Энн Маккефри - Отщепенцы Перна
— Землетрясение? — Пьемур с тревогой всматривался вниз.
— Стоит ли приземляться? — спросил всадник.
— Почему бы и нет? — Робинтон оставался совершенно спокойным. — Только сядем подальше от строений, чтобы на нас ничего не свалилось.
— Хмм… — с сомнением протянул В'лайн. Его дракон тревожно вертел головой, пытаясь выбрать место понадежней. — Глядите внимательней… Что, толчки еще продолжаются?
— Откуда нам знать, пока мы торчим наверху? — огрызнулся Пьемур. — Скажи своему Кларинту, что арфист велел приземляться.
— Рад что ты так во мне уверен, — голос Робинтона выдавал его колебания. — Ладно! Спустимся и поглядим, все ли там в порядке. Остаток дня был потрачен на выяснение ущерба. На плато разрушения были незначительные, за исключением двух — трех рухнувших зданий. Самые сильные толчки были зафиксированы в заливе Монако и в Восточном Вейре; в Прибрежном холде чувствовалась только слабая вибрация, которую заметили лишь благодаря исчезновению файров. На плато отправились мастера Никат и Фандарел, чтобы изучить новое явление и выяснить, какие меры предосторожности следует предпринимать в будущем. На севере землетрясения были исключительно редки, и никто не знал, чего от них можно ожидать. Пьемуру казалось, что визит двух мастеров на плато был бесполезной тратой их драгоценного времени, так как толчки прокатились по всему югу.
— На самом деле предсказать их несложно, — поделился Пьемур во время трапезы с девушкой, которая разносила суп и кла. — В следующий раз, когда все огненные ящерицы одновременно исчезнут, можно ожидать очередного толчка.
— Ты в этом уверен? — скептически спросила она.
— Конечно, — ответил Пьемур, смущенный прозвучавшим в ее голосе сомнением. Потом он заметил насмешливый огонек в ее глазах. Эта девушка появилась здесь недавно. Весьма привлекательная особа, с копной вьющихся черных волос, серыми глазами и прелестным точеным носиком. — Пьемур всегда обращал внимание на подобную деталь, ибо сильно сокрушался по поводу собственной курносости. — Я провел на юге десять Оборотов, и файры никогда не исчезали — и не было никаких землетрясений.
— А я провела здесь десять дней, и нахожу, что землетрясения — очень неприятная вещь, мой господин. Прости, я не узнаю цветов твоего холда, — добавила она, разглядывая нашивки на тунике Пьемура.
Он подмигнул ей и с надменной важностью произнес:
— Прибрежный холд, моя леди! — Пьемур очень гордился тем, что был одним из шести избранных, кому разрешалось носить такие цвета.
Его ответ вызвал именно ту реакцию, на которую он рассчитывал. Глаза девушки округлились, и она воскликнула:
— Так ты — Пьемур, ученик мастера Робинтона? Мой дедушка часто рассказывал о тебе! Я Джейнсис, из мастерской кузнецов в Телгаре. Пьемур фыркнул.
— Не очень-то ты похожа на тех кузнецов, которых мне приходилось встречать!
Она улыбнулась; на ее щеках появились ямочки — очень милые, решил арфист.
— Об этом говорит и мой дедушка, — сказала девушка, прищелкнув пальцами.
— И кто же такой твой дедушка? — послушно спросил Пьемур.
Ее глаза озорно сверкнули. Повернувшись со своим тяжелым подносом, чтобы обслужить других, она бросила:
— Фандарел!
— Эй, Джейнсис, вернись! — Пьемур споткнулся и выплеснул суп себе на колени.
— Друг мой, — возникший сзади Робинтон успел подхватить юношу под руку и пресек его попытку броситься за Джейнсис. — Когда закончишь есть… Эй, что с тобой?
— У Фандарела есть внучка?
Мастер арфистов прищурился а внимательно посмотрел на своего ученика.
— Даже несколько, насколько мне известно. И четверо сыновей.
— Его внучка здесь!
— А, понимаю. Так вот, когда ты закончишь есть… Что же я хотел сказать? — Арфист потер пальцами висок, сосредоточенно нахмурившись.
— Прости, мастер Робинтон…. — Пьемур искренне раскаивался. Он знал, что учитель терпеть не мог все учащавшихся провалов в памяти; целитель Олдайв объяснял, что они были естественным симптомом процесса старения, но Пьемур считал подобные напоминания о смертности своего мастера абсолютно нетактичными.
— Да! — воскликнул арфист, вспомнив. — Я хотел бы вернуться к себе. Заир улетел вместе с другими бронзовыми в погоне за какой-то королевой. И мне хватит волнений на сегодня, Не хочешь ли ты сопроводить меня?
