Энн Маккефри - Отщепенцы Перна
— Тут все уже приведено в порядок? — спросила Джейнсис, когда они добрались до кладовой.
— Кажется, так, — хмуро ответил Пьемур. Он понимал, что его дразнят и лучше не обращать на это внимания. Но почему Джейнсис так себя ведет? Он догадывался, что нравится девушке, и что ей приятно с ним работать. Зачем же тогда капризничать? Или у нее такой характер? Молодой арфист терялся в догадках.
— Джейд пригласил с севера своих родичей, — продолжал он, стараясь, чтобы его голос звучал повеселее. — Потом Менолли вытащила сюда Алеми, своего брата… он рыбак. За ним появился стекольщик, отличный мастер — видишь, какие здесь чистые пески. Так что холд Райской Реки стал постепенно заселяться… Ну, вот мы и пришли.
В строении с высоким потолком царила прохлада — через вентиляционные отверстия наверху проникал ветерок. Пустые ящики и картонки были по-прежнему сложены в углу; небольшая горка коробок громоздилась у входа — видимо, их собирались использовать в первую очередь. Заметив это, Джейнсис неодобрительно покачала головой.
— Почему бы не пустить ящики в дело? — поднял брови Пьемур. — Они были пустыми… К тому же, Джейд и Ри не имели ничего, когда их выбросило на эти берега. Им пришлось обходиться местными ресурсами. Не думаю, чтобы это обидело предков. — Масса людей берется судить о том, что понравилось бы предкам, а что — нет, — с некоторым сарказмом произнесла Джейнсис.
— Включая твоего деда, — добавил Пьемур. — Помнится, ты не возражала, когда он перекрыл вход в пещеру теми прозрачными пластинами.
Девушка одарила его уничтожающим взглядом.
— У мастера Фандарела были на то свои причины.
— Как и у Джейда с Ри, — возразил арфист. — Зачем бросаться полезными вещами? Если бы это было что-то ценное… А так — простые ящики! — Он хмыкнул. — И в них можно хранить что угодно. Они прочней железных, они не ломаются и не гниют.
— Значит, ты считаешь, что мы можем носить рубашки и башмаки, найденные в пещере на плато? Варить обед в тех кастрюлях и пользоваться инструментами? — глаза Джейнсис засверкали, губы вытянулись в линию.
— Если башмаки мне подходят, почему бы их не носить?
— Потому что это… это… кощунство!
— Кощунство? Но башмаки и рубашки предназначены, чтобы их носили! Я не понимаю тебя…
— Нельзя глумиться над историческими реликвиями!
— Но мастер Фандарел использует не только прозрачные панели… он взял несколько сверл и…
— Дед не портит их!
— Эти ящики тебе тоже не испортить, — опустив руки на плечи девушки, Пьемур легонько подтолкнул ее к горке коробок. — Попробуй, разорви их! Видно, для этого ты сюда и прилетела. А я пойду подремлю в гамаке.
Джейд прав — жара лишает некоторых людей всякого соображения.
Фарли вторила ему, что-то возмущенно — видимо, ее обижало то, что к хозяину проявляют так мало внимания. Под ее крики Пьемур вернулся на широкую веранду, подошел к висевшему в тени кувшину и сделал несколько глотков. Затем он подвесил гамак, плюхнулся в него и попытался понять, из-за чего поссорился с Джейнсис. Незаметно юноша задремал.
Пьемура разбудил неистовый лай собак. Под кровлю веранды влетела Фарли и начала дергать хозяина за рубашку, пытаясь привлечь его внимание возбужденными вскриками.
— Что? В чем дело? Полегче, Фарли! Зачем так царапаться? — Но от маленькой королевы не было спасения. Пьемур стряхнул сон и сделал неуклюжую попытку выбраться из гамака; сетка перевернулась, и он позорно шлепнулся на пол.
Местные файры лезли в дом через окна и дверь, попискивая от тревоги. Собачий лай превратился в яростное рычание, что привело ящерок в полное неистовство. Пьемур вскочил на ноги, успев заметить какое-то движение на берегу; последние остатки сонной вялости тут же исчезли. Кто-то подбирался к холду Райской Реки! Неудивительно, что псы сходят с ума, подумал арфист. Во время своих странствий он привык полагаться на инстинкты Фарли и Дуралея и знал, что животные лучше человека чуют опасность. Услышав тревожные крики со стороны рыбачьих хижин, Пьемур схватил свой огромный тесак, которым прорубал путь в зарослях, подполз к перилам и выглянул наружу.
Там, на берегу! Явное движение! Словно целая толпа собралась на пляже, намереваясь окружить дом! И еще несколько нападавших бежали к другим строениям поселка! Пьемур услышал раздраженное бормотанье Джейда — кажется, тот негодовал, что его разбудили. Он молча подобрался к гамаку и сдернул его с крючков. Пригодится для защиты! Обогнув угол веранды, он нырнул в окно и очутился в комнате.
