Гэрет Уильямс - Часть 3 : Мечтатели, ваятели, певцы, творцы.
Поддержать ее. Быть другом на краю отчаяния. Быть связью в момент распада. Привести его к ней.
И что будет потом?
Судьба. И любовь.
Ты сказал, что любовь не важна.
Понимание - клинок с тремя гранями.
Что это значит?
Умирает. Одна. В страхе. Ей нужно быть с ним.
С капитаном Шериданом?
Да.
Я все еще не понимаю.
Неважно. Сейчас не нужно понимание. Нужно повиновение. Спасение. Это... начало. Наблюдай и учись.
* * *- Я так понимаю, что она еще жива?
- К нашему глубочайшему сожалению, министр Моллари, это так.
- Да, похоже, что кто–то сегодня встал не с той ноги.
Лондо сел на своем ложе и тут же застонал.
- Это нечестно. Так болит голова - а пьянки–то никакой не было!
- Это всего лишь истощение и стресс, министр, - заметил Эльрик. - И ничего больше.
- Конечно, конечно... О, Великий Создатель...
Лондо видел много чудесных и удивительных, а также порядочное количество ужасных и пугающих вещей в своей жизни, но зрелище десяти техномагов, хлопочущих вокруг устройства, напоминавшего кристалл, в котором покоилось неподвижное тело Деленн, заняло верхнее место в списке.
- Что это за... штука?
Она выглядела как помесь между языческим алтарем и криогенной камерой, и была как будто вырезана из целого огромного кристалла. Бессчетные отражения, мерцание каждой бриллиантовой грани, отраженная в самой себе бесконечность...
Она лежит в центре машины, ее руки мирно скрещены на груди, ее окружают бесконечные отражения самой себя. Глаза закрыты и легкая улыбка на ее губах; странное соединение земных и минбарских черт... Лондо сомневался, что Деленн когда–нибудь прежде выглядела такой умиротворенной. И такой прекрасной.
- Машина трансформации. Подобная той, что использовала она для превращения в нынешний облик. Она повернет распад вспять и воссоздаст ее заново. Мы начали строить ее вскоре после вашего отлета.
- А... - память Лондо чуть прояснилась. - А дракхи? Значит... мы победили?
- Погибли пятеро из нашего ордена, министр Моллари. Если вы можете назвать это победой...
- Да... Я понимаю.
- И все же, вы доставили нам то, за чем мы вас посылали. Мы благодарны, и мы отплатим вам. Дар и предостережение для каждого из вас.
- Ха, какого рода дар, хотел бы я знать. И ведь это даже не мой день рождения... Подождите! Господин Ленньер. Где?..
Эльрик остановился и обернулся к нему.
- Министр Моллари, местоположение шаала Ленньера нам известно, и мы делаем все, чтобы спасти его, но, если мы не поторопимся, Деленн умрет.
Он помолчал, и отблеск неуверенности скользнул по его лицу.
- Я хотел бы, чтобы у нас было больше времени на это... больше времени, тогда я был бы уверен.
- Вы можете спасти ее?
- Конечно же, можем. Вопрос лишь в том, должны ли мы делать это. Тем не менее, сейчас у нас нет времени спорить. Мы можем лишь надеяться.
- Надежда - это все, что у нас есть, - прошептал Лондо.
- У вас - возможно.
Эльрик взглянул на девятерых техномагов. Одним из них был землянин Вейяр. Он кивнул, и они все вместе отступили на шаг.
- Мы готовы, - вздохнул Эльрик. - Машина воссоздаст ее плоть, изменит генетическую структуру по... более стабильному образцу. Наша магия обеспечит ее силой, необходимой для изменения. Это будет непросто сделать, министр Моллари, но мне кажется, что смотреть на это будет еще тяжелее. Вы можете уйти, если пожелаете.
Лондо затряс головой.
- Думаю... думаю, что я не смогу это пропустить.
- Тогда вы должны лишь наблюдать. Что бы ни случилось. Что бы ни сказал или ни сделал любой из нас - вы не должны вмешиваться. Ни словом, ни делом, ни мыслью. Вы понимаете меня?
Лондо попытался ответить, но слова застряли у него в горле. Он кивнул.
- Хорошо.
На этот раз у Лондо нашлись слова:
- Это... сработает, так ведь? Она выживет?
- Министр Моллари, эта машина, направляемая нашей магией, может превратить ее во что угодно. Эта машина сохранит ее тело.
Лондо наклонил голову. Сказанное прозвучало двусмысленно - даже для техномага.
- Но есть проблема, и над этим мы не властны. Она может не захотеть возвращаться в этот мир. Если она не пожелает вернуться - она умрет, и ни одна сила во Вселенной не сможет помешать этому.