Пьемур не хотел, но пошел. У стариков свои капризы, подумал он с кривой улыбкой.
* * *На следующее утро огненные ящерицы принесли срочное сообщение для Робинтона с плато от мастера Эсселина.
— Кажется, дожди и землетрясение привели к оседанию грунта, и в результате открылся вход в те пещеры, — радостно сказал арфист. — Я думаю, стоит попросить В'лайна, чтобы он забрал нас поскорее. — Робинтон в предвкушении потер ладони.
Рано утром всегда внимательный Брейд заметил, что земля на краю поселка опустилась и в ней зияет основательная трещина. Мастер Эсселин собрал на месте происшествия группу рабочих, но никому не позволил спускаться в пещеру, пока не прибыл Робинтон. Готовясь к решающему штурму, мастер горняков проверил надежность краев трещины и нашел их достаточно прочными. Были подготовлены светильники, затем на дно пещеры опустили и прочно закрепили лестницы. Когда прибыл Робинтон, Брейд и Эсселин, обливаясь потом, спорили о том, кто первым спустится вниз. Горняк прикрывал лестницу собственным телом.
— Я отвечаю за работы на плато, — сказал арфист, отодвигая с дороги обоих.
— Но я проворней тебя, мастер, — добавил Пьемур, — и потому пойду первым. — Он ухватился за лестницу и спустился вниз по ступенькам так быстро, что у Робинтона не было времени оспорить это утверждение. Кто-то на веревках начал спускать фонари, чтобы осветить дорогу первопроходцу. Не тратя ни минуты, мастер Робинтон стремительно последовал вниз за своим учеником, потом полез Эсселин, за ним — Брейд.
— Поразительно! — воскликнул арфист, когда Пьемур помог ему разгрести землю там, где обрушился потолок. Казалось, что они находятся в узком крыле здания. Юноша поднял фонарь над головой и медленно осмотрелся.
В пределах светового круга фонарей все было завалено ящиками, коробками, и какими-то предметами, завернутыми в прозрачную оболочку; одни из них громоздились как попало, другие — большей частью — были аккуратно расставлены вдоль стен пещеры. Над головой нависал сводчатый потолок и казалось, что это камера была одним из нескольких взаимосвязанных помещений. Четверо исследователей с удивлением осматривались вокруг. — Все эти сотни Оборотов они лежали здесь, ожидая, когда понадобятся своим законным владельцам, — пробормотал арфист, почти благоговейно дотрагиваясь пальцем до ящика. Он осторожно перешагнул через коробку, пытаясь разглядеть что-то в тени. — Огромное хранилище изготовленных древними предметов!
— Похоже, — они торопились, — отметил Брейд. — Видите, те ящики стоят вдоль стен, а в середине полный беспорядок. А вот и выход! — Он пару раз крепко стукнул по двери, не обнаружив никаких задвижек или ручек, с помощью которых можно было бы ее открыть.
— Сапоги, — сказал Пьемур, выбрав одну пару и стряхивая пыль с окутывавшего обувь прозрачного покрытия. Он попытался разорвать пленку, но она не поддавалась. — Такой же материал, как тот, которым покрыты карты. — Его тихий голос был полон благоговения. — Сапоги всех размеров! Очень прочные! И не похожи на кожаные.
Мастер Робинтон стоял на коленях, пытаясь определить, как открывается ящик, который выглядел прочно запечатанным.
— Что это такое? — спросил он, указывая на линии разной ширины и расцветки, нанесенные в углу крышки.
— Не знаю, — ответил Пьемур, — но я умею открывать такие штуки. В холде Райской Реки были очень похожие ящики. — Он ухватился за две металлические защелки, расположенные по бокам, резко нажал на них, и крышка освободилась.
— Листы! — донесся из другого угла пронзительный вопль Эсселина, и из всех тоннелей ему откликнулось эхо. — Листы материала древних! Мастер Робинтон, ты только взгляни! Целые листы!
Робинтон тем временем извлек из ящика плоскую прозрачную оболочку шириной в две ладони, длиной в три и толщиной в два пальца.
— Рубашка?
— Вероятно, как раз подойдет мне, — сказал Пьемур, осветив содержимое ящика фонарем; Потом он отошел в сторону в поисках чего-нибудь менее прозаического.
Позже, когда первое возбуждение слегка улеглось, мастер Робинтон предположил, что им следует сделать опись содержимого хранилища, внеся туда хотя бы те предметы, которые легко идентифицировать. Он сказал, что ничего не следует извлекать из защитных оболочек. Об открытии надо срочно известить вождей Вейра Бенден, мастера кузнецов… и, возможно, мастера ткачей, поскольку одежда была его специальностью.
