Сэнди Митчелл - Последний бой Каина
— Все, пора уходить, — сказал я после того, как посадочные полозья зарылись в газон, трава которого сначала стала коричневой, а затем почернела под яростным жаром сопел.
Но что-то заставило меня задержаться еще на мгновение. Я очень не люблю вступать в схватку с неизвестным врагом, поэтому стараюсь не убегать раньше, чем выясню, от чего же я, собственно, бегу.
Следует признать, противник хорошо выбрал место для посадки. Ближние оборонительные посты были выкошены им на бреющем полете, это мы имели возможность наблюдать воочию, а особенности местности там, где враги намеревались приземлиться, предоставляли наиболее безопасную зону высадки в достаточном удалении от дворца и его защитников. Конечно, это также давало и нам время перераспределить свои силы и приготовиться встретить нападавших. Я снова навел ампливизор, благодарный своим аугментическим пальцам на правой руке за то, что они позволили мне держать прибор твердо, незначительная дрожь изображения была вызвана биением моего сердца, несколько более частым, чем обычно.
Я увидел, как челноки выдвинули трапы и в проемах люков замельтешили какие-то фигуры. Мне еще не удавалось разглядеть детали, но массивность силуэтов не оставляла сомнений: прибывшие облачены в силовые доспехи. Волна ужаса окатила меня при мысли о том, что сейчас мы будем вынуждены противостоять тому, что больше всего походило на отряды десантников-предателей, и я вывел увеличение ампливизора на максимум, слабо надеясь получить опровержение своим страхам. Первый из прибывших ступил по трапу. Кажущийся карликом рядом с нависающими над ним гигантами, но легко различимый и узнаваемый в ампливизоре, Варан собственной персоной зашагал по металлическому скату и наконец ступил на землю Перлии.
Глава восемнадцатая
— Положение хуже, чем я предполагал, — сказал я Тревельяну, изрядно приукрасив ситуацию. Зимний сад, располагавшийся на краю террасы, позволил нам попасть в сам дворец, и теперь мы торопливо шагали по коридору, отделанному деревянными панелями и уставленному произведениями искусства, но предаваться созерцанию не было ни времени, ни особенного желания. Единственным из увиденного, что мне по-настоящему понравилось, был мускулистый сержант СПО с отрядом солдат, которые перетаскивали тяжелые книжные шкафы и обеденные столы из соседних комнат, чтобы соорудить поперек прохода баррикаду. Вряд ли она сможет надолго задержать врага, но если моя догадка верна, нам потребуется каждая лишняя секунда, чтобы спасти губернатора и скрыться в каком-нибудь безопасном месте.
— Враг, очевидно, собирается захватить дворец и наверняка захочет убить вас по ходу дела.
— И таким образом посеять тревогу и неуверенность среди гражданского населения, я так понимаю, — произнес Тревельян спокойно и рассудительно. Думаю, для него было столь же привычно скрывать свои настоящие чувства, как и для меня.
— В то время как мы предпочли бы, чтобы вы оставались живы и продолжали барахтаться, поднимая боевой дух и укрепляя сопротивление, — сказал я. — Теперь покажите, где ваш путь отступления?
— Путь отступления? — переспросил он, тщательно изображая наивность.
Я коротко кивнул.
— Мне еще не приходилось встречать губернатора, у которого не было бы запасного плана по спасению собственной шкуры на случай крестьянского восстания, — сказал я. — Даже в самых благополучных мирах. — Мне пришлось добавить жесткую нотку в голос: — И поверьте мне, ваше превосходительство, у нас нет сейчас времени на дипломатические увертки.
В это мгновение моя паранойя нарисовала мне ужасную картину: этот конкретный губернатор является уникальным исключением, и я оказался в ловушке, беспечно предположив, что из дворца непременно есть тайный выход (именно поэтому я вообще сунулся во дворец, вместо того чтобы последовать предложению Роркинса и вернуться в Схолу, пока оставался такой шанс).
К моему невыразимому облегчению, Тревельян кивнул.
— У меня есть проход в подземелья города, — в его голос прокрались извиняющиеся нотки, — в моих личных покоях. Построен одним из моих предшественников, столетия назад. Конечно же, я никогда не пользовался им.
— Конечно же, — эхом отозвался я, совершенно не заботясь о том, было ли это правдой (хотя позже у меня появился повод поблагодарить Тревельяна за эту информацию). — Куда нам идти?
