Джон Френч - Ариман: Изгнанник
Ариман коснулся разума брата. Тот казался теплым, словно голос давно потерянного друга. Между ними потекли воспоминания, всего на миг, но Ариману показалось, будто он заново пережил те времена глупости. Затем Амон открыл глаза и кивнул. Он отвернулся, бормоча слова и формулы. Свечи погасли, Ариман ощутил, как вокруг него снова поднялась клетка из оберегов, прервав звук варпа, и в комнате снова воцарилась тишина. Амон направился к двери, и та открылась перед ним. В комнату снова хлынул яркий свет. Амон постоял у двери, а затем оглянулся на Аримана.
― Спасибо тебе, ― произнес Амон и оставил Аримана одного во тьме.
XX
Все оружие
Наконец-то отступники прибыли на его зов. Сильванус оглянулся, услышав, как по палубе грохочут их шаги. Они вышли на мостик, заляпанные кровью и покрытые пеплом. Их было пятеро: тот, кого называли Астреос, за ним получеловек Кадин, а также горбун по имени Марот, замыкали же шествие двое космических десантников в опаленных до черноты доспехах и шлемах с высокими гребнями. Навигатор заметил зеленый блеск под гарью, покрывавшей их глазные линзы. От урчания силовых доспехов вибрировали кости. Воины остановились у края подсохшей лужи крови и масла и посмотрели на гнездо кабелей и проводов. Сильванус встретился взглядом со светящимися линзами тупоносого шлема Астреоса. Навигатор невольно вздрогнул.
― Она жива, ― произнес он, чувствуя, как пересохло у него во рту. ― Думаю, по крайней мере она…
Какое-то время назад Кармента перестала шевелиться, но Сильванус держал ее дергающуюся руку и пытался разговаривать с техноведьмой, пока зеленый свет в ее глазах то тускнел, то мерцал. Навигатор не знал, что сказать. Он заметил, что Астреос пристально смотрит на покрывшиеся волдырями пальцы Карменты. Сильванус отвернулся и встретился взглядом со змеиными глазами Кадина. Отступник глядел на него так, как кошка могла бы смотреть на вероятную жертву. Тот, кого называли Марот, хихикнул. От одного подобного звука, исходящего из уст космического десантника, Сильванусу внезапно захотелось убраться отсюда как можно дальше.
― Снимите ее, ― проскрежетал голос Астреоса из решетки шлема. Кадин сделал шаг вперед, и Сильванус заметил сполох ножа. Гнездо кабелей разорвалось, осыпав всех искрами. Тело техноведьмы упало и закачалось над палубой, удерживаемое кабелями, которые были подключены к нему. Секунду она покачивалась, будто сломанная кукла. После второго удара ножа Кадина женщина рухнула на палубу прежде, чем Сильванус успел поймать ее. Навигатор опустился на колени и сжал ее голову в руках. Пропитанная кровью одежда липла к наполовину механическому телу.
― Ей нужна помощь, ― выдохнул Сильванус. ― Она…
― Она предатель, ― ответил Астреос. Сильванус посмотрел на космических десантников. Все они глядели на него. Он перевел взгляд на Карменту. С тех пор как его вынудили стать навигатором «Дитя Титана», он встречал ее всего несколько раз. Женщина ему не нравилась, но она продолжала цепляться за жизнь слабеющими вдохами, и никто не заслуживал участи угаснуть во тьме, не получив шанса на спасение.
― Почему она предатель? ― спросил он, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Астреос промолчал, и Сильванус ощутил, как грохочущая в мышцах кровь твердит ему бежать без оглядки. Затем космический десантник едва заметно кивнул.
― На корабль высадились враги, мы нашли в ангаре один из их боевых кораблей, ― он указал на Карменту. ― Она предала нас. Иначе они не сумели бы попасть на борт.
― Она еще жива.
Астреос перевел взгляд на Карменту.
― Где Ариман?
― Ариман, ― прохрипела техноведьма. Она попыталась пошевелиться, и ее ноги заскребли по скользкой от крови палубе. Астреос опустился на колени и склонился над женщиной, при этом его лицо оказалось в считанных сантиметрах от Карменты и Сильвануса.
― Где он?
― Ариман, ― снова произнесла Кармента, и ее голова дернулась, вырвавшись из ладоней Сильвануса, а тело скользнуло на пол.
― Отвечай, ― приказал Астреос, и в его голосе послышалось что-то холодное и беспощадное.
― Амон, ― выплюнула Кармента, закашлявшись грязной кровью. ― Амон.
Кадин вышел вперед, в его руке все еще блестел нож.
― Закончим это, ― прорычал он. Сильванус напрягся.
