Грег Киз - Новый Орден Джедай 9: На грани победы 1: Завоевание
Восемдесят секунд спустя, перешагнув через трупы, Энакин искоса взглянул на Рапуунга.
– Для чего я тебе вообще нужен? – спросил он. – Я начинаю забывать.
Они бежали рысью по коридору, бросая взгляды вправо-влево – опасались нападения из боковых проходов.
– Когда мы найдем Межань Кваад, – сказал Рапуунг, – ты должен будешь отгонять смерть от моей спины, пока я не заставлю ее говорить. Вот зачем ты мне нужен.
– Это я могу.
– Поклянись. Поклянись этой своей Силой, в которую ты веруешь. Отгоняй смерть от моей спины, пока Межань Кваад не заговорит – не меньше времени и не больше.
– Клянусь, – отвечал Энакин. – Если до этого дойдет, то так и будет. Как скоро подойдут подкрепления?
– Скоро.
– Ладно. Значит, мы все делаем неправильно. Мы сейчас направляемся прямо в ловушку, которую они планируют.
– И мы пройдем по их телам.
– Ни один из нас не сделан из нейтрония, – заметил Энакин.
– Я больше не стану прятаться.
– Я не имел в виду – прятаться, – сказал Энакин. – Просто маленькая смена тактики.
– Объясни.
Вместо ответа Энакин поднял световой меч и прорезал дыру в низком потолке.
– Тебя подсадить? – спросил он.
***Спустя несколько мгновений с крыши звездообразного комплекса Энакин и Вуа Рапуунг смотрели, как воины занимают позиции у выходов и входов первого этажа. Явин наполовину закатился, и сейчас было темнее, чем когда они всплыли в водосборнике, но Энакин знал, что скоро взойдет солнце.
– Они быстро обнаружат, куда мы ушли, – сказал Рапуунг.
– Знаю. Мне не нужно много времени.
Энакин еще раз потянулся наружу с помощью Силы, пытаясь найти Тахири. Она была рядом, но ее присутствие оставалось прерывистым, трудноосязаемым. “Тахири. Услышь меня. Я должен тебя найти.” Ее ответом был отказ. “Тахири. Ты знаешь меня. Ты мой лучший друг. Пожалуйста.” На этот раз он уловил слабое замешательство и что-то вроде шага в его сторону. На миг перед его глазами появилось изображение кораллов-прыгунов и более крупных йуужань-вонгских кораблей, названий которых он не знал.
– Ситово семя! – воскликнул Энакин. – Они сейчас сядут на корабль!
Рапуунг издал низкое горловое рычание.
– Нет, не сядут, – сказал он. – Сюда.
Они спрыгнули на землю между двумя лучами, достаточно далеко от любого входа, и проскользнули мимо наименее охраняемого выхода; похоже, их никто не заметил. Еще сотня метров – и они у корабельного комплекса.
Как и его собрат, этот дамютек представлял собой распластанную звезду с входами и выходами на кончиках лучей. Но, в отличие от первого, этот имел крышу, его накрыли какой-то штуковиной, чтобы создать пространство для стоянки йуужань-вонгских кораблей. Тахири и группа сопровождавших ее воинов поднимались по трапу – или языку, или чем бы это ни было – одного из наиболее крупных кораблей. Около пятидесяти других йуужань-вонгов занимались разными делами в самом здании. Большинство из них выглядели как «отверженные», хотя имелось и несколько надзирателей. Со сдавленным воплем Энакин рванулся вперед, Рапуунг безмолвной тенью последовал за ним.
Когда до корабля оставалось двадцать метров, раздался крик. Три воина, охранявшие трап, опустились на одно колено и метнули жуков-пули. Время замедлилось. Энакин зажег меч и приготовился отразить снаряды.
Все три шмякнулись о яркий клинок и разлетелись по расходящимся дугам, точно угольки. Ни один из них не задел Энакина, но Рапуунг зарычал.
Впрочем, он не остановился. Как грозовой фронт, они смяли троих стражников и бросились наверх по посадочному трапу навстречу еще одному граду жуков-пуль.
На этот раз Энакин не был так удачлив. Одна из штуковин прошла сквозь его бедро, и он упал на одно колено, блокируя еще две, которые намеревались вскрыть его грудь неприятным манером. Рапуунг взвыл, согнулся пополам и брякнулся о трап с глухим, смачным звуком.
Энакин с трудом поднялся на ноги.
– Стой, джиидай, – произнес холодный голос.
Это был командир. Он стоял возле Тахири, накинув свой амфижезл ей на шею. Его оставшиеся три воина столпились впереди.
– Тахири! – сказал Энакин.
– Это не мое имя, – ответила Тахири. – Я Риина Кваад.
– Ты Тахири, мой лучший друг, – сказал Энакин. – Что бы с тобой ни сделали, я знаю, что ты помнишь меня.
– Ты, должно быть, часть той лжи, которую ей внушили неверные, – сказала одна из формовщиц – та, что постарше. – Но не более того.
– Хватит! – бросил командир. – Это ни к чему. Ты, джиидай. Если ты пришел спасти ее, то ты потерпел неудачу. Я убью ее на месте, если ты сделаешь еще шаг.
