Ольга Хараборкина - Слёзы гор (СИ)
- Гнев Наместника, в исполнении Наследника. Силен Айрдгал, - восхищенно произнес Зугар. Потом он закашлялся и сплюнул кровь. - Достойная смена растет Аэрину. Страшно представить, что сейчас произошло дома с мастеровыми.
- Из-за каких-то баб! - зло рявкнул кто-то.
- Умолкни, Гебар, - оборвал его гар Хейм. - Он вполне способен почувствовать твое недовольство. Я знаю своего племянника, он бы никогда не использовал Голос Крови без веской причины. Лучше подумайте о том, как мы найдем женщин.
Никто больше ничего не сказал. Прошел еще день. Поиски не дали результата. Лазар уже в который раз прощупывал местность магией. Буквально в ста шагах от них он почувствовал что-то необычное. Высшая нежить. Ему было плевать на нее, но нужно было делать хоть что-то, чтобы не сойти с ума.
- Ты куда? - окликнул его Хейм. Голос Наместника пытался связаться с ректором Академии Начал через кристалл, но все безрезультатно. Аделард будто пропал, или же не желал разговаривать с гномом.
- Пойду, поохочусь.
Гар Хейм понимающе улыбнулся. Он тоже почувствовал присутствие нежити, но воевать ему не хотелось. Лазар мчался к цели, как безумный. Какого же было его удивление, когда вместо страшной твари, его встретил опрятно одетый мужчина. При появлении Лазара он встал с пенька и кивнул.
- Наконец-то! Вы, гномы, на редкость ленивы. Я уже три часа торчу здесь! - возмущенно воскликнул студиоз Хос.
Лазар же был не в том состоянии, чтобы общаться, поэтому для затравки в сторону Оливера полетела "Огненная сеть". Охс сделал кульбит в воздухе и увернулся.
- Рехнулся!
От молнии охс тоже увернулся. До бесконечности так продолжаться не могло, поэтому Оливер сказал:
- Я здесь из-за Ярогневы Зертиш.
Не помогло. Охс уже пожалел о своей доброте. С другой стороны вырвать сердце боевому магу весьма трудно, проще договориться.
- Зертиш? - тихо переспросил Лазар и замер. Будь у охса более кровожадные намерения сегодня, гном бы лишился жизни.
- Да, ведьма Зертиш. Я знаю, где она.
- С чего мне верить тебе нежить? - подозрительно спросил Лазар.
- Просто так, - пожал плечами Оливер. - Так будешь слушать, гном?
- Говори, - приказал гар Корем. Он сейчас был в том состоянии, когда хватаются за любую соломинку.
- Она в родовом гнезде фон Корнтланов вместе с девчонкой.
- Почему там?
- Тебя, гном, никогда не удивляло обращение Зертиш к девчонке? Она называла ее "благородная".
- Не понял, к чему ты клонишь.
- Живые...
- Я сейчас не в том состоянии, чтобы мыслить здраво, - досадливо признался Лазар.
Оливер хмыкнул:
- Она любимая дочурка лорда фон Корнтлана.
- Кто? Зертиш?
- Оставь ты ведьму в покое, гном, - рявкнул Хос. - Тлан - благородная. Она дочь фон Корнтлана.
- Тогда зачем ему Зертиш? - спросил гном.
- Забавно. Гном, да ты влюбился. Ярогнева женщина необычная и поклонники у нее под стать, - задумчиво произнес Оливер.
- Я жду ответа, нежить!
- Мне нечего ответить тебе. Я и так исчерпал до дна всю свою болтливость сегодня, - развел руками Оливер. - Теперь точно буду неделю молчать.
- Твоя щедрость сразила меня.
- Вот! Мы перешли к цели моего визита. Любая щедрость должна быть отблагодарена. Я настаиваю, чтобы Ярогневе передали мои слова, если, конечно она выживет.
- Сдается мне, что ты поведал мне не все, - формируя очередное боевое плетение, проговорил гном.
- Я нежить, мне положено скрывать правду и не договаривать. Разве ты не знал, гном? - охс с грацией неживой твари увернулся от магических пут. - Передай ей, что я не верю и буду ждать ее ответную услугу.
После этих слов охс стремительно исчез среди деревьев. Лазар же разрывался между двумя желаниями: броситься в погоню за нежитью и немедленно спасти Ярогневу. Победило последнее.
***
В замок решили пробраться ночью. Конечно, существовал риск, что нежить солгала. Но... Гар Хейм вспомнил поведение лорда накануне. Уж больно фон Корнтлан был любезен и предупредителен. Никогда люди не относились к гномам подобным образом без причины. Если Тлан его дочь, то все вставало на свои места. Но в любом случае, в чужие владенья лучше проникать ночью. Вдруг женщин внутри нет, а новая война Вечным скалам сейчас ни к чему.
