Ли Лайтнер - Честь Волка
Между прихрамывающими, помятыми Волками виднелась нечеткая, возвышающаяся над ними фигура. Берек рассматривал ее очертания, и, несмотря на бездну, лежащую между ними, он понял, что смотрит на одного из своих братьев. Воин поднял в приветствии могучий топор и исчез в дымке. Через несколько мгновений странный туман исчез.
Рагнар подошел к пораженному Волчьему Лорду, его лицо было мелово-бледным. С каждым шагом он окроплял камни пола своей кровью. Медленно опустившись на колени перед Береком, он протянул ему двумя руками Копье Русса.
— Мы вернули в бою свою честь, мой лорд, — произнес молодой Космический Волк. — Копье Русса снова наше.
Эпилог
ВОЙНА ВНУТРИ, ВОЙНА СНАРУЖИ
Рагнар шагал по разрушенным коридорам «Доминус Беллум», и призраки старых друзей молча следовали за ним по пятам.
Для усмирения Чариса потребовалось еще четыре месяца после того, как банды поклонников Хаоса и мятежных гвардейцев бежали из столицы и укрылись среди холмов. Мятеж Хаоса в субсекторе практически закончился со смертью Мэдокса. Когда ритуал потерпел крах, пособники Хаоса прекратили кампанию и вновь скрылись во мраке. Космические Волки и потрепанные полки Имперской Гвардии восстановили порядок быстро и жестоко, но ликвидация ущерба, нанесенного силами Хаоса, займет десятилетия.
Эта победа далась ордену ужасной ценой. Многие боевые братья погибли в сражениях, еще больше воинов погрузились в Багровый Сон до того времени, когда смогут оправиться от полученных ран. Некоторые из тех, кто уцелел в этой кампании, переживали тяжкие душевные травмы, от которых никогда полностью не избавятся. Микала Стенмарка после событий на Чарисе передали Волчьим Жрецам, и он провел многие годы в уединении, где пытался примириться с тем, что сотворил во время сражения в космопорте. Вернувшись к службе под началом Берека Громового Кулака во время последней кампании Волчьего Лорда, он сражался с честью и погиб рядом со своим лордом, как подобает чемпиону, во время страшного сражения на Хадсрубале.
Имперские власти так и не узнали правды о судьбе леди-командующей Ательстан. Общеизвестно, что она погибла как герой Империума, а это не так уж далеко от истины. Предполагалось, что ее убили во время схватки с демонами, которые проникли через охранные заклятия по периметру, и никто из воинов Берека не опровергал официальной версии. Орден занимался своим делом.
Рагнара с Копьем Русса на борту ударного крейсера отправили на Фенрис, как только путешествия через варп стали безопасными. Большую часть времени он провел в Багровом Сне, и его тело восстанавливалось от полученных жутких ран, но, когда он оказался на Фенрисе, его подробно расспросили Ранек и сам Старый Волк. Рагнар рассказал о Тринадцатой роте только Логану Гримнару. После того как он поведал свою историю, Старый Волк велел принести из хранилища Копье Русса и заставил Рагнара поклясться на реликвии, что он больше ни одной душе не расскажет о том, что видел.
В течение многих лет после этих событий Рагнар пытался узнать, что известно Гримнару о Булвайфе и его секретной миссии, но лукавый Старый Волк утверждал, что все это давно потеряно во мгле времени. В конце концов Рагнар перестал спрашивать, но он помнил последние слова, что сказал ему Торвальд: рано или поздно он вновь увидит Рунического Жреца и тогда получит свои ответы.
Через шесть месяцев после того, как Рагнар вручил Копье Береку на Чарисе, рота Громового Кулака совершила торжественное паломничество в древний храм на Гарме. Планета все еще лежала в руинах после крупного мятежа, который произошел годы назад, но орден не пожалел средств, чтобы восстановить место упокоения легендарного Волчьего Лорда во всем его прежнем великолепии. Рагнар шел за Береком, неся Копье, которое он и его товарищи завоевали в бою. В присутствии большей части роты он, вернув реликвию на ее законное место, выполнил свою клятву. Затем Берек объявил, что, отвоевав честь ордена, Рагнар восстановил и свою честь. Волчий Лорд провозгласил, что по решению Логана Гримнара пребывание Рагнара среди Волчьих Клинков подошло к концу.
