Сара Коуквелл - Архитектор Судьбы
— Как они ушли, так и мне предстоит.
Фобос бросил штурмболтер, рука метнулась вперед и схватила тварь за извилистые рога.
— И так будет. — Слова трех терминаторов эхом разнеслись по воксу.
Фобос ударил клинком по шее твари, капли пылающей крови разлетелись во все стороны. Швырнув отсеченную голову демона в его соплеменников, он бросился на них.
— Я мертв и пройду вратами моих предков.
За пределами станции начали поворачиваться макроорудие и лэнс-излучатели «Эфона». Плазма хлынула в реакторы и энергетические колодцы, в их узлах рычала ярость звезд.
Фобос увидел краем глаза, как Валенса сбили с ног, из его руки текла кровь, когда он попытался поднять ее.
Удар обрушился на шлем Фобоса, разрезав керамит и поразив лицо и глаз. Ослепленный космодесантник бросился вперед и взмахнул мечом, словно косой, чувствуя, как клинок разрубает плоть и кости. Он сорвал шлем с изувеченного лица. Перед ним стояла толпа демонов.
— Я иду к предкам! — закричал он, и мир вдруг наполнился ярким светом.
Лучи энергии с «Эфона» ударили в четвертое крыло станции, в одну треть от ее длины. Удар отсек секцию от станции, как конечность от тела. Остальная часть станции задрожала, словно от боли. Извергая расплавленные обломки и горящий воздух, крыло оторвалось, забирая четырех погибших Белых Консулов к их предкам. Мгновение спустя снаряды макроорудия поразили оторванную часть, и она превратилась в короткую вспышку света, которая растеклась на фоне черного космоса.
Между ним и его целью стояли пять космодесантников. Они носили белые доспехи и шлемы с красными линзами. Он ожидал, что они могут стать последним препятствием перед исполнением его договоренности. И был готов к их присутствию.
Он повернул за угол с новым лицом, лицом давно умершего техноадепта, который превратился в прах в темном коридоре. У закрытой противовзрывной двери стояли пятеро, к их броне красными печатями были прикреплены ленты пергамента. Последняя дверь.
— Стой, — сказал космодесантник в красном шлеме и навел на него оружие. Круглое дуло с растущим шумом выпускало мерцающий газ. Остальные Астартес подняли свое оружие.
— Я пришел исполнить свой долг, почтенные воины, — печально промямлил он отфильтрованным механическим голосом. — Видите, у меня служебное предписание, а сейчас назначенное время.
Нацеленное на него оружие молчало, но не опускалось. Эти — не слабовольные существа, наполненные сомнениями и страхами. Он был уже в нескольких шагах. Он чувствовал, как в их головах формируется решение открыть огонь. Ветранио — это имя главного. Он сделал шаг вперед и изменил облик.
В своем новом обличье он стал быстрее, намного быстрее. Он одним прыжком оказался на Ветранио, когти размером с косу пробили окуляры. Он снова изменился, обернувшись этим погибшим космодесантником. Он вырвал оружие из мертвых пальцев Ветранио, когда тот упал, повернулся и выпустил поток энергии в головы двух космодесантников. Осталось двое. Они тут же открыли огонь. Он ощутил нечто, что определил как боль.
Он бросил оружие и преобразовал свое тело в бурлящую массу плоти и полусформировавшихся лиц. Из глаз и вдоль конечностей полыхнуло синее пламя. Разрывные снаряды поразили его, и он почувствовал, как от фальшивой плоти отрываются куски. Он прыгнул на двоих космодесантников, оставляя за собой сверкающие капли. Они пытались сражаться, но его прикосновение изжарило их внутри доспехов.
Когда обугленные доспехи перестали дергаться, он наклонился и подобрал брошенное оружие. С лицом Ветранио он повернулся к закрытому входу. Многослойные двери сразу открылись, и он увидел свою награду.
Кир смотрел, как огонь гаснет и вытекает в космос. Командный центр станции представлял собой круглое помещение в горловине под центральным астропатическим залом. Свет от экранов на каменных платформах разгонял полумрак. Специалисты сидели, мрачно уставившись на свои приборы, пытаясь не смотреть на обзорный экран вверху, который показывал, как остывают обломки оторванной части станции. Кир ощущал похоронную тишину вокруг себя, оцепенелое неверие в то, что произошло, и произошло по его приказу. Рядом с ним стоял вытянувшись Рихат, его худое лицо было серым.
Кир прибыл сюда, как только отдал приказ «Эфону» отрезать захваченное крыло от станции. Остальные Белые Консулы были на позиции, готовые отреагировать на возможную атаку. Тем не менее, он хотел увидеть это собственными глазами. На экране взрывы затухали красной рябью в тошнотворном тумане, который висел над станцией. Глядя на постепенно исчезающее изображение, он чувствовал пустоту и нереальность случившегося, словно смотрел в зеркало и видел не себя.
