Гэв Торп - Потерянное освобождение
Марк тут же вскочил с койки и заправил рубашку в брюки. Он наспех пригладил волосы, когда Пелон отступил в сторону и жестом пригласил Бранна войти.
— Командор, какая честь, — коротко кивнув, сказал Марк. — Я думал, у вас есть более важные дела.
— Есть, — с серьезным выражением лица ответил Бранн и бросил взгляд на Пелона.
— Пожалуйста, оставь нас, Пелон, — сказал Марк. — Думаю, тебе стоит наведаться в офицерский камбуз и разузнать насчет обеда.
Пелон кивнул и вышел из спальни. Бранн молчал до тех пор, пока за денщиком с шипением не закрылись двери.
— Лорд Коракс дал семь часов на поиски твоего флота, — сказал командор. — Не больше.
— Боюсь, это пустая трата времени, — вздохнул Марк. Он сел обратно на низкую койку и жестом предложил Бранну присоединиться к нему. В ответ командор отрицательно покачал головой и нахмурился.
— Примарх также пригласил тебя в стратегиум.
— Правда? — улыбнулся префектор. — Очень признателен. Мне очень хотелось бы поздравить лорда Коракса с возвращением.
— Сны, Марк, они прекратились? — Бранн возвышался над офицером, скрестив руки на массивной груди.
— Да, к счастью, прекратились, — ответил Марк. — Вороны больше не взывают ко мне, пламя в моих кошмарах погасло.
— Это хорошо, — произнес Бранн, на его лице читалось облегчение. Он опустился на колено, чтобы посмотреть Марку в лицо. — Было бы неразумно отвлекать лорда Коракса лишними проблемами.
— Лишними проблемами? Не уверен, что понимаю вас, командор.
— Когда увидишь примарха, ничего не рассказывай о своих снах.
— Что ж, я и не собирался болтать перед всем стратегиумом, если вы об этом, — обиделся Марк. — Я понимаю, что это щекотливый вопрос.
— Более чем, Марк, — зло посмотрел на него Бранн. — Эти сны могут быть чем-то неестественным. Обычному человеку ненормально знать, что происходит на расстоянии многих световых лет.
— Конечно ненормально, — согласился Марк. — Человеку несвойственно видеть такие сны, но лорда Коракса также нельзя назвать обычным человеком.
— Ты все еще считаешь, что эти сны ниспослал тебе примарх? Что он каким-то образом сумел предупредить тебя об опасности, в которой оказался?
Валерий несколько смутился от укоризненного тона Бранна.
— Несомненно, — сказал префектор, поднимаясь с койки. — Не знаю, — возможно, в результате кондиционирования ваши разумы стали иммунны к его сообщениям. Уверен, когда придет время, лорд Коракс сможет положиться на нас.
— Не ставь меня в неудобное положение, Марк, только не перед примархом, — сказал Бранн, выдав причину своего беспокойства. — Он пока не знает, почему мы покинули Освобождение, и лучше не углубляться в подробности.
— Как скажете, командор, — ответил Марк и поднял руку, обеспокоенный напряжением, сквозившим в голосе Бранна. — Я не буду поднимать этот вопрос, если вы или лорд Коракс не попросите.
— Что насчет слуги?
— Кого?
— Парня, который только что ушел. Он не проболтается?
— А, Пелон. Ему можно полностью доверять. Его семья поколениями служила дворянству Тэриона. Верность у него в генах, как светлые волосы или приплюснутый нос. Он служит префектору Когорты Тэриона и знает свое место, а также то, что ему следует быть осмотрительным.
— Надеюсь на это, — сказал Бранн. — Тебе же лучше, если не будут ходить разные слухи. Из-за предательства Хоруса и легионов все стали очень подозрительными. Твои сны довольно ненормальные, поэтому о них лучше не распространяться.
— Понимаю, — произнес Марк, хотя на самом деле это было не так. Такого странного взгляда, как у командора, префектор раньше не видел у легионеров. Не будь это так глупо, Марк принял бы его за страх.
— Не следует заставлять ждать лорда Коракса, — сказал Марк и, обойдя Бранна, снял со стены мундир. Надев его и поправив галуны с эполетами, он кивнул на двери. — Только после вас, командор.
В стратегиуме царила тишина, нарушаемая лишь фоновым гулом пультов управления и механическим треском печатающих устройств с инфолентами. Коракс стоял за командным троном — кресло было слишком маленьким для него, — в то время как командоры расположились позади него на верхнем ярусе, с которого открывался вид на весь стратегиум. Марк Валерий стоял возле Бранна, смотря вниз на стратегиум, совсем крошечный в сравнении с легионерами.
