Алан Фостер - Утрата и обретение
Пока события развивались так, что у него было много времени, чтобы не думать о том, что их ждет.
Внутренний люк шлюза был заперт. Замок наружного люка был еще цел. Они продолжали дрейфовать между двумя кораблями — огромным и исполинским, — как муравей, зажатый между передними ногами слона. Никто не пытался с ними связаться. Не один Уокер был поражен затянувшимся спокойствием.
— Все это очень странно, — вдруг заволновалась усевшаяся на пол и притихшая на время Скви.
Она вдруг приподнялась над сплетением щупалец. Серебристо-серые глаза внимательно уставились на заигравшие лучи пульта управления. Уокер, хотя и заметил возобновившееся движение лучей, не придал ему никакого значения, думая, что это нечто обыденное и рутинное. Но было заметно, что Скви придерживается иного мнения.
— Такое впечатление, что кто-то с кем-то переговаривается. Но при этом никто не обращается к нам. Но мне кажется, что предметом переговоров является наше присутствие здесь.
— Они, вероятно, задумались, и, говоря между собой, решают, что случилось. — Браук сидел прижавшись к стене, скрестив четыре массивные верхние конечности перед зияющей, усыпанной треугольными зубами вертикальной пастью. Глазные стебли опустились почти до пола.
— Скорее бы они сдвинули свои остроконечные головы и что-нибудь решили. Я уже устал ждать, — дерзко пропищал Джордж.
Скви бросила на пса убийственный взгляд:
— Ты уже устало от свободы, маленькое четвероногое?
Пес в ответ ощетинился и зарычал.
— Как тебе понравится, если я попробую на вкус одно из твоих похожих на веревки щупалец? Посмотрим, не устанешь ли ты от этого?
— Мы ничего не достигнем, если передеремся между собой, — зло произнес Уокер. Он попытался уцепиться за что-нибудь оптимистичное. — Может быть, у них возникли трудности, и они не могут войти сюда. Может быть, то, что сделала Скви, нарушило программу, и теперь они решают, что делать. Если они не смогут войти и замки открываются только изнутри, то мы сможем, в конце концов, поторговаться.
— Может быть, они решат, что мы не стоим таких усилий, и разнесут нас на молекулы, — печально произнес Браук. — Грустные тревоги, утешительное созерцание, волнующе трагический конец.
Скви вздрогнула, Уокер сумел сдержаться. Что подумал Джордж в ответ на излияние туукали, так и осталось тайной.
— Конечно, они настолько возмущены нашим бегством, что готовы исключить нас из реестра своего живого товара, — сказала Скви, — но я сильно сомневаюсь, что они готовы сделать то же самое с такой ценной и важной вещью, как спасательный корабль, который мы сейчас занимаем. Что же касается возможности того, Марк, что моя работа неожиданно загнала их в тупик и поставила под сомнение возможность нашего захвата, то я не сомневаюсь, что она могла вызвать смятение и растерянность среди таких низших существ, как наши похитители. Однако с большим сожалением я вынуждена констатировать, что неуместны надежды на то, что это будет чем-то большим, нежели временная отсрочка нашего захвата. Возможно, виленджи медлительны, но на своем простом уровне они весьма компетентны.
Словно в подтверждение слов к'эрему, в дальнем конце сферической пассажирской каюты раздался громкий скрежещущий звук. Кто-то открывал замок внутреннего люка. Уокеру едва не стало плохо, когда до него вдруг дошло, что открытие внутреннего люка отнюдь не означает, что закрыт наружный люк. Если же он открыт, то в течение считаных секунд весь содержащийся в спасательном корабле воздух — до последней молекулы — будет высосан в открытый космос — вместе со всем незакрепленным содержимым кают. Например, с ним самим. Но с этим уже ничего нельзя будет поделать. Остается набраться мужества и держаться.
Поднявшись на нижние конечности, Браук встал и вышел вперед, приготовившись к тому, что их ожидало. Нисколько не стесняясь, три его товарища встали позади него. Уокер не стал затруднять себя психоанализом и попытками объяснить это их действие. Конечно, у них не было ни малейшей возможности прорваться к выходу мимо хорошо вооруженных и подготовленных виленджи. Но Уокер был полон решимости попытаться.
Замок перестал вращаться, и внутренняя окружность люка начала открываться. Пальцы Уокера сжались в кулаки, и мысленно он пожалел, что в них ничего не зажато: камень, дубина, что-нибудь тяжелое, чем можно было бы размахнуться. Любой предмет, который можно было бы метнуть во врага. Что-нибудь, чем можно было бы ударить по пурпурным головам и отросткам с присосками. Но ничего такого в каюте не было. Перед концом он мог обрушить на головы виленджи лишь поток проклятий.