«Это был единственный выход», — подумал он. Если бы он не приказал «Эфону» уничтожить то, что уже было потеряно, то вскоре рухнула бы остальная оборона. Это было необходимо, хотя тот же выбор вызвал его гнев, когда он увидел его результаты в пепельных пустошах Катариса. В этот раз он был палачом, его выбор обрек братьев и сотни других людей на смерть.
— Хватит, — сказал он мягко. — Отключить изображение.
Рихат дал знак, и обзорный экран заполнился зеленым потоком показаний систем станции.
— У вас есть еще приказы, мой лорд? — спросил Рихат, посмотрев на него с холодной формальностью.
— Нет, полковник. Не сейчас.
Он кивнул, Рихат отдал честь и вышел. Раздраженная сухость прикрывала гнев и неверие. Кир не мог осуждать его за это.
Почти невольно Кир вынул из кармана рифленый диск голопроектора. На нем было сообщение, которое привело его сюда, сообщение, которое никто не отправлял. Диск секунду лежал на ладони, затем конус зеленого света выпрыгнул из его поверхности. Призрачно-зеленая фигура астропата снова закружилась перед его глазами.
«… доклад… Кларос… враг внутри…»
Этот прерывистый поток слов привел его сюда, из-за него он здесь. Он так часто слушал эти слова, что они повторялись его памяти так же, как и на записи.
«…лжет… Судьбоплет, мы… ослеплены… выходит из строя…»
Что-то в этом сообщении вызывало его беспокойство с тех пор, как он впервые просмотрел его. Каким-то образом оно ощущалось знакомым, словно он слышал его давным-давно.
«…душа… кто слышит это…»
Стоило ли ему отвечать на этот вызов? Был ли это обман?
«…пришлите… помощь…»
Но оно было таким знакомым.
— Колофон…
Его зрение мгновенно сфокусировалось, чувства резко обострились. Изображение продолжало вращаться, слова повторялись вновь и вновь.
«…проклятая вечность». Изображение мигнуло и снова начало свое движение по кругу. Кир просматривал его, напрягая слух ради слова, которое, и это не вызывало сомнения, он расслышал. Оно не повторилось. Библиарий прокрутил сообщение, но оно оставалось прежним: прерывистой вереницей слов с искажениями. Может, его разум заполнил пробел случайной мыслью? Он отключил изображение, оглянувшись в командном отсеке и ничего не видя. Если он услышал еще одну часть сообщения, которой не было прежде, что это могло означать?
Колофон. Он уже несколько часов не видел старшего астропата. Старик следил за выздоровлением оставшихся под его началом псайкеров. Случайное слово, которое он услышал в никем не отправленном сообщении. Значит ли это, что его отправил Колофон? Что это была просьба из момента во времени, которое еще не наступило?
С окаменевшим лицом Кир вышел из командного отсека. Новый вопрос начал извиваться вокруг мыслей, как ядовитая змея: «Что еще могло значить слово „Колофон“ в сообщении из будущего?»
Он стоял и смотрел на столб, наблюдая, как потрескивает энергия на его черной поверхности и шевелит полосы пергамента. Устройство было омерзительным: под его воздействием даже на таком расстоянии сползала кожа украденной плоти. Пространство вокруг столба наполняли вихри энергии, которые вытягивали субстанцию существа. Ограждая это место, столб создавал удаленную завесу, удерживая его родичей от добычи, которую они искали, добычи, на которую они охотились долгое время на многих мирах. Он видел такие же покровы раньше. Они окружали корабли рожденных во плоти, когда те мчались через варп. Подобно быстринам, вплетенным в пузырь из стекловолокна, окружающий корабль. Так было, пока эти пузыри оставались целыми. Как только покров вокруг этого места исчезнет, его сородичи смогут добраться до своей добычи. Рожденных во плоти здесь ждет большая резня.
На секунду он задумался, стоит ли выполнять договоренность. Он многое приобретет, это верно. Он может потребовать бессчетное множество услуг, а сделки с более сильным родичем было сложно разорвать. Но он был существом лжи, а непредвиденная перемена обещала восхитительные ощущения. Если он оставит устройство в целости, его родня в конце концов рассеется в отравляющей природе плотского мира. Это место выстоит. Человечки выдержат. Слепая добыча, скрывающаяся среди них, выживет и снова обретет силу. А что потом? Какие тогда здесь будут возможности, какие бесконечные изменения и непредвиденные перемены в судьбе?
