Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус
Раут бормотал литании, понятные лишь тем, кто вышел из Базилики Малефикс на Изгоне. Он так сжимал кулаки, что уже не чувствовал рук.
— И узрел я истинный лик тьмы за этой пеленой, и ослепил он меня своим ужасом, — онемело процитировал Каррас.
Раут перевёл на него взгляд:
— «Некризод» Уксола Тая.
— Том третий. Видения шестого круга ада.
Раут двинулся вперёд, прицепив на магзамок болтер и вытаскивая клинок.
— Мы не можем бросить их страдать вот так.
Каррас упёр ладонь в эмблему рогатого черепа на правом наплечнике Экзорциста.
— Согласен, и мы обязательно положим конец их мучениям, но у нас есть задание и братья наши сейчас сражаются насмерть, чтобы мы сумели его исполнить. Мы избавим их от страданий после того, как вытащим Белого Феникса. Не раньше. Она сейчас самая первостепенная задача. Нас могут обложить в любой момент.
Раут кивнул и смахнул руку Карраса с наплечника. Нож он держал наготове.
Каррас сверился с ретинальным дисплеем и нашёл, что искал.
Подсистемы боевого шлема засекли источник повторяющегося электронного сигнала жизни. Возник небольшой красный треугольник прицела, отмечая точное местоположение оптикома, на который они шли всё это время. Каррас моргнул, отключая прицел, и увидел пульсирующую органическую структуру, которая наполовину походила на алтарь, наполовину — на инкубатор. И на ней лежала навзничь Белый Феникс — их главная цель.
— Это она, — Каррас указал на женщину и подошёл к ней сбоку.
Глядя сверху вниз на пленницу, он увидел на руках, лице, шее, груди глубокие царапины, покрытые толстой коркой крови.
«Она боролась».
Пусть борьба была бесполезной, но она хотя бы пыталась. Каррас перевёл глаза на её живот и увидел, как тот жутко раздут. Женщина была беременна, как и остальные; из живота выпирали ранние признаки хитиновой брони, которую уже отращивала тварь внутри. Когда она выйдет наружу, то будет готова защищать себя.
И её появление не будет ни спокойным, ни лёгким. Она прорвёт себе дорогу наружу, вырвавшись в потоках крови умирающего родителя. Ни одна из этих женщин не сумеет пережить роды. Твари, когда будут готовы, прорвутся через их плоть, а потом накинутся на своих матерей и будут питаться ими, пока не останется ничего, даже зубов, волос и костей.
Съесть. Впитать. Использовать. Распространиться.
Так он и следует — жизненный цикл тиранидов. Вещь настолько простая, однако остановить его, сдержать эту волну — уже далеко не так просто. Бесчисленные братья пали, пытаясь это сделать: Ультрадесант — на Макрагге, Кровавые Ангелы и Вермилионовые Ангелы — на Холлонане, Плакальщики брата Хирона — на Девлане и Мальволионе и многие-многие другие. А сколько ещё погибнут — и без единого проблеска надежды на победу.
Каррас примагнитил болтер к набедреннику и, наклонившись, взялся за мерзкую липкую массу, которая удерживала Белого Феникса. Сначала он постарался освободить голову и шею. Пригоршня хитина с хрустом отошла, следом потянулись влажные нити и пучки чего-то напоминающего человеческие волосы. Это и были волосы. Чем больше Каррас отрывал вязкой массы, тем больше с ней отходило и волос, которые отваливались так легко. Все запасы организма женщины высосал растущий внутри чужак. Каррас прервался, раздумывая, не убьёт ли её попытка отделить от этого нечестивого аппарата. Пленница выглядела такой бледной и тощей. Каррас никогда не видел её прежде, поэтому не мог знать, что когда-то её добивались мужчины, обладающие огромной властью и влиянием. Прежде она была образцом превосходных человеческих генов. Теперь же остались лишь кожа да кости. И тем не менее, Сигма хотел её вернуть. Он отправил «Коготь» в недра этой мрачной, полной нечисти адской дыры, только чтобы вытащить её обратно.
Снова Каррас задал себе вопрос об истинных мотивах, стоявших за этой операцией. Какая такая стратегическая важность этой женщины для Ордо Ксенос? Ладно, сейчас это вряд ли имело значение. Женщина — вот она, и его задача — вытащить её отсюда, какими бы мотивы Сигмы ни были.
Убирая всё новые куски биомассы с её тела, он лишь надеялся, что соратники его ещё живы. «Коготь» был его истребительной командой. Они были его оперативниками. О н был в ответе за их выживание. Однако, как бы его ни подмывало направить своё астральное «я» и узнать, что с ними, он не стал рисковать, чтобы не привлечь внимание повелителя выводка к его местоположению. Не сейчас. Пока ещё рано. Остаётся лишь верить в их мастерство и надеяться, что они встретят их с Раутом, как планировалось.
