Анатоль Нат - Приключения Вехтора
Едва только подойдя, Сидор понял, что лоханка эта ему совершенно не нравится. Это было длинное и широкое речное судно, с какими-то невысокими надстройками и навесами по всей длине судна, идеально приспособленное для перемещения по мелководью и довольно таки ёмкое, но, боже ты мой, в каком же она была виде. Ужас. Похоже, что его не мыли и не чистили со дня спуска на воду. Даже паруса, как-то вяло и безвольно болтавшиеся на реях, оставляли впечатления чего-то грязного и неряшливого, создавая устойчивое впечатление откровенного пренебрежения к чистоте и порядку. Однако это было единственное судно в пределах видимости, и стоило попытаться, хотя бы поговорить с капитаном.
— Эй, на корабле, — весело заорал Сидор, заметив какого-то мужика, перегнувшегося через борт корабля и флегматично изучающего портовый мусор, плещущийся у корпуса судна.
— Чего нада, — равнодушно поинтересовалась личность, даже не повернув в его сторону голову.
— Капитана нада, — ёрнически покивал головой Сидор, скривив рожу. — Однака, ехать нада, — продолжал он развлекаться. — Кудата, тудата, — потыкал он пальцем вниз по течению.
— Тама, аднака, моря будет, — подхватил его манеру изъясняться личность. — Далеко, аднака. Месяця палтара, дыва плытя нада.
— Моя терпелива, аднака, оцинь хотца, — покивал с многозначительным видом Сидор.
— Ну, раз твоя хотца, то и моя хоцыца, — кивнул ему в ответ личность, состроив важную рожицу.
— Твоя один, аднака? — флегматично поинтересовалась личность.
— Не, моя многа. А к моей многа, ещё и коники многа.
— Коники это хорошо, — покивала с многозначительным видом личность. — С многа коники, многа дохода. А многа дохода — многа довольна экипажа.
— Так, где капитана, аднака? — решил всё же уточнить Сидор.
— Мая капитана, — ухмыльнулась личность. — Мая сагласная.
— Ну ладно, капитана, — махнул рукой Сидор, которому успел надоесть подобный разговор, — переходим ко второй части марлезонского балета. Сколько это всё будет стоить?
— Ну и сколько вас будет? — теперь уже нормальным голосом поинтересовался капитан, невольно улыбаясь в ответ на широкую улыбку Сидора.
— Четыре человека, да лошадей штук двадцать пять.
— По медяшки с лошади и с человека, это для вас будет недорого? — спросил капитан, выжидательно глядя на Сидора.
— Это, что-то около серебрушки с мелочью, что ли? — вопросительно посмотрел на него Сидор.
— Да вроде того, — хмыкнул капитан.
— Терпимо, — пожал плечами Сидор. — А ты только до устья? Иль дальше двинешь? — решил он уточнить.
— Не, — отрицательно затряс капитан головой. — Не далее. Жена с дочкой, — решил пояснить он. — Раньше ходил, теперь уже нет. Слишком долго. Да и пираты на море опять взялись шалить. Так что, — тяжело вздохнул он, — мне теперь не до морских походов будет.
— Понятно, — задумчиво покивал головой Сидор, — семья значит. А глянуть на условия размещения можно? — поинтересовался он.
— Да какие проблемы, — засуетился капитан, наконец-то почувствовав клиента.
Следующие полчаса он таскал Сидора по своей весьма обширной лоханке и хвалился, хвалился, хвалился. И обширностью трюмов, позволявших ему перевозить гораздо больше лошадей, чем конкуренты. И устойчивостью её на воде, не смотря ни мелкую осадку и практическое отсутствие киля у судна. И на всё, что только ему попадалось на глаза.
Чувствовалось, что судно своё он любил, хоть и содержал в весьма затрапезном виде.
— 'Ну и нафига нам тащить за собой табун'? — думал Сидор, с сомнением осматривая широкий и просторный трюм баржи, по-видимому, специально приспособленный для перевозки лошадей.
— Не боись, — постарался успокоить его капитан, неправильно поняв его затруднения. — Сена и зерна хватит, хоть до самого устья. Да и места здесь хватает, хоть ещё на один такой табун. Раньше, — тяжело вздохнул он, по-видимому, вспомнив прежние времена, — до ста голов случалось перевозить. И ничего, вмещались. Тесновато, конечно, было. Бывало, что и гибли в пути, но если недалеко и недолго, то вполне можно и сотню взять на борт.
— Да вот думаю, — довольно таки невежливо перебил его Сидор. — А стоит ли нам везти свой табун дальше? Может его можно здесь продать? Да и есть ли покупатели на коней в этих краях? — решил всё-таки поинтересоваться Сидор у капитана.
— Почему нет, — удивлённо воззрился на него капитан, — конечно есть. Большую цену не дадут, но для этих мест предложат вполне приличные деньги. По три, пять золотых за голову, можно сторговаться.