Оставаться в системе Исстваан дольше необходимого было рискованно, не менее опасно, чем приближаться к Исстваану-IV, где собиралась армада Хоруса. Но, несмотря на угрозу обнаружения, Коракс понимал, что за свое спасение он должен благодарить солдат Тэриона, и поэтому ему следовало хотя бы попытаться найти выживших. Надежда была призрачной — а если начистоту, то ее не было вовсе, — но сейчас Кораксу казалось как никогда важным отдать дань уважения тэрионцам.
«Мститель» подкрадывался к Исстваану-IV на минимальной мощности, для сканеров вражеского флота он казался не более чем пятном фоновой радиации. Но Коракс осмелился подойти так близко не только для того, чтобы уважить память тэрионцев. Любая информация, которую ему удалось бы собрать относительно возможностей и численности предателей, могла как сыграть важную роль в грядущей войне, так и увеличить собственные шансы покинуть Исстваан живым.
Возле него находились десятки кораблей, возможно даже — сотни. Они принадлежали Сынам Хоруса, Несущим Слово, Пожирателям Миров, Железным Воинам и другим легионам, которые по непонятным для Коракса причинам восстали против Императора.
Он не видел подобного зрелища со времен первого посещения системы, когда корабли Гвардии Ворона, тэрионцев, представителей Механикум и других сил, включенных в состав Великого крестового похода, привели Исстваан к Согласию. Его сюда послал Хорус еще до получения звания магистра войны и титула Воителя. Тогда это прозвучало как запрос, даже как приглашение, но для Коракса слова Хоруса были равносильны приказу самого Императора.
Примарх Гвардии Ворона никогда не был особо дружен с Хорусом. Тот всегда казался ему слишком высокомерным, готовым без повода демонстрировать силу. Коракс же предпочитал большую сдержанность в своих действиях, стараясь приводить миры к Согласию с минимумом суеты и позерства.
Но как бы мало ни нравился ему Хорус, Коракс все же восхищался им. Его поражало то, с какой легкостью Воитель заводил дружбу с подчиненными, и он знал, что Хорус во множестве кампаний показал себя выдающимся полководцем. Он был одарен редкой способностью видеть как общую картину, так и подмечать детали, в чем сам Коракс не мог с ним сравниться.
В физическом плане Хорус и Коракс были ровней друг другу в поединках и рукопашной. Подобные спарринги не создали между ними крепких уз, как с другими примархами, но Коракс никогда даже не думал о том, что однажды ему придется сразиться с Хорусом по-настоящему.
Он всегда был рад предоставить Воителю Гвардию Ворона, карая тех, кто отказывался от Согласия, сражаясь в тылу врага, нападая на корабли, как обычный пират, пока Хорус со своим легионом — который тогда еще звался Лунными Волками — добывал славу молниеносными десантными атаками и в грандиозных сражениях.
Коракс позволял Хорусу получать все лавры, сам он в них не нуждался. Император не раз говорил с ним об этом. Повелитель человечества знал цену Кораксу, и, хотя ему не пели дифирамбов, Спасителю Освобождения этого было вполне достаточно.
Теперь же, особенно если смотреть сквозь призму предательства, порывистость Хоруса казалась тщеславием, а его экстравагантность — жаждой крови. Воитель впал в самовозвеличение и при падении утащил в пропасть следом за собой многих генетических братьев Коракса.
— Поступил доклад по шестому квадранту, лорд, — объявила диспетчер Настури Эфрения, нарушив ход мыслей Коракса.
Кожа этой низкорослой стареющей женщины, рожденной на Освобождении, была морщинистой, седые волосы уже истончились, но ее глаза с прежней остротой и проницательностью изучали скопление экранов у главного пульта управления сканерами, над которым она склонилась. Под ее кожей вились трубки, слабо пульсируя в такт текущим по ним жидкостям системы жизнеобеспечения. По обе стороны ее шеи и вдоль пальцев тускло блестели аугментические скобы, когда она вводила на клавиатуре требуемые протоколы.
Диспетчер стратегиума носила обычные серые штаны, направленные в низкие ботинки, отворот ее черного кителя с широким воротником украшала рубиновая брошь в форме герба легиона, указывая на ее звание. Лицо женщины оставалось непроницаемым, пока она изучала последние результаты сканирования и поиска передач.
Она всегда была хладнокровной, даже в детстве.
Света почти не было. Сквозь трещину в скальной породе пробивался тоненький лучик, которого хватало, чтобы различить очертания предметов вокруг. Позади мальчика находилось что-то, наполовину погребенное среди камней, расколотое и искореженное от удара неимоверной силы, по неровному полу было разбросано битое стекло.
