Уильям Кинг - Истребитель драконов

— Возможно, тут ты прав, человечий отпрыск.

— Ты знаешь, что я прав. И мы помогли Бореку проверить его теорию о местонахождении Караг–Дума. Мы отыскали затерянный город и возвратили священный молот.

— Нет необходимости вдаваться в такие подробности.

— А ещё мы успешно противостояли силам Тьмы, забрали солидный груз золота и…

— Я сказал…

— Феликс Ягер дело говорит, Готрек, сын Гурни, — раздался глубокий сдержанный голос.

Бросив взгляд за спину, Феликс увидел вошедшего на мостик Борека — пожилого гнома–учёного. Под грузом прожитых лет тот согнулся едва ли не пополам и при ходьбе опирался на посох, но была в нём какая–то энергичность и эмоциональное возбуждение, которых Феликс никогда не замечал ранее. Борек словно светился от оживления и ликования. Их успешный полёт в Караг–Дум, если можно назвать успешным участие в сражении, в котором погибла большая часть населения города гномов, придал смысл всей жизни Борека. Они вновь обрели молот Огнебородого и возвращают его народу гномов. Феликс полагал, что Борек думает о том, что они совершили выдающийся подвиг. Сам Феликс не был столь уверен. Подле учёного находился его племянник Варек, который сопровождал Феликса, Готрека и Снорри в затерянный город и сделал записи об их деяниях. Очки Варека отсвечивали на свету, что просачивался на командную палубу. Он радостно улыбался Феликсу и Готреку.

«Да уж, на то есть причина, — подумал Феликс. — Немногие гномы могут заявить, что пережили столкновение с демоном Хаоса».

Прямо позади них стоял Харгрим, сын Тангрима Огнебородого. В знак скорби по своему отцу он покрасил бороду в чёрный цвет своих одежд.

После смерти отца он стал предводителем народа Караг–Дума. Лицо его было мрачным как смерть. Глаза отражали такую печаль, что могла быть лишь у гнома, одновременно потерявшего и отца, и обиталище предков.

Феликс заметил, каким взглядом одарил его Борек. То был взгляд, не совсем подходящий старцу, чья седая борода ниспадает на пол. Во взгляде проскальзывало преклонение, отчего Феликсу становилось неловко. С момента возвращения Феликса из Караг–Дума похожим взглядом его удостаивало большинство гномов воздушного корабля. Феликс смог поднять молот Огнебородого и воспользоваться его мощью в бою с великим демоном. Феликс, несомненно, стал первым и единственным человеком cо времён человека–бога Сигмара, совершившим подобный подвиг; и теперь гномы полагали, что он благословлён их богами. Феликс не особо ощущал на себе благословение. Всего лишь воспользовавшись мощью молота, он едва не погиб. Что до боя с демоном — Феликс надеялся, что никогда в жизни ему больше не придётся совершать подобный подвиг.

— Посмотрите вниз! — позвал Феликс.

Его острые глаза уловили движение на краю обширного облака пыли. Видят боги, оно огромно. Если эту пыль подняли люди, Феликс подозревал бы, что их там целая армия. Кто знает, что это может предвещать здесь, в Пустошах Хаоса?

Когда они приблизились, Феликс заметил группу фигур, скачущих по земле, поднимая огромное облако разноцветной пыли. С высоты полёта корабля те казались крошечными. Борек уставился вниз через линзы своего пенсне.

— Что там? Говорите! Я ничего не могу различить.

— Пылевой след, — произнёс Готрек. — Там внизу всадники. Много всадников.

— Я бы сказал, несколько сотен. Рыцари Хаоса в чёрной броне. Скачут на юг, в том же направлении, что и мы.

— Твои глаза зорче моих, человечий отпрыск. Верю тебе на слово.

— Это уже десятый отряд, что попался нам на глаза с момента вылета из Караг–Дума. Все двигаются в том же направлении.

Постепенно кое–что для Феликса стало очевидным. У него пересохло во рту, а сердцебиение ускорилось. Сейчас они пролетали над самым центром облака, и он смог разглядеть множество других фигур. Тысячи, возможно десятки тысяч. Ему показалось, что он различает уродливые тела зверолюдов и прочих, более омерзительных существ. Стало ясно, что те хаосопоклонники, которых они заметили ранее, были то ли отставшими, то ли арьергардом куда более значительного войска. Которое направляется прямиком в земли человечества.

— Ради Грунгни, это же армия на марше, — услышал Феликс голос Варека.

Молодой гном поднёс к глазу подзорную трубу и пристально в неё смотрел.

— Она больше, чем войско, что осаждало Караг–Дум. Что происходит?

— Я боюсь, Силы Хаоса готовят новое вторжение на земли людей, — произнёс Харгрим. — Нигде мои люди не будут в безопасности.