Гномы не делали подкопа, не взрывали стены и уж тем более никого не подкупали. Просто в одном месте кладка стала очень хрупкой, и ее сломали. Все-таки не зря гномов называют владыками гор. Камень всегда подчинялся им. Гар Хейм сдерживал защитные заклятия, а гар Корем творил отводящие. Для людей их не существовало. Просто тени от огня, не более. В замке было очень тихо, даже челядь куда-то запропастилась. Зугар заметил, что вокруг Родовой часовни было много людей. Через такое скопление народа очень сложно пройти не замеченными, но гар Корем смог обмануть всех. Для людей гномы выглядели знакомыми. С ними здоровались, жали руки и поздравляли с долгожданным событием. Говорили, что, наконец, лорд перестанет злиться, и они заживут спокойно. Многие сочувствовали девочкам, но себя им было жальче.
В часовню гномы проскользнули тенями. Здание было огромным, древние канделябры висели под потолком, чтобы осветить все внутри, каждый из которых украшали десятки свечей. В родовых часовнях старинных родов проводились не только обряды бракосочетания с участием священников Лучезарного Света, эти стены видели и кровавые ритуалы. Поэтому для освещения никогда не использовалась магия.
То, что увидели гномы внутри, чуть не лишило их самообладания. Тяжелее всего пришлось Лазару, потому что его лесная колдунья лежала в центре ритуальной печати, распятая в виде звезды с помощью стальных кандалов. Воин знал, что за участь ее ожидала. Ритуал "Стража Крови" был одним из самых жестоких. Тлан стояла у алтаря под руку с каким-то лордом. Судя по ее лицу, ей даже одним воздухом с ним противно было дышать.
- Черный Вдовец, - прошептал Хейм. Он знал фон Лондгана. Лорд присутствовал на балу. Кстати, на этом представление присутствовала еще одна личность. Когда ее заметили, по рядам гоном прокатилась волна ругательств. Бродерэйд Дар стоял в кругу почетных свидетелей.
- Вот, значит, как он охотиться, - процедил Лазар.
Теперь гномы сделают то, что должны. Никто в Империи Сарратал не посмеет осудить их. За несколько секунд вся стража полегла, а вместе с ней и прислуга во дворе, накрытая огненным вихрем. Гномы пришли за своим, и они были в праве поступить так. Священник Света лишился головы. Только двое смогли оказать достойное сопротивление. Младший фон Корнтлан, его лицо Лазар хорошо запомнил, особенно в память воина врезалась левая щека, на которой красовались три ровные борозды. И последним оказался предатель. Он сражался отчаянно, понимая, что его убьют. Расплавленное золото заливалось в горло предателей, Бродерэйд хотел умереть, как воин. К тому же он предал только Зертиш, а она ему никто. В отчаянном рывке, он сумел подскочить к ведьме и приставить к ее горлу кинжал. За спиной тут же встал Рупперт. Маг тоже был не дурак, и осознал, что вдвоем у них шансов больше.
- Поговорим, братья.
- Где ты увидел братьев, - зло процедил Зугар. Фон Лондган перед смертью успел ранить гнома, и сейчас он держался за правый бок. Сквозь пальцы воина сочилась кровь.
- Вот, значит, как ты охотился, - горько произнес Хейм. - Где Логир?
- Мертв, - пожал плечами гар Дар, будто смерть товарищи от его руки это нормально.
- Ясно. Чего ты хочешь?
- Уйти. Я оставляю в живых Зертиш, а вы не мешаете Рупперту открыть портал.
- Не верь ему, - вмешалась Ярогнева.
- Молчи, ведьма, ведь ты не хочешь лишиться жизни, - нежно проговорил Бродерэйд и чуть сильнее надавил на клинок. По тонкой шее прочертила красную дорожку кровь.
- Ты точно ничего не сделаешь ей? - Лазар тоже решил поучаствовать в торгах.
- Слово воина.
- Какой из тебя воин! Ты не знаешь, что такое честь, - взвизгнула вдова фон Лондган. Она отделалась только ссадиной на затылке, упав, когда Зугар отпихнул ее в сторону.
- Помолчи, Цветочек.
- Мы согласны, - смысла играть словами Хейм не видел. - Ты ведь понимаешь, что на вас объявят охоту.
- Да, - кивнул гар Дар. Рупперт в беседу благоразумно не вмешивался.
Первым в открывшийся портал шагнул Бродерэйд. Рупперт, картинно раскланявшись, последовал за ним, но в последний момент он отпустил на волю одно маленькое и весьма безобидное заклятие. Оно просто разрывало стальную цепь, которая держала древний потолочный канделябр. Никто ничего не успел сделать.
