Энн Маккефри - Драконье пламя
У Киндана глаза полезли на лоб, челюсть отвисла. Но ошеломление длилось всего мгновение. Затем он закрыл рот и кивнул:
— Прямо сейчас и начну.
* * *— Теперь можешь посмотреть, — сказал целитель Вейра, вложив зеркальце в правую руку Кристова.
На выздоровление мальчика ушел почти целый месяц.
Кристов с облегчением узнал в зеркале собственное лицо. Повертел головой — и увидел страшную пятнистую кожу, обтянувшую левую сторону его головы, где некогда были волосы и ухо. Пламя взрыва сожрало плоть.
— Шрамы украшают драконьего всадника, — сказал Д'вин, входя в комнату.
Соня приветливо улыбнулась. Драконий всадник ответил ей горячей улыбкой.
Кристов повернул обезображенную голову к Соне и спросил:
— Ты тоже так думаешь?
— Нет, — призналась Соня. — Но я смотрю в сердце человека, а не на его лицо.
— Как бы то ни было, я не всадник, — сказал Кристов, ни к кому конкретно не обращаясь.
Д'вин пропустил его слова мимо ушей и повернулся к целительнице.
— Он в порядке?
— Вполне.
Д'вин кивнул и снова повернулся к Кристову:
— Почему бы тебе не прогуляться со мной? Я хотел показать тебе то, ради чего ты стольким пожертвовал.
Кристов неохотно пошел за бронзовым всадником.
У выхода Д'вин обернулся и сказал:
— Соня, а ты не хочешь пройтись с нами?
Соня бросила на него странный взгляд, обменялась взглядами с отцом, тот кивнул, и девушка вышла вместе с молодыми людьми. Глаза ее блестели.
Кристов чувствовал, как неудобно натянулась кожа на левой стороне лица и шеи.
— Кожа через некоторое время растянется, — сказала Соня, перехватив его руку, когда он потянулся было растереть болезненные участки. — Лучше ее не тревожить. Отец даст тебе мазь, чтобы смягчать кожу.
Когда они вышли в чашу Вейра, мальчик с раздражением заметил, что ему больно морщиться, а когда он поднимает голову, кожу саднит. Но эти мелочи не шли ни в какое сравнение с открывшимся перед ним видом и в одно мгновение выветрились из головы.
Драконы!
Золотые, бронзовые, коричневые, синие, зеленые — все парили в искусном узоре над чашей, расчерчивая землю тенями от крыльев.
От группы всадников, наблюдавших за воздушными трюками товарищей, отделился пожилой мужчина.
— Они приветствуют тебя, — сказал он Кристову, коротко поклонившись.
Кристов только и сумел что кивнуть в ответ, не способный оторвать глаз от зрелища в вышине. Сколько драконов! Крутятся, переворачиваются, делают пируэты, набирают высоту, уходят в пике — словно вдруг радуга разлетелась по всему небу!
На мгновение Кристов представил себя на спине дракона, свободно парящего в облаках. Он почти ощущал это.
Почти.
— Они прекрасны.
— Да, верно, — согласился мужчина.
Кристов оторвал взгляд от воздушного танца. Незнакомец был сед, с обветренным лицом, худым изможденным телом, но держался он так, что вызывал безусловное почтение. У Кристова расширились глаза, когда он увидел шнур на его плече.
— Предводитель Вейра, — выдохнул Кристов. Он встряхнулся, сразу разозлившись на возникшую в шее боль.
— Простите, я не хотел быть невежливым.
— Все в порядке, — сказал предводитель Вейра Плоскогорье и улыбнулся. Он протянул руку, и Кристов пожал ее. — Я Б'ралар.
— Предводитель Б'ралар, — низко поклонился Кристов. — Спасибо за доброту.
Б'ралар знаком попросил Кристова выпрямиться, сказав:
— Это нам следует тебя благодарить и славить. Кристов так изумился, что Б'ралар рассмеялся.
— Не будь тебя, мы бы остались без огненного камня.
— Но шахта уничтожена! — воскликнул Кристов. — А в Телгаре тоже шахты нет. — Только сейчас до него полностью дошел смысл сказанных им слов. Тогда он расправил плечи и сказал: — Я готов начать все заново, предводитель Вейра.
Б'ралар долго смотрел в глаза Кристову и наконец ответил:
— Вижу, что ты готов. Но мне кажется, тебе следует задержаться у нас еще на некоторое время. — Кристов попытался возразить, но Б'ралар не позволил. — Благодаря тебе у нас огненного камня хватит минимум на месяц. — Он обвел рукой Вейр. — А пока мы хотели бы предложить тебе наше гостеприимство в благодарность за все, что ты сделал. Не спорь, пожалуйста. Это наш долг.
