Гай Хейли - Гибельный клинок

— Сэр, вы думаете, что вам не пережить этот бой?

Кортейн обернулся и мрачно посмотрел на него. Банник уже испугался, что произнес нечто не подобающее, но Кортейн, помолчав, повернулся обратно к пустыне, где уже наступала ночь.

— Брасслок сказал мне, что машины знают… Знают, когда приходит их срок. Незадолго до того, как его похитили, он сказал мне, что «Марс Победоносный» готовится умереть. На барже он очень злился, когда пришел приказ высаживаться немедленно. Брасслок хотел дать время машинному духу «Марса» подготовиться, хотел помолиться вместе с ним…

— И вы считаете, это правда? «Марс Победоносный» знает? — спросил Банник.

Кортейн пожал плечами.

— «Марс Победоносный» защищал меня последние тридцать лет. Все, что он делает, невозможно объяснить простым нажатием кнопок.

Банник, вспомнив о шестеренке с аквилой на своем амулете, кивнул.

— Когда-то я был далеко не таким верующим человеком, — признался он. — Я не верил, что Император действительно наблюдает за всеми нами.

— А теперь веришь?

— Не до конца, хотя, несомненно, больше, чем раньше. Но мне трудно поверить, что машина может быть способна на духовный подвиг, какой бы древней она ни была, и как бы ни был силен ее дух. Такие суеверия — для кабальных рабочих и техножрецов. Наш бог — Император, а не Омниссия, но если я смог изменить свой взгляд на одно… — он содрогнулся, вспомнив громадный рычащий «Гибельный Клинок», словно бы изучающе смотревший на него, — … то смогу поверить и в это.

Вокс-передатчик в респираторе Кортейна издал треск, статические помехи все еще мешали связи.

— Кортейн! Кортейн, прием! — это был Базильяк, командир «Атланта». Сквозь помехи в его голосе слышалась паника.

— Что случилось?

— Валле, сэр! Это Валле… Зеленый огонь! Его голова взорвалась, сэр! Это… Святой Трон, он мертв, сэр… — голос заглушили чьи-то крики и шипение огнетушителей.

Кортейн отключил вокс.

— Ты слышал, Банник?

— Да.

— Проклятый орочий колдун…

Кортейн снова включил передатчик.

— Базильяк, никому об этом ни слова. Если сболтнешь еще хоть кому-нибудь, я тебя сам расстреляю.

Он поправил настройки вокс-передатчика.

— Эппералиант? Эппералиант, прием.

— Сэр? — отозвался голос связиста.

— Ты просил астропата Валле отправить сообщение? — спросил Кортейн.

— Нет, сэр, а что?

— Тебе не известно, не пытался ли он сам связаться со штабом?

— Нет, сэр, насколько мне известно, нет. Ведь был приказ не выходить на связь до самой атаки, — ответил Эппералиант. — И Валле знал об этом.

Суета в лагере внизу вдруг показалась ничтожно мелкой, как возня в муравейнике, по сравнению с необъятностью пустыни.

— Они знают, что мы идем, — произнес Кортейн. — Возможно, ты был прав насчет таро Форкосигена, Банник. И может быть, уже послезавтра мы сможем спросить об этом Императора лично.

ГЛАВА 26

— Попадание, попадание! Ради Императора, связать боем тот отряд истребителей танков, пока мы не потеряли еще одну «Химеру»! — прокричал в вокс Эппералиант.

«Гибельный Клинок» продвигался по наземным районам улья Мерадон. После захвата города орками его здания лежали в руинах, улицы были засыпаны песком. Орки атаковали имперскую колонну со всех сторон, но «Марс Победоносный», словно острие копья, пробивался в глубину оккупированного ксеносами города, а за ним следовали бойцы атраксианской тяжелой пехоты.

Ураган огня обрушился на «Гибельный Клинок», град пуль, снарядов и ракет непрерывно колотил по его корпусу. Но гигантский танк неостановимо двигался вперед, Банник выкашивал бессчетные толпы орков огнем тяжелых болтеров, его руки мелькали над рукоятками управления. На прежнем месте Ганлика — у пушки «Разрушитель» — сидел Ралт, обрушивая здания, занятые орками, словно карточные домики. Радден, сидя в башне, сопровождал ликующими криками каждое попадание из орудия главного калибра. Раздался громкий взрыв, и на экране одного из орудийных авгуров Банник увидел, как высокая башня обрушивается на землю.

— Экзертраксис! Квадрант 4Б, наш левый фланг, противник очень близко — отделение истребителей танков, — сообщил Эппералиант.

