Ник Перумов - Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

Однако сейчас ни ему, ни всем остальным, кто собрался в его просторном жилище под корнями старого бука на самой вершине небольшого холма, не было сейчас дела до эльфийских секретов. После долгих усилий корневикам удалось наконец собрать Большой Совет лесных гномов — ушло у них на это почти четыре недели, В таком деле, как судьба самого принца Халланского, нельзя было решить все мнением одних только корневых гномов.

Собрались почти все сородичи Вестри, многие известные главы дуплянских родов; не обойдены приглашениями оказались даже веточники, хотя кое-кто из собратьев Вестри и поворчал: зачем, мол, нам эта голытьба перекатная, языки у них без костей, то всем известно, и тайну не убережем, и все дело погубим…

Однако Вестри и его сподвижники все-таки переубедили маловеров, и впервые за долгие годы лесные гномы собрались на— свой Большой Совет.

Глубоко под сухим песчаным холмом несколько поколений семейства Вестри отрыли просторную нору. Кое в чем она смахивала на жилище народа хоббитов, которые обитают в Мире Средиземья, хотя, конечно, уступала в благоустройстве. Лесные гномы народ простой и довольствуются тем, что может дать чаща: пол был выстелен свежим лапником, в середине стоял большой круглый стол из цельного спила старого дуба, аккуратно выкорчеванные, ошкуренные и обожженные пеньки служили стульями. На столе, застеленном льняной скатертью, стояли высокие дубовые кружки с пенным элем, грудами на деревянных же блюдах были свалены ягоды, орехи. грибы во всевозможных видах и тому подобное. Обычно лесные гномы любят подзакусить, но на сей раз почти вся снедь стояла нетронутой, даже не слишком отличавшиеся умом веточники притихли и с разинутыми ртами слушали Вестри.

Старейшина Лесного Народа был единственным, кто от начала и до конца видел весь бой Дор— Вейтарна с воинами Черного Ордена. Любивший поговорить, он теперь во всех подробностях описывал происшествие, не жалея красок, и пребывал на вершине блаженства — ему впервые внимали с таким сосредоточием.

А дело и впрямь было нешуточное. Брать или нет на воспитание дитя человеческого рода или подбросить его куда-нибудь в людское селение, не подвергая себя дальнейшему риску?

Больше всех шумели дуплянники. Корневики, сговорившись заранее, стояли за Вестри — волю волшебника должно выполнить, разве мало от него добра видели? И если он в беде, это еще не значит, что нужно разом позабыть о его существовании.

А если вернется? — припугнул сородичей Вестри. — Вернется и спросит: мол, как вы тут исполнили, о чем я вас просил?

Однако без крика и великой брани не обошлось. Дуплянники начали с того, что от ребенка нужно как можно скорее избавиться — а хотя бы его и в реку кинуть!

Корневики дружно возмутились; как можно, эдакое-то злодейство! Большинство же дуплянников, однако, качало головами, лица их были хмуры, и Вестри понял, что собрание заколебалось. Слишком хорошо знали здесь, что такое Черный Орден Койаров; и Вестри не мог строго судить своих сородичей.

Да что же вы такое несете! — Он поднялся. — Эх вы, темнота! Небось думаете, что, избавившись от младенца, вы и себя спасете? Как бы не так! Если Черный Орден всерьез за поиски возьмется — непременно частым бреднем по нашим краям пройдется…

Так что же, ты еще хочешь, чтобы они и впрямь нашли здесь этого твоего пащенка?! — забывшись, выкрикнул кто-то.

Стыд и срам вам, гномы! — возвысил голос Вестри. — Мы ли да не сможем младенца спрятать! И где — в наших же лесах! Да если бы койа-ры и впрямь были столь всемогущи, уже давно бы он попал к ним в руки! Так что охолоните-ка, эля вон холодного попейте да остудитесь, А то кулаками мы все мастера махать.

Мало-помалу ему удалось убедить сомневающихся. Наконец споры стихли.

—Приговорили ли вы, гномство? — задал всем положенный обычаем вопрос Вестри.

Приговорили, брат! — ответствовали ему собравшиеся также положенной фразой, ответствовали дружно, даже веточники не остались в стороне, а уж о корневиках и говорить нечего.

Как водится, гномы пустили но кругу большую деревянную чашу-братчину, и каждый должен был отпить из нее; подтверждая тем самым данное слово. Наконец чаша опустела. Гномы вновь расселись по местам, и Вестри поднял руку, призывая к тишине.

Решено, братья.. И теперь надо обсудить следующее — где спрячем мы младенца, хотя у меня есть иная мысль.

Какая же? Говори! — откликнулись разом несколько голосов.

Вестри перевел дух и медленно произнес:

Хочу предложить небывалое, братья… Доверьте мне укрыть ребенка. Дозвольте мне одному. Ведь кто знает, если один из нас окажется в руках Черного Ордена и не выдержит пыток…

Наступила гнетущая тишина.

Так не все ли равно? — подал голос один из дуплянников. — Мы же будем знать, что тебе место ведомо.,, и если кого-то схватят, он укажет на тебя. Так что изменится?

Дело в том, — с трудом выговорил Вестри, — что я тоже хочу уйти. Уйтл вместе с моим подопечным. На место мое изберите кого возжелаете. Понимаю, что говорю вещи небывалые, но так и дела-то какие кругом творятся) не небывалые ли?! Прошу соизволения вашего на это, братья.

Ошеломленные гномы не сразу обрели дар речи. Чтобы кто-то из них бросил бы родные места и ушел куда глаза глядят, в неведомое, неизвестное — такого от сотворения лесов не бывало, как говаривалось у них.

Неожиданно Вестри поддержал один из вожаков дуплянников.

Нечего тут спорить, — поднявшись, заявил гном. — Чай, у Вестри своя голова на плечах не пустая. Раз он так решил, значит, так тому и быть. А чтоб не думали, бы вы, что я его места под Ним ищу, так знайте: даже если и выкрикнут меня — откажусь, о чем сейчас вам всем во всеуслышание и объявлю.

Растерявшиеся гномы не стали спорить. В самом деле, Вестри, многоопытный Вестри, никогда не стал бы затевать никакого дела, не обдумав его сперва семижды семь раз. Гномство приговорило.

Тем же вечером Вестри с родней двинулся в путь — к одному ему ведомому месту, где его ждали четверо корневиков, унесших Трогвара из заклинательной пещеры Дор— Вейтарна.

Старшиной лесных гномов на большом сходе выкрикнули другого корневика, близкого дружка Вестри, — этому клану привыкли доверять.

Тропинку, которой ходят лесные гномы, не в силах углядеть никакой человеческий глаз. Даже примятая трава спешит распрямиться, после того как пройдут низкорослые путники, — они знают для этого особое Слово. С давних, незапамятных пор блюдут лесные гномы наравне с Хранителями зеленый ковер Покрова Ялини, и за то от младшей, любимой сестры Ямерта получили они немалую власть над растущими на земле созданиями. И потому Слово гнома может заставить подняться примятую его нетяжелой ногой траву, расступиться густые ветви орешника, обрести крепкость камня рыхлую моховую кочку в глухом болоте-зыбуне.