Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус
— Это сложно не заметить, — произнес Рагнар с досадой.
— А также я совершенно не нуждаюсь в твоих остротах, молодой человек. Я еще не настолько стар и, уверяю тебя, в состоянии задать хорошую трепку любому безбородому юнцу, что осмелится говорить мне дерзости.
Рагнар смотрел на старика исподлобья. О несколько странном чувстве юмора этого человека ходили весьма противоречивые слухи. Впрочем, неудивительно, если возраст сделал его немного эксцентричным. Рагнар принюхался. В запахе старика чувствовалось возмущение, однако, судя по его позе и тону, причиной тому был не Рагнар, а пришельцы. Судя по всему, архивариус тоже не очень-то стремился раскрывать тайны Космических Волков совершенно неизвестным ему людям.
— Не мог бы ты, по крайней мере, хоть приблизительно сказать, сколько времени это может занять? — спросил Рагнар на родном языке Фенриса, использовавшемся в том числе как секретный военный язык Космических Волков.
Взгляд архивариуса мимолетом скользнул в направлении Стернберга.
— Сколько потребуется, — ответил Тал.
Рагнар поймал себя на том, что, переглянувшись с архивариусом, тоже ненароком взглянул на гостя, чего, конечно, не следовало бы делать Однако лицо инквизитора оставалось непроницаемым. По-видимому, местный язык не был известен ему, во всяком случае, Волк надеялся, что это действительно так.
— Рунных камней миллионы, Кровавый Коготь, а указанные в каталогах данные — не все достоверны. Трудно сказать, сколько времени могут занять подобные процедуры, поэтому самое лучшее, что ты мог бы сделать сейчас, — это набраться терпения и. ждать. То же самое относится и к нашим гостям.
— Буду иметь это в виду, — ответил Рагнар хмуро. — А еще буду надеяться, что люди Аэриуса, что умирают сейчас, тоже смогут набраться терпения. Возможно, судьба целого мира висит на волоске.
— Когда ты доживешь до моих лет, юноша, то, быть может, поймешь, что каждую минуту судьба какого-нибудь мира висит на волоске, — фыркнул архивариус.
— И все же как много времени это может занять? — спросила инквизитор Исаи, все это время с. нетерпением осматривавшаяся вокруг.
Вид у нее был не очень довольный. Очевидно, события развивались не совсем так, как она себе представляла.
— Столько, сколько потребуется, — сказал Рагнар.
Он позволил себе обратить взгляд на женщину и почему-то испытал приятное чувство, заметив, что в этот момент находится вне поля зрения Стернберга. Впрочем, инквизитор проявлял мало интереса к окружающему.
Огромная статуя Оберика Кельмана, двадцать третьего Великого Волка Ордена, величественно возвышалась неподалеку. Кельман заслужил печальную славу человека очень вспыльчивого, подверженного жестоким вспышкам гнева. Но сейчас, когда Рагнар изо всех сил старался держать себя в руках, почти физически ощущая нетерпение инквизиторов, ему казалось, что он хорошо понимает старого вожака.
Впрочем, Рагнар не обвинял ни Стернберга, ни эту женщину. Он и сам предпочитал, чтобы вопросы решались по возможности быстрее. Но в интонациях голоса Исаи чувствовались агрессия и обвинение, в то время как было достаточно очевидно, — что ее нетерпение сейчас никак не сможет ускорить дело.
— И сколько же может потребоваться? — Она буквально впилась в Волка взглядом своих зеленых, кошачьих глаз.
Исаи была почти одного с ним роста, с коричневой кожей, вздернутым носом и пухлыми губами. Ее черные волосы слегка поблескивали. Пожалуй, это была самая экзотическая и прекрасная женщина из всех, что когда-либо встречались Волку. Вот только в этот момент в ней почему-то не было совершенно ничего привлекательного.
— Я могу понять, почему ты инквизитор, — ответил Рагиар. — Ты настойчиво гнешь свою линию.
— А ты опять стараешься уйти от ответа.
— Ответ прост, леди: я не знаю. Я не архивариус, и в мои обязанности входит лишь выступить в роли вашего проводника здесь.
— И нашего сторожевого пса.
Рэгнар уставился на нее, на несколько мгновений потеряв дар речи. Оскорбительно звучали не только сами слова, но и тон, которым они были произнесены.
— Ты ответила бы за это, будь ты…
— Будь я мужчиной?
