Анатоль Нат - Приключения Вехтора

— Смотрим за капитаном, — кивнул головой Корней. — Не нравится он мне. Ведёт себя как-то нагло. Не адекватно для своего положения, — и ничего больше не добавив, отправился отдыхать в каюту, бросив напоследок взгляд на молчаливую Маню, глядящую на него широко раскрытыми глазами.

На всём дальнейшем пути, у них с матросами, не было ни малейших проблем. Команда, раз и навсегда устрашённая, бегом бросалась выполнять все их прихоти по первому же слову, не интересуясь ничем, и не задавая никаких вопросов. Поэтому весь оставшийся путь они могли хотя бы спокойно отоспаться, не опасаясь, что зашуганные матросы прирежут их во сне.

Следующие несколько дней, после нападения, прошли совершенно спокойно и в полном умиротворении. Ну, если, конечно, не считать того, что команда шарахалась от них ото всех, как только встречала кого-нибудь на палубе. Даже доктора они старались обходить по другой стороне борта, хотя знали, что в ночном побоище он не принимал никакого участия. И надо же было такому случиться, что, не иначе, как чёрт, дёрнул Сидора за язык.

— Здорово это у тебя получается, — утром второго или третьего дня после ночной драчки, заметил Сидор, глядя на то, как Корней выполняет комплекс воинского упражнения. — Вот бы и нам так, — лениво заметил он, душераздирающе зевнув и почёсываясь.

— Ну, — задумался Корней, на минуту прервав разминочный комплекс, — если вы не против, то я могу вами заняться. Всё равно плыть ещё долго, а делать нечего.

— Ага, — даже не оборачиваясь, откликнулся от борта Димон, где он стоял и любовался проплывающими вдалеке берегами. — Особенно этим лодырем, — ткнул он за спину, в направлении Сидора. — Сколько раз я ему говорил, чтобы стрелять толком научился, а он всё талдычит, что ему некогда. Половину болтов в лодку всадил. Так ведь и потопли, — поцокал он языком сожалеючи.

— Ладно, — усмехнулся, прищурившийся Корней. — Завтра разберёмся.

Насмешливо наблюдая за лениво ползающими по палубе и вяло переругивающимися разомлевшими под утренним солнышком Сидором с Димоном, он ничего больше не добавил, только ещё больше разулыбался каким-то своим внутренним мыслям.

Следующее же утро началось для Сидора самым пренеприятнейшим образом.

— А ну встал, — острый носок Корнеевского сапога больно ткнулся Сидору в бок. — Солнце встало, а вы ещё спите.

— Маню, ты тоже так будишь? — душераздирающе зевая, недовольно спросил Сидор, потирая ушибленный бок.

— Маня пусть спит. У неё ответственная задача. Она за княжной присматривает, так что ей можно и поспать, — довольно осклабился Корней, пиная теперь уже и Димона.

— А вам, нечего дрыхнуть, дармоеды. А ну встали, лодыри. Живо на палубу, стрелять по мишеням.

— Господи, — жалобным голосом заныл Димон, — какие ж мы были идиоты, что связались с этим чудовищем. Ну кто нас тянул за язык?

— Это всё ты, гад, — Димыч лениво ткнул Сидора в бок кулаком. — Поучи нас! Поучи нас! — кривляясь, передразнил он Сидора. — А теперь этот ирод спать не даёт.

— На том свете отоспитесь, — хмыкнул Корней, доставая из мешка связку арбалетных болтов.

— Типун тебе на язык, — недовольно проворчал Сидор, плеская в лицо горсть холодной воды, только что притащенной Корнеем. — Лучше уж я встану пораньше, чем там отсыпаться.

— Ну вот, — довольно улыбнулся Корней, — теперь уже слышу звуки разумной речи. Жду на палубе, — и, подхватив метательную ложку с копьём Димона, вышел на палубу.

— Что-то он повадился твоё копьё швырять, — хмыкнул Сидор, проводив его глазами.

— Технику отрабатывает, — душераздирающе зевнув, откликнулся, потягиваясь Димон. — В отличие от тебя, он оценил боевые свойства металки.

— Я тоже оценил, — покачал головой Сидор, возражая. — Вот только всё оружие не освоишь, приходится на чём-то одном остановиться.

— Он так не считает, — заметил Димон, умываясь принесённой Корнеем водой.

— Он профессиональный воин, — заметил Сидор, заканчивая собираться, — а нам, дай бог, что-либо одно освоить.

— Ну это ты так считаешь, — возразил Димон, подхватывая свой арбалет и выходя вслед за Сидором на палубу. — А я думаю, что и с топориками надо бы потренироваться. А там и ещё чего-нибудь подвалит.

— Ба-а, — довольно ухмыльнулся он, увидав приплясывающую в утренней свежести Маню, — да мы не одни.

