удастся заразить своим энтузиазмом кого-нибудь из детей или внуков с правнуками, вдруг кто-то из них возьмет да и продолжит дело отца…

Вполне возможно, так бы оно и было, и продолжил бы кто-то, и пошел бы по стопам, и завершил бы начатое – да на беду грянули годы сурового российского лихолетья. Первая мировая война, затем Февральская революция, а после и Октябрьская. Тут уж стало не до мифических дорог в Атлантиду, тут элементарно жизнь свою спасать надо было. И так уж вышло, что не спасли – у Ильи Григорьевича было трое детей, и ни один из них не пережил революционных бурь семнадцатого года.

Где-то на пыльных дорогах исторических эпох затерялись и девяносто девять экземпляров книги «Дороги в Атлантиду». Во всяком случае ни в одной библиотеке книгу обнаружить не удалось, в известных частных собраниях – тоже. Конечно, сохранялась вероятность того, что где-то в далекой Канаде у потомков эмигрантов первой волны среди снесенного в гараж хлама между самоваром и патефоном пылится еще один экземпляр «Дороги в Атлантиду» и, может быть, рано или поздно он всплывет в каком-нибудь из букинистических магазинов Торонто… Но вероятность сия сугубо теоретическая и грозит таковою остаться. Сто экземпляров – это все же слишком мало для более чем сотни лет и тьмы тьмущей пронесшихся над страной исторических бурь…

О самом же авторе, то бишь о Пашутине Илье Григорьевиче, выяснить удалось немало, благодаря, в первую очередь, самому же Пашутину, который в «Дороге в Атлантиду» кое-что поведал о своих предках и о себе самом.

– И у этого Пашутина был крайне любопытный дед… Нет, вот не надо этих гримас удивления. Чему я не намерен предаваться в столь горячее время, так это пустопорожней болтовне. Уж поверьте, – Ольшанский налил себе коньяка в водочную рюмку и теперь цедил его неторопливо. – Так вот, предки этого самого Пашутина проживали в Бухтарминской долине, что находится в юго-восточном Алтае, возле границы с Китаем. К слову сказать, недалеко отсюда. По сибирским, конечно, меркам, недалеко…

Туда, еще в екатерининские времена, ушли гонимые никонианской церковью староверы, основали там поселение. Жилось им в Бухтарминской долине спокойно, потому как ненавистная власть «попов-троеперстцев» добраться до них была не в состоянии: уж больно далеко и неудобно добираться. Однако и среди своих товарищей по вере те старообрядцы были если не изгоями, то людьми не вполне обычными. Они принадлежали к раскольничьей секте под названием «бегуны» или «скитальцы». Их религиозное своеобразие заключалось в том, что верили они в Беловодское царство, или, иначе, в Беловодье. Дескать, есть за морями и долами «земля обетованная», где свято блюдут заповеди исконные, где нет зла и распутства, где искоренен грех, за что Бог щедро одаривает обитателей той страны своими милостями. Именно в честь заповедного царства, в существовании которого раскольники-сектанты ни на миг не сомневались, они назвали свое поселение в Бухтарминской долине Беловодьем. Но и поиски настоящего Беловодского царства не забросили.

Каждый год по весне группы паломников отправлялись в «хождение за Беловодьем». Устроить «хождение» для мужчины было делом не обязательным, но крайне почетным, равно как для мусульман – совершить хадж в Мекку. Причем одного желания отправиться в странствие было недостаточно, сперва надо было заслужить это право прилежанием в труде и усердием в вере. Где искать ту страну, никто не знал, поэтому «ходили», в общем-то, куда глаза глядят, «ходили» подолгу, иногда по нескольку лет. Разумеется, из таких странствий возвращались домой не всегда и не все. И такую жизнь обитатели Бухтарминской долины вели почти полтора века…

Семейная легенда гласит, что дед Пашутина по имени Антиох, один из раскольников Бухтарминской долины, тоже «хаживал за Беловодьем». Записок он не вел (быть может, по причине безграмотности), поэтому ничего не известно о том, где он побывал, что видел и что пережил, в каких хоть примерно краях пропадал то ли пять, то ли даже шесть лет. А может, еще и оттого ничего не известно, что не больно-то прадед Антиох делился с кем бы то ни было рассказами о пережитом.

По окончании «хождения за Беловодьем» дед отчего-то не вернулся в Бухтарминскую долину, а пришел в город Бийск, что на востоке Алтая, где осел и зажил вполне обыкновенной жизнью. Занялся кожевенным ремеслом, в чем преуспел, даже забогател, женился, нарожал шестерых детей – короче говоря, стал одним из добропорядочных, зажиточных мещан города Бийска и вроде бы даже начал посещать никонианскую церковь. Одного из его сыновей звали Григорием, и у того, в свою очередь, родился сын, которого нарекли Ильей.

Видимо, Илюша уже в раннем детстве показал себя смышленым и любознательным мальцом – иначе чем объяснить тот факт, что по достижении девятилетнего возраста отец отправил его учиться в далекий Санкт-Петербург? Конечно, гимназии наличествовали и поближе, и обучение в них стоило подешевле, но отец захотел дать сыну самое лучшее образование из возможного и средств на это жалеть был не намерен.

Перед самым отъездом Илюша был отведен попрощаться с дедом Антиохом, который в то время уже не выходил из своей комнаты и почти не вставал с кровати. Дед выгнал из своей комнаты всех, кроме Илюши (надо сказать, что до последних минут авторитет у деда в семье был непререкаемый, домочадцы слушались его, как новобранцы грозного сержанта), показал пальцем, чтобы внук придвинул стул поближе к кровати. И заговорил тихо, почти шепотом:

– Запомни мои слова. Хорошенько запомни. Как стих заучи. И повторяй их всегда про себя – сперва молитву божью скажи, потом мои слова. – Голос деда сделался еще тише: – Страна небесных лам на самом востоке – там найдешь ответы. Истинная Пирамида – там ключ к замочной скважине. И слово главное запомни: Аркаим. Аркаим и есть Беловодье, место, где царства и земное, и небесное сходятся. Где один раз в много столетий решается судьба мира. Где ты сам можешь стать судьей… Запомнил?

Илюша кивнул.

– Ты смышленый, ты не забудешь.

Илюша всегда боялся деда (и не случайно тот навсегда запечатлелся у него в памяти эдаким грозовым библейским старцем: лохматая борода, гневно сдвинутые брови, пальцы сжимают березовый посох, которым он громко лупит об пол). Но в тот момент, если умом не понимая, то чувствуя, что видит деда в последний раз, решился задать ему вопрос: