Энн Маккефри - Арфист драконов

Бемин удивил его сердечным смехом. Он встал и пошел к двери, оборачиваясь, чтоб сказать, — И все же, не задерживайся, если сможешь. Отставив всю мерзкую ложь, я ценю твою мудрость и общество.

— Я буду там так скоро, как только закончу, — пообещал Киндан.

Бемин кивнул, опять посерьезнел, и оживленно зашагал вниз в зал. Его шаги по большой винтовой лестнице медленно затихли вдали, оставив Киндана вновь наедине с ужасающим присутствием. Он вернулся за письменный стол и наклонился над своим чтением, намереваясь уловить каждое слово из последних записей Главного Мастера Целителей. Два часа прошли и у него было больше вопросов, чем ответов. Он начал осматривать стол в поисках куска бумаги и наконец, в отчаянии, вернулся к одному из частично заполненных старых листов Корианы и начал делать заметки. Первые симптомы. Первый заболевший. Первая смерть. Второй пациент. Третий пациент. Он заполнял имена и даты, его брови нахмурились, когда он пытался разобрать образец.

«Должен установить инкубационный период», — накарябал Леннер на одной Записи.

— Да, это я знаю, — пробормотал Киндан. — Но что это?

Он прочесал свою память, пытаясь вспомнить, что Леннер говорил относительно болезней. Сначала был латентный период, когда симптомов не было, затем инфекционный период, когда заболевание могло распространяться, и наконец — Киндан не мог вспомнить, как он назывался — наступало время между инфицированием и выздоровлением или смертью. Люди, которые были заражены и выздоравливали получали иммунитет от болезни, был уверен Киндан. Но какое-то неверное воспоминание о его беседах с Микалом заставляло его верить, что иногда та же болезнь могла повторно заразить выздоровевшего человека. Однако, если бы это было так, то Киндан точно заразился бы снова. Но он мог оставаться в латентном периоде, пока что не зараженный.

— Нет, я однажды пребывал в латентном периоде, я могу сказать, если я инфицировался и все еще не заразен, — громко проговорил он, надеясь, что услышанные слова помогут ему вспомнить. Они прозвучали так, будто он уже слышал подобное от Микала или Леннера.

Сначала рассчитаем латентный период, сказал себе Киндан. Он вспомнил свое путешествие в Бенден Вейр. Он и остальные ушли почти на семидневку. Когда они вернулись, все были больны. Семидневка. Он посмотрел на свои заметки. Это выглядело правильным. Возможно меньше, может только пять дней. Но семидневка, не больше. Киндан решил с облегчением, что прошло уже больше семидневки с тех пор, как он болел. Возможно он не был повторно заражен. Он не мог быть уверенным, не мог знать точно, пока не останется свободным от инфекции на протяжении всей болезни: общей продолжительности латентной, инфекционной и критической стадии. Его инстинкт говорил ему, что болезнь продолжалась не более трех семидневок, что инфекционная стадия была от четырех до восьми дней, может быть семидневку но не более того, и критическая стадия была возможно такая же, меньше семи дней перед тем, как человек очистится от инфекции. Итак, если человек не проявляет симптомов три семидневки, он вряд ли будет заразен, вряд ли будет иметь этот убийственный грипп. Он поднялся из-за письменного стола, забирая свой обрывок бумаги с собой, и направился вниз в Большой Зал.

— Киндан! — позвала Мерила, когда увидела его. — Великолепно, ты вернулся? Я истощена.

— Да, — проговорил Киндан, одним взглядом замечая усталость в глазах акушерки, ее спотыкающуюся походку, черные круги вокруг ее глаз, что она больше качается, чем идет. — Не поднимайся, пока сама не проснешься.

— Тогда утром, — проговорила Мерила. Она указала на группу кроватей, выделенных им. — Возможно тогда твои друзья почувствуют себя лучше.

Киндан кивнул, но его глаза задержались на отдаленных кроватях. Он двинулся к ним в первую очередь.

— Киндан, — воскликнул Верилан, когда заметил его силуэт, — Я думал, что ты умер.

— Нет, я не умер, — бодро сказал ему Киндан. — Я тоже рад тебя видеть. — Он проверил температурную пасту, прикрепленную ко лбу Верилана и испытал облегчение потому, что та была почти зеленой, только с намеком красного.

— Могу я тебе что-то дать?

— Неплохо бы подкладное судно, — прозвенела Келса с другой кровати. — Или разрешение на использование отхожего места.

— Нет, — немедленно проговорил Киндан, махая одному из холдеров и замечая в его руках подкладное судно. Холдер понимающе кивнул и ускорился. — Подождите немного, сейчас принесут одно.