Банник развернул левую пару болтеров, поливая огнем здание, мимо которого они двигались, направляя очереди болтерных снарядов в окна, вынуждая орков с гранатометами прятаться в укрытиях. Наконец здание осталось позади. Банник надеялся, этого было достаточно, чтобы позволить тяжелой пехоте прикончить их. На экранах и так было полно целей, и он едва успевал наводить болтеры в обоих спонсонах.

— Стреляй реже и точнее, Банник! Ты слишком быстро расходуешь боеприпасы, — приказал Кортейн.

Сверхтяжелый танк пробивался дальше. Они без особых трудностей сокрушили легкие укрепления орков на окраине города. Брута был прав, этот район, граничивший с морем зыбучих песков, был слабо укреплен. Улей Мерадон располагался на уступе, пологий склон которого спускался в равнины зыбучих песков и впадины Ютрази, противоположная же сторона переходила в скалы стометровой высоты, в самом центре которых и находилась главная шахта улья. По этим скалам и проходила основная линия обороны орков. Хотя скалы служили естественной стеной, они были обращены к пустыне с твердой поверхностью — единственному направлению, откуда к Мерадону могла безопасно подойти тяжелая бронетехника. «Марс Победоносный» и возглавляемая им маленькая ударная группа, преодолев равнины зыбучих песков с пологой стороны уступа, обошли таким образом главную линию редутов и траншей орков.

И сейчас они с боем прокладывали себе путь сквозь город. Как и в улье Модулус, поверхность над подземными этажами Мерадона была покрыта застройкой, состоявшей в основном из невысоких зданий с толстыми стенами и почти без окон — приспособленных для защиты от яростных бурь Калидара. Имперская ударная группа пробивалась выше на уступ — в сектор, где находились индустриальные районы с мастерскими для ремонта и обслуживания огромных машин, которые калидарцы использовали для просеивания песка в поисках лорелея. Завод, который орки приспособили для постройки своих толстобрюхих титанов и тяжелых шагоходов, находился в самом центре сектора.

«Гибельный Клинок» ровнял с землей небольшие здания на своем пути, более крупные проходил, пробивая их насквозь. Листы упрочненного пластика, балки и обломки камнебетона разлетались в стороны от его корпуса. За танком следовали бойцы атраксианской тяжелой пехоты, оглядывая обе стороны пути в поисках орочьих засад, их поддерживали огнем БМП «Химера». К «Марсу Победоносному» сбегалось все больше и больше орков, по сравнению с их толпами сорок уцелевших атраксианских пехотинцев казались ничтожно малой горсткой. Далеко позади рота «Леман Руссов» заняла позиции за озерцом зыбучего песка и действовала в качестве артиллерийской поддержки, беспощадно обстреливая город, разнося на куски орков и здания. Вокруг, словно призраки, мелькали пустынные мутанты, заманивая легкие машины, мотоциклы и пехоту орков в пылевые ловушки и засады, отвлекая противника подальше от города.

Кортейн сам управлял передней башенкой с тяжелыми болтерами, выпуская короткие очереди, как только появлялись подходящие цели.

— Эппералиант, подготовить сообщение для командования. Мы приближаемся к цели, — Кортейн нажал кнопку вокса. — Штаб, это Кортейн. Штаб, это Кортейн. Мы в городе на поверхности, повторяю, в городе на поверхности. Приближаемся к дополнительной цели.

Эппералиант отправил сообщение в виде зашифрованных инфопакетов, подтверждая, что они вышли на позицию, и атака началась в назначенное время.

Теперь они были сами по себе.

На нижней палубе Мегген работал в одиночку, насколько можно быстро подавая боеприпасы к обоим тяжелым орудиям. Хотя теперь у них не хватало двух человек, Банник все равно изумлялся той эффективности, с которой экипаж выполнял свои задачи: Радден с беспощадной точностью поражал приоритетные цели, разнося на куски лязгающие шагоходы орков и их легкую бронетехнику, Ралт снарядами пушки «Разрушитель» обрушивал занятые орками здания, Аутленнер управлял громадным танком, обходя все препятствия с таким искусством, которого Банник прежде никогда не видел, Эппералиант успевал делать полдюжины дел одновременно, собирая информацию, передавая приказы, принимая поступающие сообщения и оценивая их приоритет, фактически выполняя задачи по управлению действиями всей ударной группы. Форкосиген отслеживал технические проблемы, устраняя их, как только они возникали. Они были элитными танкистами, лучшими из лучших, люди и машина, действовавшие как единое целое, и Банник гордился тем, что он один из них.