Как только дверь люка открылась, в каюту неторопливым шагом вошли несколько фигур. Они излучали уверенность в себе, но не скрывали настороженности. Из сферической пассажирской каюты они уверенно прошли в рубку. Один из вошедших нес какое-то орудие, которого Уокер до сих пор ни разу не видел. Все прочие, за исключением одного шедшего впереди существа, были вооружены. Уокер разжал кулаки, нижняя челюсть его в недоумении отвисла. Стоявшая рядом Скви прошипела что-то нечленораздельное, оказавшееся не по зубам имплантату. Мимика Браука скорее выражала недовольство, нежели враждебность. Исполин зашептал стихи из тридцать четвертой хроники Сивина'троу.
Вошедшие существа были не виленджи.
— Будьте любезны, следуйте за нами.
Ростом существо, произнесшее эти слова, было чуть выше Скви. Уверенность, исходившая от существа, явно превосходила его физическую силу.
Надо отдать должное виленджи, подумал Уокер. Какой бы жестокостью и непреклонностью ни отличались их действия, установленные ими мозговые трансляторы работали превосходно. Уокер понимал каждое слово, произнесенное незнакомым инопланетянином. Пока он размышлял, Джордж отреагировал на предложение вслух:
— Следовать за вами куда?
— На наш корабль.
— На ваш корабль? — Уокер рефлекторно обернулся к арке громадного иллюминатора, сквозь который был виден гигантский, заслонявший небо корабль. — Насколько я понимаю, это и есть ваш корабль?
Двое новых инопланетян переглянулись. Для того чтобы это сделать, им не пришлось поворачиваться друг к другу. Это было большим везением, ибо их головы были неподвижно фиксированы к туловищу. У существ не было шеи, и им бы пришлось разворачиваться всем корпусом, если бы не одно обстоятельство: у них было три глаза. Вообще, насколько мог судить Уокер, у них всего было по три.
У хозяев исполинского корабля были закругленные треугольные туловища, устойчиво, как на штативе, стоявшие на трех ногах. Каждая нога заканчивалась тремя длинными гибкими пальцами. Над каждым глазом располагался покрытый пушком орган — слуха или обоняния. Один глаз смотрел вперед, а остальные два располагались по бокам головы, позволяя существам видеть, что происходит справа и слева от них. На голове не было ничего, напоминающего ноздри. Расположенный под передним глазом треугольный рот раскрывался и закрывался, когда существо говорило. По форме рот напоминал страшную пасть Браука, хотя и был намного меньше, изящнее и лишен зубов. Участки кожи, видневшиеся из-под одежды, были бежевого цвета.
В отличие от виленджи, предпочитавших свободную, мешковатую одежду, пришельцы были одеты в облегающие тело комбинезоны, перекрещенные ремнями и оснащенные сумками и карманами для инструментов, отличавшиеся изяществом исполнения и отделки. Каждый инструмент был помечен цветовым кодом, а костюмы были белыми, более яркого оттенка, чем корпус их корабля. Ноги были обуты в светлые тапочки с гнездами для каждого из трех пальцев.
— Вы не выдадите нас виленджи? — Джордж выразил вслух чувства, которые терзали сейчас всех остальных его друзей.
— Мы столкнулись с рядом обстоятельств, одновременно неприятных и необычных, — ответил безоружный предводитель.
Тон, если он был верно передан мозговым имплантатом, показался Уокеру подчеркнуто нейтральным. Он постарался уговорить себя, что это многообещающий признак.
— Мы не будем решать вопросы в спешке. Мало того, здесь мы вообще не будем делать никаких выводов. Мы привыкли принимать решения только по зрелом размышлении.
Отступив в сторону, существо сделало недвусмысленный приглашающий жест.
Понимая, что ничего не добьются отказом, и не видя, что их положение не станет хуже, они подчинились требованию инопланетян. Когда пленники проходили мимо них, Уокер заметил, что хотя сила Браука и его рост произвели сильное впечатление на чужаков, ни один из них не выказал страха. Интересный они, однако, народ.
— Скажите, а кто такие эти «мы»? — спросил Уокер у предводителя, проходя мимо него. — Я имею в виду вас. Вы совсем не похожи на виленджи.
— Я — куратор Чоралавта среднего пола. Мы с планеты Серематен, — добавил он с таким видом, словно это было исчерпывающее объяснение.
