Справедливость для всех, т.I "Восемь самураев" - Игорь Николаев
— Что поделать, — развел руками старик. — Путь наверх всегда тернист. И чем выше насест, тем больше желающих залезть на него. А выбор у нас невелик. Кай не справится. Биэль Господь наградил блестящим умом, но в придачу дал отвращение к паутине каверз. Я… я слишком стар. И кто-то должен защищать наши интересы у Трона, не позволяя умалить твои заслуги в глазах императора. Остается лишь один человек, обладающий необходимыми достоинствами, чтобы возвысить нашу семью. Конечно, если возьмешься за это.
— Благодарю, отец, — Флесса поклонилась уже с неприкрытым почтением. В голове у нее стучала звонкая, жгуче-опасная и привлекательная мысль: «королева!» Пусть не сейчас, не сразу, но со временем… так или иначе, милостью императора или против нее. Но — королева! Одна из пяти человек, что верховодят над Ойкуменой. И хотя власть королей во многом номинальна, конге Вартенслебен заставит всех и каждого повиноваться беспрекословно. О, нет, она не будет лишь одной среди равных!
— И еще.
Резкий оклик герцога выбил младшую дочь из опасных и сладких рассуждений.
— Да, господин мой?
— Мне плевать, по большому счету, кого ты затаскиваешь в постель, — с прежней откровенностью сообщил старый дьявол. — Переделывать тебя поздно, ломать — несвоевременно. Однако если у нас получится… когда у нас получится, тебе придется выйти замуж. Выгодно и расчетливо, за достойного человека, по крайней мере, из приматоров. Чтобы упрочить положение, укрепить основу нового домуса. А это подразумевает надлежащую репутацию. После победы тебя должны упоминать как ту, что наравне с «Безземельным» подарила нашему любимому императору изумруд Северо-востока. По меньшей мере, наравне! А не как распутницу, о которой мечтают, высунув языки, все мужчины и половина женщин-бономов. Про которую в изобилии режут похабные гравюры на все восемь сторон света. Поэтому больше никаких любовников.
— Я не сплю с мужчинами, — пробормотала Флесса. — После…
Она осеклась.
— Вот и не начинай, — одобрил жуткий старик. — Озорство с девками для тебя отныне тоже под запретом. Сегодня можешь развлекаться, как пожелаешь, попрощайся с прежним бытием. Но если ты после этого нарушишь мое повеление, то пожалеешь об этом.
— Я… — женщина качнула головой, оттянула в сторону слишком высокий и тесный воротник. — Это чересчур.
— Ты станешь маршалом и капталем, — с холодной непреклонностью приговорил старый герцог. — Храбрая воительница, талантливый организатор, завидная партия, чья рука стоит очень дорого. И так далее. Но вот «блудница» — это лишнее слово в длинном перечислении твоих многочисленных достоинств. Ступай. Прощайся с прежней жизнью, готовься к новой.
* * *
Пеший переход — примерно 24 км, расстояние, которое в среднем проходит груженый поклажей пешеход на протяжении светового дня. Соответственно Флесса говорит о дистанции в 10–12 км.
Арпан — французская мера площади, примерно треть гектара.
Под «маршалом» в данном случае понимается начальник службы тыла.
Капталь (изначально «capitales domini», «главный сеньор») — специфическое определение, в широком смысле применявшееся к выдающимся дворянам Аквитании. Впоследствии его сделали своим уникальным титулом сеньоры Бюша в Гаскони. В данном случае имеется в виду, что патриарх Вартенслебен официально признал дочь не просто своим заместителем и управляющей, но и первым, наилучшим дворянином владения, который достоин командовать всей армией герцогства.
Глава 17
Глава 17
Они стояли на помосте за частоколом у ворот, плечом к плечу — Елена, Гамилла и Бьярн. Утреннее солнце хорошо прогревало землю, выпавший с утра иней таял, обращаясь в капельки чистой росы. Ветра не было, деревенский шум разносился далеко, притом немалую часть общего фона создавал чудовищный храп господина Дьедонне. Слушая устрашающие звуки, Елена удивлялась, почему этот алкоголик все еще жив, не говоря о хоть какой-то физической форме. Однако его слуга клялся, что барон пока в силе, примерно то же говорили все участники Несмешной армии, хоть сколь-нибудь понимающие в военном ремесле. А это уже было серьезно и дело шло к тому, что пьяницу на дестрие-полукровке таки придется нанять хотя бы за кормление.
— Да уж… — протянула рыжеволосая женщина, и спутники молча согласились, кивнув.
Елена посмотрела еще раз на все стороны света, восстанавливая в памяти общую диспозицию.
Итак, деревня, которую буквально рассекает пополам дорога, идущая с запада на восток. Необычная планировка, чаще населенный пункт расположен по одну сторону тракта, но, как говорится, так исторически сложилось. Дорожка поменьше делит Чернуху еще на две части с юга на север. Получается «крест», четыре района, четыре «конца». Легко запомнить, деление напоминает Ойкумену в миниатюре. На севере полумертвый лес и свиноводство, на юге рыбные пруды, которые соединяются через сеть речушек с удивительным озером, где чистейшая вода, красивые камни, ни одной рыбины. Елена вновь напомнила себе — надо выспросить местных, что за дивный водоем, однако хорошо понимала, что, скорее всего, забудет снова, поскольку есть чем занять мозги.
За северным лесом всяческие владения и славный город Фейхан, это обороняющимся без надобности. На западе лесопилка и сопутствующие постройки. На востоке холмы и довольно серьезная чащоба, куда уходит дорога. Пашни разбросаны по округе в сложном порядке и чередовании, которое все очень строго соблюдают, потому что земельный спор и смертоубийство — фактически синонимы. Недаром есть даже специальный, самый уважаемый в деревне человек, чтобы следить за границами.
Чернуха обнесена забором, который жители основательно укрепили. Также починили ворота, сменили засовы и приготовили несколько «рогаток», чтобы перегораживать улицы. А вот с кольями не очень заладилось… как и с остальным, по правде говоря. Селяне, в общем, с энтузиазмом приняли весть о заступничестве, и Елена ожидала, что дальше войдет в силу очевидный императив «все для победы», ведь поражение сулило разнообразные ужасы. К тому же в фильме Куросавы примерно так и было: деревня укреплялась со всех опасных направлений, деятельно готовилась к штурму.
Увы, здесь события развернулись не по плану… Главным объектом приложения сил крестьян стал вывоз и увод всего, что представляло хоть какую-то ценность. Каждый, разумеется, был готов участвовать в общих мероприятиях… но лишь постольку, поскольку это не мешало «эвакуировать» единственную козу, свиней, медную утварь и так далее. О какой-либо организованной военной службе говорить вообще не приходилось. Судя по всему, крестьянский ум отлично понимал необходимость совместной хозяйственной деятельности, и на том понимание заканчивалось. Идея того, что лишь объединившись и действуя воедино — как маленькая армия —
