Стив Паркер - Сражения Космического Десанта

История Эпиметия помогла Тзуле заполнить практически все пробелы. Кроме одного.

— Что за артефакт? — Спросила она.

Эпиметий усмехнулся.

— У тебя в руках такая мощь, а ты даже не знаешь об этом. Он — и есть артефакт. — Десантник указал на нож, висевший на поясе Тзулы.

— И именно его мы используем, чтобы запечатать Подземелье?

— Нет, не мы. Ты сделаешь это.

— Я не понимаю, — ответила Тзула.

— Там наверху находится корабль, полный колдунов. На борту — рационы, предназначенные для имперских войск. И все они будут отравлены. Я направлюсь туда и уничтожу их. Ты вернешься к Страйку и доложишь ему, что население Атики мертво и город можно подвергнуть орбитальной бомбардировке.

— Мы можем передать сообщение Страйку и другим путем. Я иду с тобой.

— Это послание слишком важно. Если мы попытаемся отправить вокс-сообщение или курьера, мы столкнемся с риском обнаружения и упустим инициативу. Я бы не стал полагаться на телепатию, так как на планете слишком много вражеских псайкеров. — Он посмотрел вдаль. — К тому же, есть большая вероятность того, что эта миссия — с билетом в один конец.

— Не глупи. Почему это должна быть суицидная миссия?

— Потому что я должен убедиться, что все колдуны мертвы и единственный способ это сделать — уничтожить корабль.

— Но тебе не нужно быть там, — запротестовала Тзула.

— Я должен быть уверен.

— Отлично, ну а как ты собираешься попасть туда? — фыркнула Тзула.

— У него есть пилот. Все, что ему нужно — это корабль, — произнесла Шира с набитым ртом.

Тзула не заметила, как девушка подошла к ним.

— Как долго ты находишься здесь? Что ты слышала? — рявкнула Тзула.

— Император. Титан. Демоны. Подземелья, — Шира пыталась говорить так, чтобы еда не выпадала изо рта.

— Он прав. Этот корабль нужно уничтожить до того, как закроют клетку с большим демоном, — закончила она, дожевав последний кусок мяса.

Тзула встала и повернулась спиной к Шире и космическому десантнику, направляясь к огню.

— И кстати, если я пойду с ним, можешь быть уверена, он вернется назад, — добавила Шира.

Тзула остановилась и повернулась к пилоту, на лице играла широкая ухмылка. Дерзость Ширы становилась заразительной.

— Хорошо, в таком случае, — начала Тзула. — Я полагаю, мне нужно сказать вам, где найти корабль?

Наконец, пришло время прощаться. Они пробыли вместе еще пару дней, но теперь их дороги расходились. Эпиметий и Шира направлялись в Олимпакс к шатлу, спрятанному в джунглях, а Тзула — в Терменос, к Страйку и остаткам катаканцев. Стояла сухая погода, период, длящийся на Пифосе не более нескольких недель. В это время поверхность джунглей высыхает, и погода не дает ручейкам превратиться в реки. Трава под их ногами была жесткой и сухой, результат отсутствия дождей, высокой температуры и наличия влажности. Им предстоял долгий путь, и женщины разделили между собой и без того скромные запасы пищи. Тзула настаивала, чтобы Шира взяла больше, так как ей сложно будет охотиться рядом с Олимпаксом, наводненным демонами. Шира согласилась, но настояла на том, чтобы Тзула взяла себе все оставшиеся обоймы для лазпистолета, так как Эпиметий больше не сможет ее защищать. Тзула первой нарушила тишину.

— Ты точно уверен в этом? Еще не поздно изменить решение и пойти со мной. Позволь Темным Ангелам и твоим братьям, Серым Рыцарям, разобраться с кораблем предателей. — По крайней мере, она попыталась.

Инквизитор знала, что Эпиметий выберет наилучший вариант действий, и любое промедление поставит под угрозу освобождение Пифоса.

— Я уверен, Тзула Дигриз. — Десантник снова стал немногословным после ночи откровений.

— Постарайся вернуть его в целости и сохранности. — Тзула ткнула Ширу указательным пальцем.

Пилот кивнула и сделала шаг вперед, намереваясь обнять Тзулу. Но вспомнив о статусе инквизитора, девушка отказалось от этой идеи. Она протянула руку и пожала аугментическую конечность Тзулы.

— Береги себя, — произнесла Шира, все еще сжимая металлическую руку Тзулы.

Случайность свела их вместе, но Тзула уже начинала скучать по компании Ширы. Если пилот летает также хорошо, как разговаривает, инквизитор была уверена, что Шира непременно вытащит Эпиметия с вражеского корабля.