Феликс содрогнулся от страха. Последняя вещь, которой бы хотелось кому–либо в землях людей — это полномасштабное вторжение последователей Сил Разрушения. Они многочисленны и могущественны, а после всего, что довелось повидать в Пустошах, Феликс подозревал, что лишь постоянная междоусобная борьба удерживает их от того, чтобы уничтожить человеческую цивилизацию.

— Хорошо. Намечается славный бой, — сказал Готрек.

— Мне кажется, совсем недавно уж этого–то ты получил предостаточно, — недовольно произнёс Феликс.

— Истребителю никогда не бывает достаточно сражений, Феликс Ягер, — заметил Борек. — Уж ты–то должен знать.

— К несчастью, сие мне известно.

На ум Феликсу пришла очередная тревожная мысль, от которой он пытался избавиться целый день.

— Если это вторжение, то орды Хаоса двинутся через перевал Удара Секиры{3}.

— Что с того, человечий отпрыск?

— Прямо у них на пути лежит усадьба Ивана Страгова.

— Стало быть, нам следует поторопиться и предупредить их.

Феликс был напряжён и взволнован. Они пролетали через перевал. Перед ними лежали земли Кислева. Через несколько часов он снова увидит Ульрику. Феликс нервничал сильнее, чем признавался себе. Столь же сильно, как перед сражением, возможно, и того больше. Он прикидывал, будет ли Ульрика рада встрече с ним. Он гадал: что она скажет, что он ответит, что на ней надето. Феликс покачал головой. Он понимал, что ведёт себя, как застенчивый школьник, но ничего не мог поделать. Много воды утекло с тех пор, как он испытывал к кому–либо подобные чувства. Это случилось впервые с момента гибели Кирстен в форте фон Диела, произошедшей, казалось бы, многие годы назад. Как жаль, что он принесёт с собой столь плохие вести.

Он приложил подзорную трубу к глазу и обследовал горизонт, надеясь заметить усадьбу. И был вознаграждён видом того, что показалось ему причальной башней. «Скоро, — думал Феликс, — уже скоро».

— С нетерпением ждёшь возвращения? — произнёс голос за его спиной.

Склонив голову, Феликс заметил Варека. Молодой гном смотрел на Феликса с какой–то застенчивостью, словно преклоняясь перед героем. Феликс не понимал причины. Спустившись в Караг–Дум, Варек перенёс все те опасности, что и Феликс, и принял участие в успешном завершении их поисков. Причин боготворить Феликса у Варека не было, однако тот явно думал иначе. На гноме был кожаный шлем и лётные защитные очки. На обратном пути Макайссон обучал Варека управлению гирокоптером. Феликс понял, что гном только что вернулся с вылета.

— Разумеется, Феликс ждёт, — вмешался Снорри Носокус. — Это заметно даже Снорри. Он собирается повидать свою подружку.

Снорри с пониманием подмигнул Феликсу. Не самое успокаивающее зрелище. Даже перебинтованный, Снорри Носокус был единственным из когда–либо встречавшихся Феликсу гномов, чей внешний вид был более устрашающим, чем у Готрека. И вряд ли это исправили раны, полученные Снорри в Караг–Думе.

Как и Готрек, Снорри состоял в культе Истребителей, поклявшихся искать героической смерти в бою. Как и у Готрека, приземистое обезьяноподобное туловище Снорри было покрыто татуировками. Однако, в отличие от Готрека, прямо из его обритой головы торчали три гвоздя. Они заменяли хохол волос, что носило большинство Истребителей. Будучи не самым умным гномом, Снорри, тем не менее, был довольно дружелюбен для Истребителя.

Феликс сфокусировал подзорную трубу на приближающейся усадьбе. Та выглядела как–то необычно. Поначалу Феликс не разобрал, в чём странность, однако постепенно понял и указал пальцем. Не хватало людей на близлежащих полях. Вообще никого. Хотя там должны были находиться: крестьяне, повозки, рабочие лошади, солдаты, часовые и верховые курьеры, развозящие сообщения. Феликс окинул взглядом горизонт, чтобы убедиться в своей правоте. Сердце его забилось быстрее. Ладони внезапно покрылись потом. Какое–то болезненное ощущение появилось в животе. Здесь что–то не так. Неужели тут уже побывали войска Хаоса?

Феликс прошептал молитву Сигмару, чтобы ничего не случилось с Ульрикой, а затем добавил ещё одну за её отца и остальных обитателей поместья, но не было уверенности, что молитвы были услышаны. Внимательно разглядывая усадьбу, он заметил следы катастрофы.

Ворота выглядели так, словно их взломали осадным тараном. На каменных стенах виднелись следы пожара. Участки частокола целиком обвалились. Это зрелище до тошноты напоминало ему последствия бойни в форте фон Диела.