— Джейд, — тихо позвал Пьемур, — хватай что-нибудь подходящее — и наружу! На холд напали.
— Не дури! — голос у Джейда был почти нормальный. Тут в комнату ворвался его файр, панически вереща, и хозяин Райской Реки резко вздернул голову: «Что?»
Собачий гомон снаружи вдруг изменился, стал почти ликующим — видимо, у кого-то хватило ума выпустить собак из загона. Джейд внезапно словно ожил, нырнул на кухню и вернулся с двумя большими ножами.
— Ри! Бери детей и давай в лес! — прорычал Джейд, бросаясь вслед за Пьемуром к двери.
Их оборона явно никуда не годилась. Шесть загорелых оборванцев, размахивавших мечами, копьями и длинными кинжалами, отбросили защитников холда к ступеням веранды. Пьемур разил своим тесаком направо и налево, бешено вращая гамак; впрочем, несмотря на неуклюжесть нападавших, сеть скоро оказалась изрезанной в клочья. Рядом раздавались проклятья и вопли, свидетельствовавшие, что Джейд действовал своими ножами вполне успешно. За шеренгой бандитов раздавались резкие команды; кто-то торопил их, и можно было расслышать, как голос предводителя доходил от нетерпения до визга. Свирепая атака загнала Джейда и Пьемура на ступени. Арфисту показалось, что за его спиной кто-то есть, но прежде, чем он успел среагировать, сильный удар по голове погрузил его в беспамятство.
* * *Джейд пришел в себя. Он лежал на песке лицом вниз; голова болела, ребра и правое плечо ныли, многочисленные раны жгло огнем от набившегося в них песка. Попробовав пошевелиться, он выяснил, что связан по рукам и по ногам. Джейд выплюнул песок изо рта и собрался перекатиться на спину, когда услышал стон, звук глухого удара и злорадное хихиканье.
— Спи дальше, арфист, — произнес женский голос, повелительный и резкий. — В другой раз не будешь связываться с выскочками-холдерами. А теперь, — в голосе женщины зазвучали злобные нотки, — я хочу заполучить эту девку и ее выродков. Без них эта победа не значит для меня ничего.
Джейд непроизвольно напрягся, грубая веревка впилась в запястья. Телла! Что ж, этого следовало ожидать! Ведь он сам не верил своим словам, когда убеждал Арамину, что телгарская ведьма либо погибла, либо захвачена в плен. В последние месяцы, когда их права на Райскую реку были узаконены, и их имена стали упоминаться на северном континенте, он все чаще испытывал тревогу. Если Телла жива, могла ли она услышать про них? Хочет ли она отомстить? Как будет действовать? С точки зрения здравого смысла это казалось невероятным. Однако такое злобное существо, как Телла, вряд ли способно руководствоваться обычным здравым смыслом.
К счастью, Ри успела скрыться вместе с детьми. Затем Джейд вспомнил про В'лайна. Ведь всадник должен прилететь за Пьемуром и его девушкой! Дракон наверняка устрашит эту шваль, что связалась с Теллой… Сколько же он провалялся без сознания? Солнце еще пекло во всю силу, и Джейд решил что до вечера еще далеко.
— Так это тот самый парень, которого ты хотела прикончить? — раздался чей-то голос.
— Прикончить нетрудно, — резко ответила Телла. — Я хочу заставить его страдать! Как страдала я последние два Оборота. А для этого мне нужна девка, которую упустили твои болваны!
— Нечего нас ругать! — возразил кто-то. — Мы сделали все как надо! Но ты ничего не говорила о собаках. Свирепые твари, и клыки длиной в ладонь!
— Вас было шестеро! И вы не смогли схватить девчонку и ее ублюдков!
— Телла просто задыхалась от ярости. — Ладно, мы ее изловим! Она не могла уйти далеко со своими щенками. Либо она спряталась в развалинах, либо удрала в лес. А там — кусты и лианы… должен остаться след! Такой, что его заметят даже непроходимые идиоты вроде вас, Ну, хватит болтовни! За ней! Она пожалеет о том, что появилась на свет, когда я прижгу пятки ее выродкам!
— Постой, Телла, — запротестовал один из бандитов, — ты не говорила, что собираешься пытать детей! Я не хочу…
Послышался свист метательного ножа, громкий вопль и звук падающего тела. Затем наступила тишина — более красноречивая, чем любые слова.
— Я полагаю, возражений больше не будет? — в голосе Теллы теперь звучала насмешка. — Блурс, хромая скотина! Руки у тебя целы, так что возьми крепкую дубинку, и если кто шевельнется, бей по голове! Ясно? Вы, двое, берите веревки… а вы — сети… Остальные пусть возьмут копья — пригодятся для собак. Ну, пошли!
