Андрей Березняк - Чернильные стрелы
– Я не знаю… Его не было, потом… потом я не мог двинуться. А потом он появился… прямо передо мной… жарко…
Ваннорте попытался вытереть пот со лба, но по привычке дернул правой рукой и скривился.
– Почти не больно, – сказал он. – Онемело там… но от руки как кипяток…
– Кто это был, дружище, кто это был?
– Не… не знаю… Его не было… а потом он был… не как человек…
С этими словами егерь Ваннорте умер.
Какое-то время все молчали. А потом егеря, как один, вместе с лейтенантом и сержантом посмотрели на кластаро Нерго. И в этих взглядах не было ни осуждения человека, который отдал им приказ на эту операцию, ни ненависти – одна лишь надежда, что начальник негласных знает, что надо делать. А сам Гормо сейчас отдал бы ту же самую правую руку за то, чтобы рядом оказался вастер Шмарсси. На которого можно вот так вот посмотреть.
Но эта черная сука сейчас вообще непонятно где, поэтому решать придется лейнцу. Пуаньи еще раз посмотрел на мертвого егеря и встал, отряхивая штаны и камзол.
– Всем внимательно поглядеть на Ваннортре, – сказал кластаро Нерго егерям и своим подчиненным. – Запомнить все до мельчайших деталей. И все, что он говорил. Когда вернемся, – Гормо выделил слово «когда», – с наших слов составим подробнейший отчет, это, надеюсь, все понимают, необходимо для расследования. Творец милостивый, полсотни крепов от Лейно нет, а тут такие вещи происходят! Вернемся – я напишу в Лиссано, пусть сюда эскадрон золотых засылают!
Егеря потрясенно молчали, агенты привычно не выдавали своих мыслей и эмоций никакой мимикой. Гормо взял себя в руки и продолжил спокойнее:
– Сейчас сержант выделит людей – соберете хворост и дрова… не знаю, что там еще понадобится. Ваннорте сжечь, чем быстрее, тем лучше. Возражений нет?
Никто не сказал ни слова.
– Поясню, – еще спокойнее сказал негласный. – Оставаться на месте мы не можем, и если честно, то мне не по себе тут. И в любом случае надо двигаться дальше. Нести тело с собой мы не можем, а оставлять так, как есть… Тот, кто это сделал… он его ел… И оставлять ему Ваннорте на ужин…
Во взглядах егерей появилось понимание и искренняя благодарность. Хотя бы и за такую вот заботу к товарищу.
– Закопать, как положено – боюсь, что могут и откопать. Поэтому сжигаем. Дальше, уходим отсюда, пока хватает света. Часовые – три, не меньше. Опять же поясню. Этот кто-то нападал только на тех, кто оказывался один. Обездвиживал, зачаровывал как-то. Но только поодиночке – что Бламме, что его, – кивнул головой в сторону Ваннорте пуаньи. – Как только кто-то появлялся рядом, он уходил. Бламме случайно спас я, а вот Ваннорте… эту тварь мы спугнули тоже. Но поздно. Поэтому, сержант, готовьте все для костра. Большого. Наска, Кортонне, ко мне, лейтенант, на пару слов.
Егеря потихоньку приходили в себя. На погибшего товарища они смотрели еще не без содрогания, но уже без паники во взглядах. Речь негласного, пусть и короткая, но понятная, свое дело сделала. Есть приказ, есть какое-никакое, но объяснение приказа, казавшееся логичным.
– Так, ты, ты, ты, и ты – за хворостом, – начал вносить конкретику в указания пуаньи сержант. – Карро, ты с клинком наголо в охране, трое собирают. Ломайте нижние ветки у елок – они горят даже мокрые, для растопки будет самое то. Сапог, ты с Груггой рубишь вот этот стояк. Давайте, парни, нужно много огня. Ваннорте должен превратиться в пепел. Если схалтурите – этой гадине он достанется поджаренным, с корочкой. Она вам только спасибо скажет! Придет ночью и скажет!
Началась упорядоченная суета, агенты заняли место за спиной у шефа, а лейтенант Урго понуро встал перед его очами. Он потерял солдата, как говорится, в небоевой обстановке. И мучился сейчас не возможным наказанием – душа болела.
– Что, тяжело быть командиром? – мягко спросил негласный.
– Если бы в бою…
– Я не знаю, но говорят, что хороший командир переживает и за тех, кто в бою. Хотя ведь битва, там умирают. Но все равно корят себя. Вы ни в чем не виноваты, Лармо, как ни банальны мои утешения. Сейчас у нас нет времени для самокопаний, извините. Вы определили место, где мы сейчас?
– Только примерно. Эту карту рисовал какой-то конь с кривыми копытами, не вижу никаких соответствий. Я учитываю уже все возможные погрешности при исчислении пройденного пути, но тут ничего похожего нет вообще.