В отдалении послышалась перестрелка, и кадеты обменялись тревожными взглядами. Еще один отряд СПО прошагал мимо нас, и лица солдат выражали твердое намерение поддержать своих товарищей на баррикаде. Затем послышался звук, сопровождавший разбитие какой-то вазы. Очень дорогой, судя по всему. И треск антикварной мебели, заставивший губернатора поморщиться.
— Сюда, пожалуйста, — произнес Тревельян, проводя нас по изысканно обставленной анфиладе комнат.
Яркий солнечный свет лился в окна, из которых открывался некогда приятный вид на сады, теперь испорченный разбросанными повсюду телами солдат СПО. Закованные в силовую броню фигуры неумолимо продвигались к окопавшимся защитникам, словно отряхивая с себя лазерный огонь. Но вот одна из фигур пошатнулась и упала прежде, чем несомый ветром дым скрыл от меня картину боя. Несмотря на то, что нападающие были все еще слишком далеко, чтобы их можно было рассмотреть в деталях, что-то в них выглядело пугающе знакомым, провоцируя то неприятное ощущение, когда не можешь вспомнить что-то важное. Ладно, в любом случае у меня есть гораздо более спешные дела, которым следует уделить внимание.
Мы торопливо миновали гостиную с диванчиками и креслами, расположившимися вокруг камина, изящество которого было бы оскорблено даже намеком на золу. Далее мы проследовали через столовую, в которой можно было с удобством разместить дюжину человек, а затем снова нырнули в коридор, устланный шикарными коврами. Я прибавил шагу, поскольку выстрелы внезапно послышались очень близко, и знакомый треск ионизированного воздуха, который сопровождал выстрелы из лазганов, смешивался с ревом болтеров. Из этого следовало сделать вывод, что враг уже добрался до той баррикады, которую мы так недавно оставили у себя за спиной.
Ладони мои зудели, а это верный признак, что поблизости что-то не в порядке. Конечно, десантники-предатели были впечатляющей силой, это я знал по собственному горькому опыту, но даже против них охрана дворца должна была продержаться чуть дольше. Затем стрельба в коридоре также смолкла, причем так внезапно, как будто кто-то выключил проигрыватель.
— Что-то не так, — сказал Донал. — Пойду посмотрю, что происходит.
— Вы останетесь с нами! — отрезал я.
Если вам интересно мое мнение, от происходящего просто разило колдовством. Вспомнив свой разговор с Роркинсом и Юлианной, я внезапно осознал, что единственным объяснением такому мгновенному отказу сопротивления могло быть лишь присутствие в окружении Варана чрезвычайно сильного псайкера. Что, в свою очередь, означало: единственный шанс выбраться отсюда и сохранить наши шкуры в целости — держаться поближе к Юргену с его удивительным даром. Я обернулся к губернатору.
— Пора бы уже продемонстрировать нам плоды трудов вашего предка, — предложил я настолько мягким тоном, какой только мог себе позволить в текущих обстоятельствах.
Бледный Тревельян кивнул.
— Конечно же, — сказал он. — Сюда, пожалуйста.
Как я и ожидал, вход в спасительную нору обнаружился в личной опочивальне губернатора. По какой-то причине тайные ходы имели свойство обнаруживаться именно в этом помещении. Видимо, предполагалось, что крестьянские бунты вспыхивают только в нерабочие часы. Или это делалось для того, чтобы знающий о секретных ходах мог ускользать из своих покоев по личным делам таким образом, чтобы никто из прислуги не заметил отсутствия.[72]
— Лучше бы вам поторопиться, — подсказал я, проходя следом за ним в дверь. Я оглянулся на Юргена и кадетов. — Прикройте коридор. Они придут оттуда.
— Будет исполнено, сэр, — отозвался Юрген, нацеливая мелту в сторону прохода, в то время как четверо моих кадетов укрылись в дверных проемах, а также за предметами мебели, разбросанными в холле перед опочивальней.
— Ваша племянница во дворце? — спросил я Тревельяна, который налег плечом на солидный изукрашенный гардероб, который выглядел так, словно стоял на этом месте с тех времен, когда Император бегал в коротких штанишках. Впрочем, даже если ответ оказался бы утвердительным, племяннице предстояло самой о себе позаботиться, поскольку я ее спасать не собирался. Но никогда не лишне поинтересоваться судьбой второстепенных персонажей. Я понял, что гардероб не намерен идти на уступки, поэтому присоединил свои усилия к губернаторским, и вдвоем мы сумели сдвинуть проклятую штуковину достаточно, чтобы открыть сканер генетического кода и едва различимые границы узкой двери, неотличимой от стены.