* * *Деленн открыла глаза. Минуту она лежала неподвижно, не желая возвращаться в мир, который, как ей казалось, состоял из одной лишь боли. Хотя прошло всего лишь четыре месяца в человеческих единицах со времени ее насильственного исторжения из Кризалиса, она привыкла жить в теле, которое было готово в любую секунду убить самое себя.
Она так привыкла к нему, что ей потребовалось некоторое время, чтобы понять - боли больше не было. Совсем.
Она поднялась и огляделась вокруг. Она вернулась на Минбар, на холм у озера близ Йедора. Она слабо улыбнулась. В детстве она так часто проводила здесь время. Она любила безмятежность этого места, покой и тишину, царившие в нем. Здесь, казалось, сам мир застывал неподвижно. Она могла прийти сюда и отдыхать, сидеть и просто... думать.
Она приходила сюда после того, как умер ее отец, после того, как ушел Нерун, после возвращения на Минбар, когда закончилась война с Человечеством.
Это место...
Она потрясенно мигнула.
Озеро было мутным, засыпанным пеплом, его бриллиантовые воды больше не сверкали в солнечном свете. Собственно, солнечного света больше не было. Казалось, все небо затянули черные, тяжелые тучи копоти. Перед собой она видела небольшой кусок камня, лежавший у подножия корявого, обгоревшего скелета дерева, под которым она когда–то любила сидеть.
- Во имя Валена, - прошептала она.
Она уже знала, что значат слова на этом камне. Она видела это место прежде.
В прошлом году, на борту путешествующей во времени станции Вавилон 4, она встретилась с Валеном и сражалась с Тенями... и тогда она видела будущее. Это будущее.
Минбар разрушен. Йедор превращен в развалины, а она... она стоит перед могилой Джона.
И в мутных водах озера она увидела отражение себя, - более не минбарки. Тот самый вид, что подтолкнул ее войти в Кризалис, чтобы исполнить свою судьбу и воссоединить Минбар...
Она потерпела неудачу, страшную неудачу, и... она изменилась в Кризалисе, но ее облик не стал тем, который она увидела отраженным в водах озера. Возможно, она изменила будущее, пусть и невольно. Была ли ее жизнь платой за это?
- Деленн!
Она обернулась и разом лишилась дыхания, едва не упав на землю. Это был... это был...
- Джон, - прошептала она. - Как... как ты здесь оказался?
Он подбежал к ней.
- Ты... это ты.
Она замешкалась на мгновение, вспомнив его холодность - справедливую холодность - по отношению к ней во время их последней встречи в Приюте. Но потом она грустно улыбнулась и прижалась к нему. Он обхватил ее руками. Ей не хотелось покидать его объятия, но он, увы, вскоре отстранился от нее.
Он чуть отступил.
- Где мы? Что тут случилось? Последнее что я помню - я был на корабле у Приюта, а ты... я был наполовину уверен, что ты умерла.
- Может быть, и так, - тихо сказала она.
Она вспоминала, прикрыв глаза. Бегство по улицам Казоми-7 было слишком тяжелым испытанием для нее. Она закрыла глаза и...
... проснулась здесь.
- Я не знаю, что случилось, - проговорила она. - Прости, Джон. Я...
- Вот как?
Он сделал еще шаг назад, и ее руки бессильно свалились с его плеч.
- Может быть, нам стоит осмотреться вокруг, и тогда мы найдем что–нибудь. Это место... ты же раньше описывала мне это, да? У тебя было видение.
- Нет! - крикнула она, когда он начал поворачиваться в сторону своей могилы.
После Вавилона 4 она рассказала ему о своем видении, но никогда не упоминала о том, что видела его могилу. Она не знала, что это было - сон, призрачное видение, или еще что–нибудь... но все равно, она не могла допустить, чтобы он увидел свою собственную могилу.
- Джон, мы не можем узнать своего будущего. Мы...
Она вдруг страдальчески открыла рот и со стоном рухнула на колени. Живот!
- А–а! - вырвался у нее крик.
Слезы брызнули из ее глаз.
- О, Вален!
Джон тут же подскочил к ней, не давая упасть на землю.
- Деленн, что?..
И тут мир померк вокруг них, и они потерялись, оказавшись на этот раз не в будущем, но в прошлом...
* * *Я не могу. Мне БОЛЬНО!
Продолжай. Ты должна сохранять связь.
Я не могу!
Ты должна! Ради нее. Ради его будущего. Держи связь!
* * *- Интересно... - процедил Альфред Бестер.
Вполне обычное слово для любого другого человека, в его устах оно звучало леденяще. Даже Майкл Гарибальди, который много лет работал на Бестера и был ближе к нему, чем многие, порой побаивался своего "босса".