Через несколько часов Габриэлла и Торин нашли его в храме, где он стоял перед саркофагом из слоновой кости. Навигатор так и не оправилась полностью от ужасного испытания, которому подверглась на Чарисе. Когда Торин привел ее в храм, она казалась слабой и хрупкой, а в ее длинных черных волосах виднелась широкая белая прядь. Они простились возле гробницы. Торин и Рагнар говорили о Хаэгре и снова посмеялись, вспомнив, как здоровенный воин разгуливал с кружкой для эля на ноге. Габриэлла улыбалась, слушая, но в ее взгляде читалась обеспокоенность, а на лице было отсутствующее выражение. Она сказала Рагнару, что ему всегда будут рады в ее доме на Терре, и пригласила его вернуться как-нибудь, если позволит судьба. Наконец она устала и решила уйти. Торин осторожно увел ее, поддерживая под руку. На следующий день ее корабль отправился в долгое путешествие к Терре. С тех пор Рагнар никого из них больше не видел.
Ту ночь Рагнар провел бодрствуя у безмолвного саркофага. Уходя на рассвете, он оставил на саркофаге рог для эля, принадлежавший Хаэгру. Насколько известно, он так и лежит там.
Из темноты эхом донесся вой. Рагнар застыл на месте, все еще погруженный в воспоминания, подумав, что он вновь оказался на Чарисе. Затем, услышав отвратительный визг ксеносов, он сообразил, что находится на борту брошенного имперского линкора, несущегося к Корта Гидалису, и воин, которого он ищет, — где-то впереди.
Волчий Лорд пригнулся, вглядываясь в длинный замусоренный проход. До него явственно доносились звуки сражения, звон стали, бьющей по кости, и скрежет когтей по керамиту. Судя по всему, Хогун давал отпор целой орде жутких чужаков.
Доставая свой болт-пистолет, Рагнар помчался к месту сражения.
Через сотню метров проход выходил в маленькую, заваленную обломками комнату метров тридцати в поперечнике. Из шахт доступа сверху падали лучи слабого света, которого как раз хватало, чтобы Рагнар мог осмотреться. Там, в центре помещения, стоял Хогун, окруженный стаей генокрадов.
Две твари валялись мертвыми у его ног, разрубленные силовым топором Волчьего Гвардейца. Из нескольких небольших ран на груди, руках и спине Хогуна струилась кровь. Четверо других генокрадов осторожно ходили кругами вокруг него, ожидая, пока их жертва ослабеет и совершит роковую ошибку.
Генокрады настолько сосредоточились на своей добыче, что не заметили, как к ним подкрался Рагнар, пока не оказалось слишком поздно. Волчий Лорд поднял болт-пистолет и сделал два быстрых выстрела. Одна из тварей издала омерзительный визг и рухнула наземь, извергая потоки гноя из ран на боку, а Рагнар уже несся вперед, атакуя другого генокрада, прежде чем тело первого упало на пол.
— За Русса и Всеотца! — прорычал он, нанося удар генокраду леденящим клинком.
Удар был быстрый, но генокрад, оказавшийся еще быстрее, пригнулся и рванулся вперед. Его когти, пронзив доспех, глубоко вонзились в грудь Волчьего Лорда, а челюсти лязгнули у самого лица. Прорычав проклятие, Рагнар сунул пистолет под подбородок твари и нажал на спусковой крючок. Ихор и куски хитина обрызгали противоположную стену, а тело чужака осело на пол.
Что-то очень тяжелое врезалось в спину Рагнару, и он упал на колени. Из-за его ранца потянулись когтистые лапы, пытаясь добраться до шеи. Волчий Лорд резко повернулся, чтобы сбросить генокрада, но монстр вцепился в него, как болотный клещ. Когти оцарапали Рагнару щеки. В любой момент эти когти найдут его шею, и тогда ему конец.
Рагнар бросился назад, впечатав генокрада в стену. Он услышал хруст хитина, но тварь не отпускала его.
В комнате раздался шипящий хрип: последний из монстров пал под топором Хогуна. Затем Волчий Гвардеец вырос перед Рагнаром, с окровавленным топором, занесенным для удара. В слабом свете помещения ярко светились его золотисто-желтые глаза.
Тут Рагнар почувствовал, что острые как бритва когти генокрада погрузились в его шею. Доверившись судьбе, он повернулся спиной к Хогуну.
Волчий Лорд услышал шипение силового топора Хогуна в воздухе, затем сталь звякнула о хитин. Генокрад, взвизгнув, тяжело упал на палубу.
Когда Рагнар снова повернулся, Хогун уже мчался вон из комнаты.
— Подожди! — крикнул он вслед Волчьему Гвардейцу. — Вспомни, как ты клялся мне, Хогун, и остановись!
Годы тренировок взяли свое, и убегающий воин тут же остановился. Хогун обернулся, как загнанный волк, оскалив зубы и втянув голову в поднятые плечи.
— Никакие клятвы не связывают меня больше, мой лорд, — сказал он срывающимся голосом. — В приступе безумия я убил своих товарищей по стае. Я поддался волку и проклят на все времена.