Молча зыркнув на него, Маня, с независимым видом, выхватила у растерявшегося Корнея ростовую мишень и потащила её, волоча краем по палубе, на корму судна.

— Стоп, стоп, стоп, — неожиданно остановил её Корней, — не надо так далеко. Сначала будем отрабатывать заряжание арбалета. Стрельба потом и только на короткие дистанции. Первое занятие по стрельбе будет: 'Стрельба в упор'.

— А чего отрабатывать стрельбу в упор, — удивлённо уставился на него Сидор. — Уж в упор то не промахнёшься.

— Молчать, и выполнять, что приказано, — неожиданно резко, оборвал его Корней. — Сами подписались на обучение, так что будете делать то, что прикажут. А сейчас, живо разобрали болты и приступили к зарядке, разрядке.

Последовавший за этим тихим, свежим, летним утром весь длинный и жаркий день, предстал им в совершенно другом свете, чем они могли даже представить в дурном сне. Это был кошмар. Не час, не два, не три, а весь день. В-е-есь!

Они раз за разом заряжали арбалеты и разряжали их в стоящую рядом, буквально в двух шагах, мишень, представлявшую собой толстую пятидесяти миллиметровую доску.

Редкие минуты отдыха у них возникали только тогда, когда, расстреляв немалый запас болтов, хранившийся в их баулах, они имели в своём распоряжении буквально полчаса, когда можно было выковырять их из утыканной мишени и хоть как-то передохнуть.

— Варвар, — тихо и обречённо сказал Сидор, лёжа пластом в их каюте уже глубоко вечером.

— Оптимист, — так же тихо, откликнулся Димон, не имея сил даже пошевелиться на своей лежанке. — Вот увидишь, завтра будет хуже. Я эту породу душегубов знаю. Пока в гроб не загонят, не отстанут.

— Теперь у нас только два пути, — чуть слышно заметил Сидор. — Или мы втянемся, или он нас убьёт.

— Он нас убьёт, — обречённо согласился с ним Димон.

Следующий день подтвердил мрачные предчувствия Димона с Сидором. Корней попытался их убить. Теперь к постоянной процедуре заряжания, разряжания арбалетов, добавилась пытка бегом. Они всё это должны были делать бегом. Слава богу, что он на этот раз не дал им боевых стрел, а выделил учебные болты без наконечников. Где он их взял на этом замкнутом корыте, одному только богу было известно. Ещё вчера их не было ни одного, а сегодня они только и делали, что всаживали болты друг другу в самые интимные места.

Хоть и облачил он их, по этому случаю, в самые толстые одежды, но всё равно, болт, выпущенный в упор, даже без наконечника, штука о-очень неприятная. Хотя, догадаться, откуда взялись эти учебные болты с мягкими наконечниками из воска и толстой кожи, было не трудно. Судя по его красным глазам, ему тоже выдалась нелёгкая ночка. Переделать за одну ночь половину болтов с боевых, на учебные, задача поистине титаническая. Но зато, теперь, если кого случайно и задевал болт, то смертельных случаев — не было.

— Нет, он не варвар, — вечером этого дня, тихо и обессилено сказал Сидор, лёжа пластом на своей койке. — Он хуже.

— Пессимист, — так же тихо и обречённо ответил ему Димон. — Вот увидишь, завтра будет ещё хуже.

И точно, завтра было ещё хуже. И так день за днём, неделя, за неделей. Весь месяц пока они медленно, не спеша, спускались вниз по реке, пересекая бескрайние просторы Северного Герцогства и Пустынных Земель.

Единственно, что их утешало, так это то, что корабельная команда, поначалу нередко отпускавшая едкие насмешки по поводу меткости и расторопности учеников, под конец месяца, уже старалась на глаза компании не попадаться и замечаний больше не выдавала. Теперь за любое замечание в свой адрес, не зависимо от того, хорошее говорили, или плохое, компания стрелков наказывала болтуна мгновенно и жестоко.

Если ещё Сидор с Димоном ограничивались членовредительством, выбрав себе для наказания правую и левую ноги, соответственно, то Маня, на этом не остановилась. Она била в лоб.

Прямо в середину лба. И очень огорчалась, когда промахивалась хоть на миллиметр. Ещё большее раздражение у неё вызывал Корней, который за каждый её подобный промах, или недостаточную, по его мнению, меткость, даже на миллиметр, наказывал её дополнительными занятиями, доводя Маню до совершенного бешенства своими, по её мнению, придирками.

Единственное, что спасало экипаж от смертоубийства, так это толстые кожаные наконечники на концах учебных болтов, выполненные старательно Корнеем, взявшимся спасти экипаж. Да ещё специально ослабленная одна из двух дуг на их арбалетах, не позволявшая стрелку зашибить мишень насмерть.