― Нет, ― сказал Астреос. Кадин замер. Библиарий снял шлем. Лицо под ним оказалось не более дружелюбным, чем прямые черты личины шлема: на месте правого глаза был серебряный кристалл, левый скрывался в тени нависающей, исполосованной шрамами брови. Что-то в выражении уставшего лица напомнило Сильванусу старого волка, изможденного, но все еще опасного. Лицо искажали противоборствующие чувства, словно накатывающие океанические волны. Кожу Сильвануса защипало, и внезапно он почувствовал в воздухе статический разряд. Кармента перестала дергаться, дыхание женщины оставалось слабым, но равномерным. Ее взгляд упал на Астреоса.
― Ариман сам будет судить ее за предательство, ― произнес библиарий и поднялся.
― Она умирает, ― заметил Сильванус.
― Пока нет, ― ответил Астреос.
Навигатор почувствовал, как Кармента шевельнулась в его руках. Ее ноги заскребли по полу, затем она перекатилась и поднялась на четвереньки. Сильванус услышал, как механические легкие втягивают и выдыхают воздух. Техноведьма медленно встала. На это было больно смотреть, и дважды она едва не упала. Первый раз Сильванус попытался поддержать ее, но женщина оттолкнула его руку. Наконец она выпрямилась. Одежда висела на ней алым рваньем. Механодендриты безжизненно повисли за спиной. Последней поднялась ее голова, и Сильванус заметил, что свет в ее глазах стал тверже.
― Плоть. Слаба, ― прохрипела она. ― Но. Я. Не. Плоть, ― Кармента остановилась и втянула в себя воздух со звуком, который опроверг только что сказанное ею. ― Я. Дитя. Титана.
Сильванус вздрогнул. Она говорила глухим монотонным голосом машины.
Астреос оглянулся на Кадина.
― Она нам нужна, ― произнес он. ― Правосудие свершится, но позже.
― Зачем она нам? ― спросил Кадин.
― Чтобы захватить «Сикоракс».
Марот с бульканьем рассмеялся. Сильванус с раскрытым ртом посмотрел на космического десантника. Он видел целый флот вокруг капитального корабля Амона, а размер только этого военного корабля потрясал воображение.
― Как? ― прорычал Кадин.
― Всем имеющимся оружием, ― ответил Астреос.
― Кадар.
Имя вырвалось у Астреоса прежде, чем он успел остановить себя. Тьма окутала его глаз и проникла в разум, стоило ему только посмотреть на скованного демона. Существо висело в центре переплетающихся цепей. Из-за изморози его кожа казалась белой, а пустой взор буравил Астреоса с того самого момента, как он шагнул в отсек. Библиарий услышал, как позади него Марот рухнул на колени. Сломленный колдун бормотал и шептал, словно мать над младенцем. Кадин отказался заходить внутрь.
― Брат. ― Астреос остановился и тяжело сглотнул, задаваясь вопросом, слышит ли его Кадар. ― Прости меня.
― Не делай этого, ― сказал Кадин.
Сердца Астреоса почти перестали биться, спокойствие растеклось по разуму, став зеркалом, которое отражало силу варпа. Учение Аримана никогда ему не нравилось, оно было не по душе библиарию, будто оружие, созданное для чужой руки.
До этого момента. Его разум поднялся по уровням сосредоточенности, вероятности, хранившиеся на них, стали разворачиваться перед Астреосом. Существо перед ним походило на сгусток холодного звездного света, облеченного в кожу. Библиарий видел и чувствовал узы, окружавшие и удерживавшие существо на месте. Астреос коснулся их разумом. Скованный демон вздрогнул, и цепи задрожали.
― Узами, сковывающими тебя, я призываю тебя служить мне, ― демон ухмыльнулся, обнажив иглоподобные зубы. Звенья цепей стали лопаться. По воксу раздался вопль Марота.
― Ты не знаешь, чего это будет стоить, ― Кадин застыл перед Астреосом, его змеиные зеленые глаза не моргали.
― Я должен, ― сказал он. Кадин закрыл глаза и покачал головой.
― Ради клятвы?
― Ради клятвы.
Кадин заглянул ему в глаза и отвернулся.
― Помни это, брат.
― Я приковываю тебя к себе, ― прозвенели слова в варпе. Демон дернул головой из стороны в сторону, но его пустые глаза продолжали буравить Астреоса. В мысли библиария проникло чувство багряного голода. Астреос почувствовал кровь на оскаленных зубах.
― Я приковываю твое существование к своей душе.
На теле демона стала таять изморозь, красными каплями скапывая на палубу.
― Я приковываю твою волю к своей, ― цепи, которые удерживали демона, раскололись. Он взмыл, извиваясь и дергаясь, словно череда изображений из сбоящего пикт-канала. Астреос ощутил, как часть уз треснула, но его разум тут же сотворил их заново, приковав существо к своему сознанию. Демон спазматически дернулся, его тело задрожало, будто плеть. Затем он замер, и на него, подобно плащу, опустилась сумеречная мгла.
