Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

– Повиновение Империи! – Фесс опустился на одно колено. – Дерзну нарушить речь повелителя, но Радуге нет сейчас никакой выгоды в вашей смерти. Империя держится на неизбывной традиции преемственности власти, переходящей от отца к сыну. Никогда у мельинских императоров не рождалось более одного ребёнка… и никогда не родилось ни одной девочки. Они брали в жёны девушек из богатых и видных родов или простолюдинок, но рождались почему-то только мальчики. Наверняка не обошлось без Радуги. И если сейчас род Императоров прервётся… если вы погибнете, не оставив наследника…

– Я понял тебя, – кивнул Император. Мраморное лицо осталось бесстрастным. – Но ты ошибаешься. Радуге вполне по силам сотворить подменыша. Куклу. Послушного болванчика в их руках. Так что… – Он махнул рукой и коротко взглянул на Фесса. – Говори дальше.

– Но почему тогда Радуга не сделала этого раньше?

– Быть может, они так и не смогли договориться, кто и как будет творить эту куклу или как они все вместе станут ею управлять, – пожал плечами Император. – Они ведь не слишком-то доверяют друг другу…

– И едва ли станут доверять больше сейчас, когда началась война, – заметил Фесс.

– Почему? – На сей раз Императору изменило спокойствие.

– Война – это отличный шанс покончить с врагом чужими руками. В Мельине большей частью гибли волшебники Лива, Солея, Флавиза и Угуса. Кутул если и пострадал, то не слишком. Магов Арка я вообще не видел. Гарама тоже. И, как всегда, остался в стороне Всебесцветный Нерг. Что, если теперь уцелевшие решат, что их подставили? Будут они больше доверять друг другу или нет?

– У них нет иного выхода, кроме как сплотиться, – решительно проговорил Император. – Я не могу рассчитывать на такую удачу, как распри в стане Семицветья.

– На такую удачу – нет. Но едва ли они решатся оставить Империю без главы. Есть ведь иные способы. Можно и не убивать человека, не заменять его големом. Можно обратить в голема его самого.

Глаза Императора зло и коротко вспыхнули.

– Но тогда опять же вопрос – почему они этого не сделали? Они приняли уличный бой… который мне удалось превратить в свалку. Они начали вести войну по нашим правилам, когда исход решает стойкость и выучка легионов. Почему же они не ударили сразу по мне?

Вместо ответа Фесс посмотрел на белую перчатку. Император уже почти не расставался с ней.

– Понимаю, – сказал молодой владыка, в который уже раз принимаясь рассматривать дар тьмы. – Амулет ночи. Быть может, он несёт в себе великое зло. Слыхали мы о всяких амулетах… кольцах, например… Владельцы становились их рабами, они не могли расстаться с ними даже на миг, они занимали все их помыслы, а потом эти самые амулеты предавали своих хозяев, обращая их в страшные чудища, в рабов на службе у жутких некромантов… Да, я читал.

– Перчатка защищает вас, повелитель. Не знаю, обладает ли она такими свойствами, как те знаменитые амулеты, но…

– То есть ты хочешь сказать, что сейчас я неуязвим для Радуги?

– Едва ли, – покачал головой Фесс. – Никто не может утверждать такое наверняка. Мы не сталкивались с лучшими силами Семицветья. А я… я не столь опытен, чтобы установить это, так сказать, теоретически.

– Тогда не будем и выяснять, – жёстко сказал Император. – Затягивать войну я не намерен. Нельзя дать магикам собрать все силы… Впрочем, это уже тема для военного совета.

– Вы доверяете мне, повелитель. – Фесс низко склонил голову. – А ведь почти не знаете…

– Если Император ошибается в выборе людей, он не Император, – слегка дрогнула мраморная маска. – Меня этому учили долго и упорно. Я считаю, что кое-чего достиг. Итак, до встречи на совете, сударь второй легат.

Фесс счел за лучшее вновь опуститься на колено и как можно ниже склонить голову. Император ограничился легким, едва заметным кивком.

– Говорят, забирают тебя от нас? – спросил центурион Фарг, когда Фесс пришёл к лагерю разведчиков. – И ещё… О, прошу простить, второй легат!

– Перестань, – отмахнулся Фесс. – Повелителю понравилось, как я ловушки снимаю. Тут ещё есть парочка… тоже снять надо.

Совет собрался в том же подземном зале, где уже успел побывать Фесс. В глазах пестрело от роскошных вызолоченных лат примкнувших к армии родовитых аристократов – гербы, гербы, гербы, фамильное оружие и снова гербы. Простые армейские доспехи на этом блистающем фоне почти совершенно терялись. Фесс обратил внимание, как мало в зале легионных командиров и как много предводителей баронских дружин.

Другие легионы ещё не подошли. Хотя, Фесс знал, Император послал приказ вернуться Второму и Пятому, пытался даже отправить какую-то тайную депешу за море, в сражающуюся там армию; правда, едва ли подобное предприятие могло увенчаться успехом без посредства Радуги. Сам Фесс тут помочь ничем не мог.

– Повиновение Императору! – холодным голосом провозгласил командир стражи Вольных, предвосхищая появление владыки.

– Повиновение Империи! – недружным хором ответили собравшиеся в зале. Чётче и дружнее всех это получилось, конечно же, у легионных командиров.

Император, как и все, явился на совет при оружии и в доспехах. «Разумная предосторожность», – отметил про себя Фесс.

– Прошу, добрые мои подданные, – произнес Император, указывая рукой на обширный стол, где расстилалась карта Северного Мира – от ледяной полярной пустыни до побережья Окраинного Океана.

– Вы читали эдикт о войне, потому повторяться не стану, – спокойным, мерным голосом сказал Император. – Вы здесь, и значит, вы исполнили свой долг. Теперь нам надлежит решить, как быстро и без лишних потерь закончить эту войну. Как заповедал мне мой царственный отец, на подобных советах младшие начинают первыми. Говорите, Император станет слушать.

Бароны задвигались и закряхтели. Судя по всему, говорить никто не стремился. Легаты держались спокойно – их дело исполнять.

Фесс, насторожённый и собранный до предела, стоял неподалёку от Императора. Возле повелителя застыли с мечами наголо четверо Вольных; это, конечно, неплохая защита, однако… Фесс ощупал плотный мешочек с Искажающим Камнем, висящий на шее.

Однако неписаная традиция – первыми говорят младшие, как годами, так и титулованием – неожиданно оказалась нарушена.

– Повиновение Империи, – наконец заговорил один из баронов – внушительного роста, в драгоценных доспехах, что стоили, наверное, целое состояние. Правда, доспехи эти выделялись отнюдь не ковкой, а роскошью и золотом прихотливых гравировок.