— 'Ого, — подумал про себя Сидор. — Ещё и пары сотен километров от того Мерзкого Стрыя не отъехали, а цены уже выросли, чуть ли не на пятьсот процентов'.
— А чего так дёшево, — тем не менее, решил поинтересоваться он.
— Так спроса нет, — пояснил капитан, продолжая флегматично сидеть на перевёрнутой бочке из-под воды, где он перед этим устроился, и, покачивая ногой. — Я же предлагаю тебе отвезти табун в низовье. Да хоть бы и в Подгорное княжество. Там и цену хорошую за них возьмёшь. Да и не спросит тебя никто, откуда, мол, у тебя они взялись. Выгадаешь, чуть ли не в пять раз. А повезёт, так и в десять раз большую цену возьмёшь.
— Чего ж тогда сам не возишь? — поинтересовался Сидор, внимательно присматриваясь к капитану.
— Денег свободных нет, — равнодушно пожал капитан плечами. — Да и жена у меня строгая, надолго не отпускает.
— Как же ты плаваешь, если жена из дому не отпускает, — удивился Сидор.
— А я и не плаваю, — скривился капитан. — Вы первые клиенты за последний месяц. Потому то вам и такая цена низкая на проезд будет. Хоть что-то заработать, а то и этого не будет.
— Ну ладно, — нетерпеливо оборвал его причитания Сидор. — Вот тебе пара медяшек задатка, а остальное получишь, как на борт подымемся.
— Думаю, что если не сегодня вечером, то завтра с утра точно отплывём. Жди, — бросил он сразу же повеселевшему капитану, подымаясь на палубу.
Отвязав свою лошадь, привязанную к верёвочным перилам сходень, он вскочил в седло и, весело насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, отправился обратно к доктору, проверить, как идут дела у Мани с Корнеем.
Подъезжая к дому, он почувствовал какое-то нездоровое оживление на тихой прежде улочке.
Начать с того, что возле коновязи появился какой-то странный нищий, которого раньше не было. Да и у лавки мясника, соседней с домом доктора, парочка каких-то здоровых мужиков разгружала мясные туши.
— 'Оживленная, однако, улочка, — с удивлением подумал про себя Сидор, наблюдая как мясники ловко подхватывают туши и таскают их в лавку. — Откуда всё и взялось'.
Прогнав подозрительного нищего, попытавшегося было помочь ему с лошадью, Сидор, не покидая седла, постучал в двери дома доктора и, дожидаясь выхода Корнея, внимательно наблюдал за оживлённой жизнью тихого ещё час назад места.
Совершенно неожиданно ворота усадьбы доктора вздрогнули и неторопливо распахнулись.
— Заводи лошадей, — недовольно глядя на Сидора, буркнул Корней.
— Во всём доме ни одного слуги, — проворчал он, закрывая ворота за последней лошадью. — И что это за доктор такой, что у него нет прислуги. Вот у доктора моего барона был целый штат прислуги, на все случаи жизни, а тут ни одного.
— Что там с нашей Матильдой? — поинтересовался Сидор, слезая с лошади и разминая затёкшую спину.
— С кем? — удивлёно уставился на него Корней, даже остановившись от неожиданности.
— Да с княжной этой, — недовольно уточнил Сидор, поднимаясь на крыльцо. — Таких как она, мы обычно называем Матильда. Ничего собой не представляет, а гонору, спеси, вагон и маленькая тележка.
— Плохо, — хмуро бросил Корней, привязывая лошадей у заднего крыльца. — Княжна в бреду. Везти её на лошадях — слишком опасно, можно растрясти. А бросить её нельзя, как-то это не по-товарищески, хоть она нам всем и не нравится. За исключением Маши, соответственно, — мрачно добавил он.
— Врач осмотрел княжну и не нашёл у неё ничего смертельного. Только тяжёлое ранение, осложнённое общим истощением, да следами сильного избиения, в результате чего может начать развиваться лихорадка. Одним словом — покой и только покой. А вот покоя то, похоже, и нет, — покачал Корней головой.
— Пока ты где-то там шлялся, тут вылезли всякие неприятности, — недовольно глядя на него, добавил он. — Возле дома какое-то нездоровое оживление. Появились подозрительные личности, которых утром ещё возле дома не было. Да и жена доктора какая-то стала нервная. Говорит, что узнала некоторые подозрительные личности, что болтаются у их дома. Короче, — заметил он, поднимаясь вслед за ним на крыльцо чёрного хода. — Она признала в них местных бандитов. И их интерес к её дому ей совершенно не понравился. От такой публики не стоит ждать ничего хорошего. Поэтому она нервничает и просит нас как можно скорее покинуть их дом, так как наше присутствие может спровоцировать бандитов на нападение, как только свечереет.
