Ник Перумов - Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

Саваж! Две Кобры…

На ступень ниже Орла. Как мечник ты неплох, но Тьма и Свет вечно борются в тебе, и ты можешь наносить смертельные удары в неожиданных даже для самого себя направлениях; ты злобен и не прощаешь обид, однако верен и не способен на предательство.

Тигран!..

Все затаили дыхание. Это мастер. Это лучший меч Школы; Наставник якобы говорил, что такие рождаются раз в сто лет… Однако вне зависимости от того, произнесли он эти слова в действительности, Тигран и впрямь был первым учеником. Неужели Черный Ворон или, как и у Наставника, Белый Дракон?! Тигран в последнее время почти ни в чем не уступают учителю.

Бешеный Тигр.

Вот это да! Не удержавшись, Трогвар даже разинул рот от удивления. Бешеный Тигр был Вторым Знаком после занимавших первую ступень Черного Ворона и Белого Дракона, равных по умению, но несхожих «характером»; Бешеный Тигр означал, что его носитель болезненно честолюбив, нестоек к соблазну богатства; обладающий этим Знаком легко сходился с людьми, они тянулись к нему, однако он слишком часто стремился использовать их как слепые орудия.

Сам Тигран стоял, внешне ничуть не изменившись, лишь побелели костяшки на судорожно стиснутых кулаках.

Мерлин! Старая Сова.

Это тоже неплохой Знак. По умению Соварав; на Синему Орлу, однако далеко не такова же характером. Она молчалива и беспощадна, она мудра и дальновидна, но только по ночам. Она искушена в борьбе со Злом его же оружием — но не требуйте от нее любви или верной дружбы. Она будет оставаться с вами, лишь пока так желает.

Стамп! Семь Роз…

На ступень ниже Двух Кобр, на две — Орла и Совы и на две выше Месяца. Знак благородства и красоты помыслов. Знак художественного дара и утонченности. Добрый Знак — перед носящим его легко раскроются любые двери.

Трогвар!.. — наконец выкрикнул Главный Наставник и отчего-то сделал паузу, показавшуюся очень долгой.

«Вообще-то я, конечно, послабее Тиграна, — мелькнуло в голове брата Арьяты, — он у меня выигрывает три схватки из пяти, зачастую и две из трех; правда, тому Наставнику, у которого Черный Ворон, он проигрывает шесть боев из десяти, а я — семь-восемь… Ну же! Конечно, должно быть не меньше Коршуна или равной ему Совы, Хорошо бы Морского Змея — это на ступень выше… Да что я Мерлин последние месяцы с трудом брал у меня один бой из пяти, Фалдану я как-то проиграл два из четырех, но это ж после бессонной ночи, когда до зари читают „Врата Холмов“.

Крылатый Пес! — раздалось наконец над двором, когда тишина стала уже совсем нестерпимой.

«Ого! Третий Знак в Иерархии!» — Трогвара захлестнула пьянящая радость. Жаль, конечно, что не Второй… но брат Арьяты тогда еще плохо умел лгать самому себе. Тигран сильнее меня, честно признавал он. Пусть не очень новее же посильнее…

Юноши один за другим подходили к узкоглазым слугам. Ритуал нанесения Знака давным-давно был отработан до мельчайших деталей, придуманы остроумные и сложные механизмы, управляющие сотнями и сотнями тончайших, не толще человеческого волоса, иголок, что вводили в кожу десятки оттенков различных красок, сваренных по особым рецептам из редких горных трав и морских водорослей. Нанести сколь угодно сложный Знак из уже имевшихся не занимало у мастеров и минуты; другое дело, если бы потребовалось создать что-то совершенно новое…

Раскаленные иглы жестоко терзали плечо, боль ввинчивалась в виски Трогвара, и приходилось напрягать все силы, чтобы сохранить прежнее, радостно-беззаботное выражение лица, предписанное строгим обычаем. Многоцветье красок вкалывалось в кожу, и вот настал миг, когда маска была снята и Трогвар увидел на своем плече посредине багрового пятна Крылатого Пса, скалящего зубы в речной ярости, уже расправлявшего крылья, готового взлететь…

Обряд был завершен. Ворон, пролетавший в этот миг над двором крепости, увидел бы строгие ряды .застывших учеников, небольшую группу Наставников в центре, а между ними и открытыми по этому случаю воротами выровнялся и вскинул в последнем приветствии руки строй тех, кто покидал сегодня Школу.

Служите Владычице, отринув себя! — строго произнес Главный Наставник; фраза эта была новой, раньше много-много лет подряд звучало «Служите Королю!»; имени никогда не называлось, тем самым ученики как бы шли служить самой идее Халланского королевства, а не определенному человеку, носившему в то время корону. Теперь все изменилось… В том числе и фраза прощального обряда, и то, что там звучало слово «Владычица», ничего не меняло — у хозяйки Халлана не было собственного имени, ее называли только так, и никак иначе. — Служите Владычице, отринув себя! — Пусть враги твои. Наставник, умрут без сыновей! -дружно грянули в ответ восемь здоровых глоток…

Потом было еще празднество, песни и пляски, прощальные бои; по обычаю, получившие Знак не участвовали в них— едва приняв на тело свой отныне вечный символ, они давали нерушимую клятву не поднимать друг на друга даже тупого учебного оружия.

Школа шумела всю ночь, всю теплую осеннюю южную ночь, и затихла лишь к утру…

А едва отзвенел обеденный колокол, как все — и ученики и наставники — вновь высыпали во двор. Там стояли восемь получивших вчера. Знаки — уже в походной одежде, с котомками за плечами: а еще каждый, прошедший Школу, уносил с собой любимый клинок.

Теперь уже не звучало ни прощальных слов, ни музыки — все было сказано, спето и сыграно вчера. Молодые воины спали сколько хотели после веселой прошедшей ночи, а поднявшись и приведя себя в порядок, собрались во дворе. Настало время уходить.

Молча, лишь склонив в прощальном поклоне головы, восемь юношей медленно прошли за ворота. Дружно остановились и оглянулись — и ворота тотчас захлопнулись за ними. Пора ученичества кончилась.

Ни один глаз не следил за ними из бойниц крепости, никто не вышел проводить их до поворота; напротив, за покинутыми ими стенами рога заиграли до боли знакомый сигнал к началу послеобеденных занятий.

Стараясь не смотреть друг на друга, юноши переминались с ноги на ногу, словно ожидая чего-то, хотя сами прекрасно знали, что вся Школа уже занялась повседневными делами и притворяется, будто ей больше нет никакого дела до вышедших из ее стен. Конечно, в спальнях еще долго не стихнут разговоры об этом дне, о полученных выпускниками Знаках — но дороги назад уже не было.

Ну, что здесь стоять-то, пошли, что ли, а то все сапоги тут простоим,

— решился нарушить тишину Грон.

И словно порвалась невидимая цепь, накрепко еще привязывавшая Носящих Знак к заветным воротам; не сговариваясь, они разом повернулись спинами к крепостным стенам и зашагали по узкой полузаросшей дороге.