— Я спрятала шатл в пару километрах на востоке от Олимпакса. Он накрыт ветками и листьями. Плюс, я включила маскировку. Если не знать, что он там находится, корабль сложно обнаружить.

Шира, наконец, отпустила руку Тзулы.

— У Эпиметия есть все коды доступа.

— Как так случилось, что у него есть коды, а у меня — нет?

— Потому что оба они состоят из тридцатизначных буквенноцифровых строк. Могут дать их тебе, если хочешь?

— Не, спасибо, не надо, — ответила Шира.

Она вернулась к Эпиметию и подняла с земли свой рюкзак. Накинув лямки на плечи, она направилась в сторону Олимпакса.

— Увидимся, — напоследок произнесла пилот.

— Император защищает, — ответила Тзула.

— Для меня было честью сражаться с тобой, Тзула, — произнес Эпиметий, сотворив знак аквилы. — Император защищает.

Тзула повторила его жест.

— Император защищает, — произнесла она.

Эпиметий повернулся и двинулся вслед за Широй. Тзула взвалила на плечи свой рюкзак и уже собралась идти, как в голову ей пришла еще одна мысль, один вопрос, так и оставшийся без ответа.

— Эпиметий? — позвала она космического десантника.

Он остановился и взглянул на Ширу.

— Почему ты не хочешь встретиться со своими братьями, Серыми Рыцарями?

Эпиметий ухмыльнулся.

— Почему ты думаешь, что именно Серые Рыцари — это те, с кем я не хочу встретиться? — произнес он, прежде чем снова вернуться на свой маршрут.

Когда джунгли поглотили его, Тзула поняла, что видит Серого Рыцаря последний раз.

Глава 12

— Когда вы, наконец, поймете, что ваша тактика не работает?

Кальдор Драйго бросил информационный планшет на карту, разложенную на столе. Планшет упал прямо перед значками трех крепостей, красный значок «Х» на каждом из них обозначал разрушение строения. Азраил подобрал планшет, на котором, зеленым цветом, были обозначены потери.

— Мы потеряли восемьсот человек в Бакире, три сотни в Авгриве, и оба укрепления — потеряны для нас. Абаддон атакует наши слабые места и увеличивает и без того огромные потери. Твоя тактика быстрого удара не работает. Мы должны действовать постепенно. Надо начать с Атики, — произнес Драйго, ударив стальным кулаком по столу.

Командиры Имперской Гвардии, присутствовавшие на совете, чувствовали себя не в своей тарелке, несмотря на то, что видели подобную картину с самого первого дня кампании на Пифосе. Месяцами Драйго настаивал на орбитальной бомбардировке столицы планеты, и Азраил месяцами игнорировал его. Ранее, Серые Рыцари обнаружили место проникновения демонических сил под Атикой, и стратегией Драйго являлось полное уничтожение прохода исчадий Хаоса. Темные Ангелы не разделяли его мнение. Атика стала домом для огромного количества людей, и решение Страйка отправить их в тоннели, скорее всего, спасло жизни жителей столицы. Драйго, напротив, заявлял, что они уже давно не получают вестей из улья, но Азриал настаивал, что пока они не получат доказательства смерти людей, Атику не тронут. Командующий Темных Ангелов устраивал яркое представление для присутствующих командиров Гвардии. Эта ирония не укрылась от Драйго. Он прекрасно знал, каким мог быть верховный магистр Темных Ангелов, когда дело касалось драгоценных секретов Ордена, и как много жизней Азраил готов был отдать, чтобы сохранить их. Драйго мог лишь догадываться о природе этих секретов, но он не пытался разузнать их, дабы не разрушить древний пакт между Серыми Рыцарями и Темными Ангелами.

— Абаддон лично возглавляет свою армию, и, как и я, наступает по всем фронтам, — произнес Азраил.

Его помятая броня говорила о количестве схваток, в которых он лично участвовал все эти дни.

— Быстрый удар преследует две цели. Эта тактика защищает жизни бойцов Имперской Гвардии и ведет нас прямо к Абаддону. Если мы обезглавим противника, тело умрет само.

— Пока мы грыземся здесь, в Подземелье Проклятых прибывают все новые и новые армии демонов, — парировал Драйго.

Представители Имперской Гвардии всегда выступали безмолвными слушателями на подобного рода собраниях, чувствуя себя ничтожными букашками по сравнению с могучими командующими Адептус Астартес. Лишь один из них мог стоять перед ними и высказывать свое мнение.