– Это и есть хваленая храбрость йуужань-вонгов? – спросил Энакин. – Прикрываешься заложницей?
– Ты не понял. Я знаю, кто ты. Ты Энакин Соло, брат Джейсена Соло, которого так желает заполучить мастер войны Цавонг Ла. Я хочу, чтобы ты сдался. Я хочу взять тебя живым. Если ты не подчинишься моему желанию – если ты сделаешь хотя бы шаг – тогда женщина умрет. После этого я обездвижу тебя, если смогу. Поскольку последний вариант может привести к твоей случайной смерти, я предпочитаю первый.
– Я займу ее место, – сказал Энакин. – По собственной воле. Но ты должен ее отпустить.
– Как нелепо, – заявил командир. – Ничего подобного я не сделаю. От твоего решения зависит, будет ли она жить или умрет, ничего больше. Она наша.
– Джиидай, – каркнул Вуа Рапуунг, с трудом поднимаясь на ноги. – Помни свою клятву!
Энакин с ужасом увидел, что Рапуунг зажимает одной рукой зияющую рану на животе.
Что делать? Командир убьет Тахири. Энакин был в этом уверен, и в своем нынешнем состоянии он никак не мог этому помешать. Но если он сдастся, то подведет Вуа Рапуунга.
Но Рапуунг, похоже, был при смерти. Какая теперь будет кому польза от восстановления его чести?
Энакин положил руку на плечо Рапуунгу.
– Я помню свою клятву, – сказал он. – Которая из них?
– Женщина с рукой о восьми пальцах.
Энакин опять повернулся к командиру:
– Ладно, но только одно условие, если хочешь получить меня живым. Это не будет стоить тебе ничего.
– Сомневаюсь. Говори.
– Прикажи мастеру по имени Межань Кваад рассказать правду.
– О чем?
– Пусть ответит на вопрос, который ей задаст Вуа Рапуунг.
– Я не вижу никакого “Вуа Рапуунга”, – жестко сказал командир. – Лишь «отверженного», который не знает своего места.
– Отвержен вовсе не я, – ответил Рапуунг. – Делай, что говорит неверный, и узнаешь правду.
– Нет смысла выслушивать всякие бредовые выдумки, – заявила Межань Кваад. – Он сражается на стороне неверного джиидая. Что еще тут говорить?
Позади них площадка постепенно заполнялась воинами и зеваками. Снизу кто-то закричал:
– Ты боишься правды, Межань Кваад? Если он сумасшедший, то приказ говорить ничем тебе не повредит!
Энакин посмотрел через плечо и увидел воина, остановившего их в первый день – то был Хал Рапуунг, брат Вуа.
Его слова были встречены общим ропотом одобрения.
– Сколько из вас сражалось вместе с ним? – продолжал Хал.- Кто когда сомневался в отваге Вуа Рапуунга? Кто когда сомневался в том, что боги любят его?
– Однако Межань Кваад права, – сухо сказал командир. – Из его поведения само собой понятно, что он сумасшедший. – он бросил взгляд на формовщицу. – Тем не менее, уличив Межань Кваад в одной измене – в ереси – я не вижу причин сомневаться, что она способна на другие.
Он повернулся к мастеру-формовщице:
– Мастер Межань Кваад, я приказываю вам отвечать правдиво на любые вопросы, которые задаст «отверженный», некогда известный в домене Рапуунг. Вашу правдивость обеспечит на ваша честь, “слушающий правду”, которому я поручил допрашивать вас по другому делу.
– Я не пойду на такое унижение, – заявила Межань Кваад.
– Вы не имеете права отказаться, а если попытаетесь, ваш домен заплатит полную цену. Отвечайте на его вопросы, и покончим с этим.
Глаза Межань Кваад странно блеснули, она вздернула голову и посмотрела на Вуа Рапуунга, презрительно оскалив зубы:
– Задавай свои вопросы, «отверженный».
– У меня всего один вопрос, – сказал Вуа Рапуунг. – Межань Кваад. Правда ли, что ты намеренно лишила меня моих имплантатов, разрушила мои шрамы, придала мне облик «отверженного»? Это сделала со мной ты или боги?
Межань Кваад оглядела его с неразборчивым выражением на лице и задрала голову еще выше.
– Нет никаких богов, – сказала она. – В это жалкое существо, которым ты являешься, тебя превратила я.
Толпа взорвалась неистовым ревом.
Межань Кваад растопырила свои восемь пальцев, как бы подавая знак. Быстрее, чем мог уследить глаз, эти пальцы удлиннились, превратившись в копья. Прежде чем командир успел моргнуть, один из пальцев вонзился в его глаз и вышел из задней части черепа. Все остальные воины свалились без звука, убитые таким же образом. Энакин дернулся было вперед, но одно движение ладони формовщицы – и палец-копье пронзил его предплечье и обвился вокруг него. Мучительная боль сдавила каждый мускул его тела, и световой меч с грохотом покатился вниз по трапу. Вуа Рапуунг, застигнутый в прыжке, рухнул с такой же раной в ноге. С недоумевающим видом он шлепнулся лицом вниз рядом с Энакином, хлопая глазами. На губах его выступила кровь.