Внезапно веки женщины затрепетали, удивив Карраса и заставив его замереть. Пленница слабо повела головой.
— Она в сознании, — шепнул Каррас по внутренней связи.
Экзорцист, который прикрывал выходы, пока Каррас занимался извлечением женщины, шагнул ближе и, чуть подавшись в сторону, быстро окинул её взглядом.
Один глаз женщины целиком был залит кровью. Второй представлял собой металлически-серую сферу со светящейся красным линзой вместо зрачка.
— Космо… десант… — пробормотала Белый Феникс.
— Да, — отозвался Каррас. — Караул Смерти.
Против её едва слышного голоса его собственный прозвучал резким скрежетом, вдобавок вокализатор шлема лишил его всяческих интонаций. Не зная толком, зачем это делает, Каррас поднял руки и снял шлем.
Лицо его было слишком грубым, чтобы назвать его красивым, — этот перепаханный рубцами шрамов и старыми ожогами, белый как снег, красноглазый лик. Но всё-таки это было самое человеческое лицо, которое она увидела за столь долгое время. Более того, это был лик космодесантника, лик воина, лик избавления. Женщина слабо улыбнулась этому лицу.
— Убей нас всех. Не дай им использовать… использовать нас так.
— Меня прислали сюда не для того, чтобы тебя убивать, — ответил Каррас. — Меня прислали, чтобы спасти.
Женщина покачала головой:
— Нет. Не меня спасать он вас отправил.
«Она знает, что наши вожжи в руках у Сигмы».
Каррас вернул на место шлем и обратился к Рауту, используя внутренний канал связи, чтобы женщина не слышала:
— Она хочет умереть. Если бы я только мог даровать ей смерть…
— Она вряд ли перенесёт эвакуацию, — отозвался Раут. — Посмотри на неё. Смерть и так наступит весьма скоро. Тебе даже не потребуется ускорять её приход.
— Она считает, что Сигме нужен этот нерождённый зверь, а не она. Но Сигма настоятельно велел попробовать вытащить её живой.
— Тогда она ошиблась насчёт его интересов. В любом случае нужно торопиться.
— Я понесу её. Ты пойдёшь впереди.
— Хорошо. Но сначала я избавлю остальных.
Они снова окинули взглядом стены и странные холмики — и жалких созданий, заточённых там.
— Человечество должно вырезать эту тиранидскую опухоль! — прорычал Каррас. — Ни одна другая раса ксеносов не заслуживает настолько нашей ненависти и гнева!
Раут поднял нож.
— Нет, — ответил Каррас. — На это нет времени. Отойдём к выходу и расстреляем их из гранатомётов. Заряды «Инферно». Выжжем здесь всё дотла.
Так они и сделали — даровав милость Императора, всю, какую смогли.
Глава 14
Что-то переменилось: по рядам врагов словно прокатилась волна. Генокрады замерли на полушаге, прервав атаку, и обратили головы на север, словно услышав некий сигнал, не доступный слуху троих заляпанных кровью космодесантников. Те, кто ещё не успел отойти далеко, канули в туннели, словно огромные тараканы, бросившиеся врассыпную искать защиты у сумрака. Те, что были поближе к оперативникам Караула Смерти, снова ринулись в атаку, по-прежнему горя жаждой разорвать незваных гостей в силовых доспехах: слишком уж близкой была цель.
Взорвав торс ближайшей твари короткой очередью в три болта, Соларион крикнул остальным по каналу связи:
— Всё! Должно быть, всё. Феникс у них!
Ни один из братьев не ответил, с головой погрузившись в упоительный восторг кровопролития.
Ближе всех к Солариону дрался Фосс. Он уже переключился на болт-пистолет и нож. В огнемёте осталось полбаллона, так что сейчас, когда ряды врагов поредели, Имперский Кулак решил не тратить горючее попусту. Ультрадесантник подскочил к нему, ухватил за край наплечника и попытался развернуть к себе. Задача, однако, оказалась не из лёгких: всё равно что пытаться развернуть Хирона.
— Пора отходить, брат! Мы должны встретить их у точки три. Им нужна наша помощь!
До момента, когда повелитель выводка прислал безмолвный психический зов, накал боя не стихал ни на минуту. Ультрадесантник сверился с хроно. Трудно поверить, как мало прошло. Адреналин и боевая концентрация творят с чувством времени странные вещи. Пик натиска генокрадов длился всего несколько минут, однако по ощущениям прошло много больше.
