Стив Паркер - Мир Ринна
Почти, но не совсем.
— Алессио, — выдохнул Кортес, разом теряя все силы от радости и облегчения. — Алессио.
Это был Кортес, хоть и в худшем состоянии, чем Кантор мог припомнить за последние лет сто.
— Ты жив! Слава Дорну, ты жив!
— У меня есть репутация, ее нужно поддерживать, — отозвался капитан. Он закашлялся, и гримаса выдала терзавшую его боль. — Проклятье, этот ублюдок оказался крепким орешком.
Кантор подошел и помог другу подняться. Лициан и Анаис уже помогали Дакору и Берне.
Протягивая руку Кортесу, магистр Ордена поморщился, заметив окровавленный обрубок, оставшийся от правой руки друга. Кортес потянулся к нему левой, схватил Кантора за руку и поднялся. Магистр увидел, как сильно изранен его друг. Он застонал от боли, когда двинулся, и едва удержался на ногах.
— Что теперь? — спросил Кортес, оглядывая остальных.
— Для тебя ничего, — отозвался Кантор. — Будешь отдыхать, пока мы не доставим сюда апотекария.
— Ничего подобного, — принялся протестовать Алессио. — Я все еще участвую. Я в порядке!
— Нет, — отрезал магистр. — Алессио, ты потерял руку. Лишь по милости Императора тебе повезло, что вообще остался в живых!
Кортес указал на что-то за спиной Кантора:
— Брат, я не терял руку. Вон она лежит.
Так и было. Оторванная часть брони, заканчивавшаяся славным силовым кулаком, все еще заключала в себе руку Кортеса и лежала именно там, где Кантор ее оставил: рядом с колонной, в которую существо швырнуло магистра.
Кантор покачал головой, сердясь и радуясь, что и в таком состоянии его друг способен шутить.
Дакор, Верна и остальные остановились рядом с ними.
— Твоя легенда снова подтвердилась, капитан Четвертой, — отдав честь, произнес Дакор.
Кортес не отрывал взгляда от Кантора, но магистр повернулся к остальным и сказал:
— Дакор, Ликиан, Анаис… мы идем дальше к центру управления воздушной защитой. Брат-капитан Кортес и брат Верна будут охранять подходы к центру управления полетами и дождутся Лукево, Падилью и Рузко.
— Со всем уважением, лорд, — рассерженно возразил Кортес. — Я все еще могу сражаться!
Кантор покачал головой:
— Три брата удерживают центр управления полетами и держат связь с флотом. Крайне важно для нас, чтобы этот наш успех был закреплен. Я отдал тебе приказ, а ты подчинишься.
«Я и так уже дал тебе слишком много свободы, Алессио, — подумал он. — И это тебя чуть не прикончило. На сегодня достаточно».
Кортес всем своим видом выражал несогласие и бунтарский настрой, но сделал то, что было приказано. Повернувшись, он повел хромавшего Верну к лифту.
— Я думал, что мы собираемся перерезать тросы, — сказал магистру Дакор.
— Именно так мы и поступим, — ответил Кантор. — Ни один из них сейчас не в состоянии сражаться.
— Невероятно, — пробормотал Дакор. — Просто не верится, что Кортес смог выжить в таком бою.
Когда Алессио уже собрался закрыть за собой двери лифта, Кантор окликнул его:
— А что с братом Оро? Ты видел его?
Двери начали закрываться, но Кортес рукой остановил их. Высунувшись из лифта, он ответил:
— Оро вернулся в атриум и попытался помочь мне в схватке. Я велел ему не вмешиваться, но он меня не послушал. — Капитан помедлил и затем добавил: — Но умер он храбро.
На пару мгновений воцарилось молчание. Кортес позволил дверям закрыться. Через секунду лифт стал подниматься.
— Проверьте оружие, — велел Кантор. Он посмотрел на останки Бакара, части тела которого уже были сложены вместе на полу. — И возьмите его боеприпасы. Они могут нам понадобиться.
Сказав это, он повернулся и направился к большой арке в юго-восточной части зала.
— Поторопитесь, — бросил он следовавшим за ним Багровым Кулакам. — Гарганты уже могли прорваться в Серебряную Цитадель.
ДЕВЯТЬ
Башня противовоздушной обороны, космопорт Нового Ринна
Ничто из того, что они встречали, не было таким смертоносным, как орочий вожак, которого в конце концов прикончил Кортес.
Кантор едва успел перевести дыхание, когда снаружи вдруг раздался низкий рев, становившийся все громче. Кантор безошибочно узнал звук высокомощных турбин, и они были очень близко.