— Я никогда не думала, что снова буду писать, — проговорила Келса. — А теперь мне очень надо.

Киндан, который слышал и имел дело с более ужасающими функциями тела в прошедшие семидневки, никак не отреагировал на это допущение, кроме того что сказал ей едко, — Держи ее. — Он проверил ее лоб и не был удивлен увидеть, что температурная паста была удобного зеленого цвета: Он уже догадался, что Келса на пути к выздоровлению по тону ее голоса и прямоте ее речи.

— Верилан, — начал Киндан, вспоминая свои записки, — знаешь ли ты, как Леннер определял продолжительность болезни?

— Похоже, что бесконечно, — пробормотала Нонала со своей кровати. — Но я догадываюсь, что не так долго.

— Мы все получили лихорадку спустя семидневку после твоего отъезда, — проинформировал его Верилан. Он сделал страшное лицо. — Похоже, что лихорадка закончилась в семидневку, может меньше.

— М-м-м, — пробормотал Киндан, желая, чтобы его предположение было более обоснованным. Если он был прав, выжившие холдеры не будут распространять заболевание и не будут вновь заражены, но если согласиться с Бемином, другая их четверть умрет от голода до конца зимы. Должно быть что-то, что он смог бы сделать. Какой-то путь помочь. Но каждый на Перне был также болен — и внезапно Киндан получил ответ. Все, что требовалось для этого, предполагало риск для драконов и всадников Перна.

— Волла! — позвал он, посылая свои мысли бронзовому файру. Он представил себе написание длинной записки, описывающей его теорию, и потом у него вдруг появилась идея получше, — Найди Ж’трела, Волла, найди синего всадника!

Глава 16

Шаг за шагом,

Миг за мигом,

Мы проживаем

Следующий день.

Сухой, теплый ветер — теплый даже среди зимы — дул по вершине покинутого Вейра. Засуха разрушила Холд Айген и лишила Айген Вейр десятины. Бедствие закончилось исчезновением Вейра. Всадники драконов все ушли, переместившись на север, чтобы объединиться с Телгар Вейром. Когда-то гордый и смелый Вейр, всадники Айгена привили свои ценности выносливому населению Телгара, и Айгенский всадник теперь стал Предводителем Вейра Телгар. Но остался старый Вейр, слегка окрашенный песком, нанесенным с пустыни, пустынный, но не забытый, реликвия лучших дней, красота прошедших Оборотов. Бронзовый дракон вышел из промежутка над могущественными Звездными Камнями Айгена. Вскоре после этого синий дракон с двумя всадниками появились на небольшом расстоянии. Драконы долго снижались, чтобы выгрузить своих пассажиров, и потом сели на высокие теплые стены Чаши Айгена. Всадники устроились так, чтобы бронзовый всадник находился выше синего всадника и его пассажира, чтобы стойкие ветры Айгена оберегали бронзового всадника от возможного заражения. Эти самые ветры делали сложным разговор, так что подветренная часть разговора была слышна только на уровне крика.

— Киндан, рад тебя видеть, — начал М’тал, широко улыбаясь молодому арфисту. Парень выглядел очень повзрослевшим, но М’тал не был этому удивлен, пошесть сделала из мальчиков мужчин раньше времени.

— И я вас тоже, — отозвался Киндан.

— Ты хотел со мной поговорить, — проговорил М’тал.

— С Предводителями, если быть точным, — ответил Киндан. — Но в первую очередь, с вами.

М’тал не мог сказать мальчику, что ни один из других Предводителей не согласился на эту встречу.

— Как дела в Форте?

— Лучше, — отозвался Киндан. — Но не надолго.

М’тал серьезно воспринял новости.

— По подсчетам Бемина, две тысячи умерло, и еще две тысячи или больше будут голодать, если не придет помощь.

— Какая помощь? — спросил М’тал. — Мы можем только продолжать поставку фруктов еще день или в лучшем случае два.

— Помощь в восстановлении Холдов, — сказал ему Киндан. — Бемин говорит, что нужно около трех тысяч людей, чтобы поддерживать Холд.

— Три тысячи? — повторил удивленно М’тал. Вейры пользуются далеко меньшим количеством людей. Потом снова вспомнил, что население Бенден Вейра было меньшим нежели десять тысяч.

— У них нет драконов, которые помогали бы, — отозвался Киндан.

Парень был прав, признался себе М’тал. — Что ты предлагаешь?

— Оставить в каждом главном Холде по крылу драконов, позволить им помогать Холдам восстановиться, — ответил Киндан.