– Да, хорошее дело. Я отправлю запрос куда надо. Сейчас даже жаль, что Вы так старательно пытаетесь быть септрери… не кипятитесь, это юмор! Были б Вы истинный лонча, то легко определили бы наше местоположение по солнцу.
Лейтенант неуверенно улыбнулся.
– Это в море, – сказал он. – Я умею немного, дед учил, но только если горизонт виден. Но у меня и приборов ведь нет. И таблиц. Да и не каждый лонча умеет, что Вы, это так…
– Стереотип.
– Что?
– Стереотип. Общность усредненных, часто ошибочных представлений о чем либо, чаще о народах.
– Да, я знаю, что такое стереотип. Да, это стереотип обо всех лонча. Мои… соотечественники живут морем, сами понимаете. Но поверьте – я воспитан как септрери. И готов первым залезть на стены Варе.
– И первым слететь с них вниз головой с проломленным черепом. А лететь там высоко, говорят. Нет, пусть этим другие занимаются.
– Шеф…
Гормо обернулся. Если Наска вмешался в разговор, то это не просто так. Агента Лайно Наску кластаро Нерго ценил и отмечал особо. В расслабленной жизни Лейнского стола не часто случались серьезные неприятности, но именно Лайно всегда оказывался самым осведомленным в жизни города. Но этого проклятого дамнора упустил из виду и он.
– Шеф, меч. У него меча нет.
– Три короля в глотку…
Лейтенант и начальник негласных кинулись к телу. И только сейчас обратили внимание: и в самом деле – пояса с коротким егерским клинком не было.
– Что-то этот наш невидимый незнакомец мне нравится все меньше и меньше, – тихо сказал Кортонне.
– А до этого он тебя очаровывал? – спросил Наска.
– Тихо вы!
Но только вот представить себе тварь, которую и не видно, да еще и с мечом в руках – от этого Гормо стало совсем неуютно.
– Что будем делать? – тихо спросил лейтенант.
– Ровно все то же самое, – ответил лейнец. – Ничего это в корне не меняет.
Солдаты, стучавшие своими клинками по дереву (списывать в переплавку или перезатачивать!) опасливо косились на напрягшееся начальство, и кластаро Нерго отвел лейтенанта в сторону. Солнце неумолимо клонилось к верхушкам деревьев, скоро уже начнет темнеть, но сначала надо было закончить здесь. Еще кто-то из егерей заметил, что уже давно не слышно птиц. Конечно, люди могли и распугать пернатых, но как-то странно.
Да мало ли странностей в этом лесу. Даже воздух тут казался густым, тягучим. А эта мерзкая тишина, в которой даже треск ломаемой ветки испуганно затухал, не давая эха.
– Вы заканчивали офицерские курсы или академию?
Лейтенант очнулся, вынырнув из собственных мыслей. И несколько мгновений не мог сообразить, что хочет от него негласный.
Эта рассеянность окружающих тоже беспокоила кластаро Нерго. Уже не в первый раз он замечал, что его собеседники в этом треклятом лесу ведут себя так, словно спят на ходу. И самого себя вспомнить, как он утром приходил в себя - тоже странно. Можно, конечно, объяснить все тяжелой дорогой и усталостью, но всегда ведь остаются и иные, менее очевидные объяснения. Хотя главное тут – не переусердствовать с версиями. Но все же правило о том, что самое простое предположение обычно оказывается верным, работает далеко не всегда.
– Академию. В Контрарди. Не Лиссано, но все же.
– Не Лиссано, – согласился пуаньи. – В Контрарди универсерия – не чета остальным, но офицерская академия перспективнее в столице. Вам ведь давали что-то про магические воздействия?
– Конечно. Но только самый общий курс, больше прикладной. Амулеты, принятые к вооружению, амулеты вообще, виды воздействий. У нас в потоке, например, не было никого хоть с какими-либо способностями, поэтому к курсу отношение было – сами понимаете. В большой битве магии нет места.
– В том и беда контрардийской академии, – с печалью в голосе сказал кластаро Нерго. – Слишком общее преподавание, без разделения по специализациям. Вот Вы – егерь, Вам теорию генеральных сражений знать, конечно, надо, но Ваша стезя – это как раз битвы малые. А тут много чего такого может быть, что пригодится… да та же «адова жуть»!
Не согласиться с этим лейтенант не мог. Если подумать, то «адова жуть» егерям могла бы сгодиться. Легкая кавалерия, а когда и инфантерия, действующая из засад – успех ее действий во внезапности. Ошарашь противника, смешай его порядки!
– У нас в Лиссано, правда, тоже больше будущих генералов готовили.
– Вы учились в лиссанской академии?
– Да. Удивлены? Ну вот, бывает и такое: офицер, коему прямая дорога в гвардию, становится негласным. У нас организация вообще веселая. Кортонне, ты вот кем был до нас?