Магистр только успел выкрикнуть остальным «Ложись!», прежде чем ударная волна выбила остатки стекол. Стены центра изрешетило снарядами, но не из стабберов, а кое-чего покрупнее. Автопушки. Должно быть, орки выдрали их из трофейных «Химер» или «Гидр».
Осколки разлетелись во все стороны. Пульты управления и модули когитации, стоявшие у дальней стены, превратились в горы мусора. Анаис, Дакор и Ликиан рухнули на пол, услышав окрик Кантора, и это спасло им жизнь. Мощные бронебойные снаряды разнесли бы космодесантников в клочья.
У Кантора была лишь доля секунды, чтобы активировать силовой щит, установленный в золотом нимбе, который питался от его заплечного генератора. Но и этого времени было достаточно. Потребовалась лишь одна мысленная команда, передача нервного импульса, и нимб, на самом деле сделанный из адамантия и покрытый золотом, укрыл магистра мощным энергетическим полем, защищая от смертельного града снарядов.
Это устройство использовалось в случаях крайней необходимости, но сейчас иного выбора у Педро не было. Его активация требовала очень большого количества энергии, и мощность доспеха стремительно падала, пока работал нимб. Температура внутри доспеха резко повысилась, на визоре перед глазами заплясали красные руны тревоги. Но тем не менее нимб спас магистру жизнь. Впервые за последние полвека Кантор прибегнул к его помощи.
Когда выстрелы прекратились и магистр мысленно снял энергетический щит, тревожные руны померкли, температура стабилизировалась. Он выглянул через зазубренный край разбитого окна.
В воздухе чуть ниже уровня окна пьяно плясал оро-чий вертолет, изрыгавший голубое пламя. Магистр увидел, как бурно веселились два пилота-орка в очках, их уродливые морды подсвечивались светящимися панелями в кабине. Они перестали смеяться, когда поняли, что невредимый Кантор встает и смотрит на них. От космодесантника волнами исходили животная ярость и гнев.
Магистр Ордена ожидал, что твари вновь откроют огонь, но вместо этого пилоты развернули вертолет на девяносто градусов, и космодесантник увидел левый бок машины.
Там у открытой двери в центре вертолета виднелась массивная фигура с красными глазами. Она уставилась на Кантора, и между ними словно возникла некая связь.
Кантор мгновенно понял, что перед ним сам Снагрод. Он никогда не видел настолько огромного орка. Вождь источал невероятную физическую силу. Неудивительно, что он смог объединить под своим знаменем так много разобщенных племен. Доминирование было главной его чертой.
Чудовище заревело, широко разевая клыкастую пасть, и ткнуло лапой в сторону посадочной площадки в двухстах метрах внизу. Площадки Нолфеас.
Кантор все понял. Это был вызов на поединок. Лидер против лидера.
Он кивнул, и вожак приказал что-то пилотам.
Вертолет уплыл прочь. Снагрод и Кантор не отрывали друг от друга взгляда, пока орочий вертолет не скрылся из виду.
Магистр повернулся к остальным:
Анаис, мы потеряли какие-то жизненно важные системы?
Технодесантник проверил оставшиеся приборы. Через мгновение ответил:
— Ничего критического, мой лорд. Я все еще могу управлять девяносто семью процентами оставшихся оборонительных систем.
— Тогда сделай это, — велел Кантор и направился к лифту. — Как только восстановишь контроль над батареями, свяжись с Рузко и флотом. Начинайте высадку десанта. Одному Дорну известно, что там с Цитаделью.
Он ступил в клетку лифта.
— Мой лорд, — окликнул Дакор, явно желая присоединиться к магистру, — вы же не можете идти один.
— Да, — поддержал Ликиан. — Возьмите нас с собой.
Уже в лифте Кантор обернулся и посмотрел на сержантов.
— Это моя битва, — сказал он. — Даже если она станет для меня последней, вы последуете инструкциям, которые я оставил избранным в Кассаре.
Он закрыл двери лифта и нажал руну, чтобы начать спуск. Дакор и Ликиан смотрели на него. Но они слишком хорошо знали, что ничего не могут сделать, чтобы остановить его.
ДЕСЯТЬ
На крыше терминала Нолфеас, космопорт Нового Ринна
На платформе Нолфеас стояли несколько орочьих летательных машин, да и те, похоже, были серьезно повреждены. В их боках зияли дыры такого диаметра, которые могли проделать только снаряды «Гидры». Они были подбиты имперскими защитниками и встали здесь на ремонт. Несколько гретчинов хлопотали вокруг, но, увидев Кантора, перешедшего мост и ступившего на платформу, в панике забрались за маленькую лесенку, что-то крича и бормоча на своем грубом языке.