Несмотря на накатившую на него волну гнева, Рагнар едва не улыбнулся. Это было именно то, что он собирался сказать сейчас. Женщины на островах его родины никогда не сражались, поэтому он и понятия не имел, как следует держаться с женщиной, ведущей себя так, словно она ровня любому воину. Не найдя подходящих слов, Волк лишь что-то утвердительно пробормотал.
— Я бы не стала останавливать тебя, — произнесла она, — поскольку обучена сражаться. Это моя работа.
— Не сомневаюсь. Однако подобный поступок был бы весьма грубым нарушением гостеприимства. У нас не принято убивать гостей.
— Ты уверен, что смог бы убить меня?
— Да. — В голосе Волка не было ни угрозы, ни вызова, лишь простая констатация факта. — Я Космодесантник.
Это действительно факт. Рагнар был одним из тех воинов, в которых способности к разрушению и уничтожению развивались до невероятных масштабов, с тем чтобы они могли достойно противостоять в бою ужасным силам Хаоса. Просто не существовало способа, с помощью которого кто-либо из смертных мог одержать верх над ним.
Женщина улыбнулась, показывая мелкие ровные зубы, вот только в улыбке ее не было и намека на дружелюбие. Она сделала легкое движение рукой, и Рагнар, даже не сообразив толком, что именно произошло, почувствовал, как рядом с ней концентрируется энергия.
В следующее мгновение он понял, что лишен возможности двигаться, все его тело словно застыло.
«Псайкер», — догадался он. Кара Исаи была псайкером, одной из тех ведьм, что наделены исключительной психической силой, к которой, как теперь выяснилось, относилось умение парализовать любой выбранный объект.
Почувствовав, насколько глупо он выглядит сейчас, Рагнар рассердился. Напрягая силы, он постарался пошевелиться, но его попытки были тщетными. Женщина наблюдала за этой борьбой, и ее высокомерная улыбка становилась все шире, что приводило Волка в еще большее бешенство. Где-то в темных глубинах его разума животное, ставшее со времени инициации в Космического Волка частью его существа, хрипло зарычало в бессильной злобе. Ему не нравилось быть заключенным в клетке, даже если клетка — собственное тело.
Что ж, возможно, это и было той опасностью, которую он ощутил еще при первой встрече с инквизиторами. Псайкеры были печально известны своей склонностью к одержимости демонами Хаоса. И не исключено, что именно сейчас один из них пытался разведать путь в самое сердце Клыка.
— Я могла бы убить тебя, Космический Волк, и у тебя нет ничего, что ты мог бы противопоставить мне, — произнесла она спокойно.
Глава третья
Рагнар почти физически ощущал ее злорадство. Он был в ярости. Однако Волк обладал замечательной особенностью даже в таком состоянии не терять наблюдательности и трезвости мысли. Несмотря на его опасения, в запахе женщины не чувствовалось каких-либо заметных изменений, которые свидетельствовали бы о ее зараженности Хаосом. Не исключено, что ее действия сейчас обусловлены лишь одной целью — просто доказать свое могущество, и не более того.
О борьбе, которую вел Волк, свидетельствовали лишь выступившие на его лбу капли пота. Но он не делал чего-то необычного или несвойственного своей природе. Скорее наоборот. Он был воином и поэтому боролся. Просто боролся, стараясь наиболее эффективно использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Время, казалось, остановило свой привычный бег, вокруг словно не существовало ничего больше — только магия инквизитора и противостоящая ей сила Космического Волка. Впрочем, подобное с ним случалось не раз, ведь это часть его работы, и он всегда выходил победителем. Стоит ли удивляться, что и сейчас происходит то же самое.
Выражение недоумения, сменившееся растерянностью, отразилось на лице Кары Исаи, когда сначала слегка задрожал один из пальцев Рагнара, а затем чуть заметно шевельнулась рука. Возможно, Исаи еще ни разу не сталкивалась с тем, кто сумел бы пусть даже незначительно, но противостоять ее воздействию. Это было переломным моментом, за которым Волк почувствовал, как сковывающая его сила едва заметно дрогнула. Вероятно, причина этого таилась в несколько пошатнувшейся теперь уверенности противника в своих силах. И хотя соотношение сил изменилось совсем незначительно, опыт подсказывал Рагнару, что схватка выиграна. Когда равновесие нарушено, для полной победы остается лишь развить успех. Главное, идти до конца и не сомневаться в своих силах, ведь обычно проигрывает тот, кто первым теряет веру в себя.
Так или иначе, но теперь Волк снова получил возможность двигаться. И хотя его движения были медлительны, словно он пробивался сквозь толщу какой-то чрезвычайно вязкой жидкости, но он снова обрел контроль над своим телом.