— Но…
— Пойдем на площадку Рождений, — перебил его Д'вин, решительно положив ему руку на плечо. — Там двадцать три яйца вот-вот начнут трескаться.
— Да, идите! — согласился Б'ралар.
Несколько мгновений — Кристов успел по дороге мельком увидеть семь высоких пиков Плоскогорья окружавших плато, от которого и пошло название Вейра — и они оказались в темном коридоре, ведущем к площадке Рождении.
Соня, которая отстала было, чтобы поболтать с кем-то из местных жителей, догнала их на середине пути.
— Гарирт'а купается, — сказала она, подбежав. — Я воспользуюсь моментом, чтобы проведать ее яйцо.
Д'вин хмыкнул.
— Незачем, твой отец уже сказал, что оно в порядке. — Кристову он объяснил: — Мы боялись, что на одном яйце трещина, но оказалось, это просто необычное пятно.
— Мое яйцо, — заявила Соня, проведя пальцами по белой пряди. Д'вин не смеялся. Чуть тише она проговорила:
— Может, это последняя королева Гарирт'ы.
— Ты же не знаешь, — сказал Д'вин.
— Джессала болела два последних Оборота, — сказала Соня. — И последний брачный полет Гарирт'ы был коротким и низким.
— Гарирт'а сильна.
— Она сильна настолько же, насколько сильна ее всадница, — ответила Соня, покачав головой.
Остаток пути по туннелю до площадки Рождений они прошли в молчании.
Темнота, вместо того чтобы сгущаться, начала рассеиваться. Кристов ахнул. Площадка Рождений была освещена не хуже чаши Вейра снаружи.
— Здесь есть система зеркал, направляющих свет на площадку Рождений, — объяснил Д'вин, заметив изумление Кристова. Он покачал головой, вспоминая свою юность. — Сделаны из какого-то металла. Когда становится темно, младшие ученики их полируют.
— Некоторые чаще остальных, — хмыкнула Соня, искоса поглядев на Д'вина.
Д'вин отмахнулся от подколки, признавшись Кристову:
— Наш наставник припасал это занятие для меня.
Соня насмешливо фыркнула, но промолчала. Ее легкомыслие угасло, когда взгляд устремился к дальнему углу площадки Рождений.
— Только двадцать три, — печально сказал Д'вин. — Будь Гарирт'а помоложе, было бы больше.
Яйца высотой были по грудь Кристову. Сложенные вместе, усыпанные крапинками, они блестели, завораживая круговертью света.
Соня бросилась вперед, к яйцу, которое лежало чуть в стороне от прочих.
— Она надеется, что это золотое, — тихо шепнул Кристову Д'вин, — но обычно королевы откатывают королевские яйца подальше. Соня говорит, что это признак слабости Гарирт'ы и что королева просто не в силах откатить яйцо в сторону.
Кристов кивнул, раздумывая, как бы повежливее ответить.
— Если это не яйцо королевы, — продолжал Д'вин, — а Гарирт'а умрет, то у нас не останется королевы, как у Айгена.
— И Плоскогорье объединится с Телгаром? — забеспокоился Кристов.
Д'вин рассмеялся, покачав головой.
— Не думаю, что предводитель нашего Вейра Б'ралар согласится на такое, — сказал он. — Нет. Думаю, Мы заключим сделку на яйцо королевы. — Он помрачнел, добавив: — Но яйцо, несомненно, будет из Телгара, и мы окажемся в долгу перед ними.
Кристов вопросительно глянул на него.
— Нам придется, — объяснил Д'вин, — допустить к нашим брачным полетам бронзовых Телгара.
— Значит, вы все же надеетесь, что это золотое яйцо, — заметил Кристов.
— Я — да, — ответил Д'вин. Он показал на другие яйца, лежавшие за спиной у Сони, которая тщательно исследовала странные полосы на самом большом яйце. — Почему бы тебе не осмотреть остальные, пока мы здесь?
Кристов в тревоге глянул на яйца, затем снова на Д'вина. Соня оторвалась от осмотра и обратилась к Кристову:
— Ну, хочешь получить еще один шанс?
— Но… — Кристов хотел сказать столько, что не смог вымолвить ни слова.
— Все пробуют, — сказала Соня. — И ты заслужил право.
Значит, вот о чем говорил предводитель Вейра, понял Кристов. Он с тоской посмотрел на яйца, лежавшие всего на расстоянии длины дракона. Свет играл на них, как на бесценных сокровищах. Не осознавая, что делает, он протянул к ним руку, словно чтобы схватить, — но ничего не произошло.
— Тебе нужно подойти поближе, — весело сказал Д'вин. Но только он сделал знак Кристову подойти поближе, как раздался низкий рев.
— Гарирт'а, — немного нервно пробормотала Соня. — Возвращается.
Д'вин вздохнул и с сожалением сказал Кристову:
— Лучше нам уйти. Вернемся в другой раз.
