Питер Фехервари - Ксеноугроза: Омнибус
Встревоженный Катлер жестом показал отделению: «Вперед».
Заключенный вздрогнул и бессознательно напрягся в оковах, пока его разум сражался с крючьями, неумолимо тянущими узника в глубины ужаса…
Они нашли «Железную музу» брошенной на городской площади. Кабина шагохода оказалась широко распахнутой, а лейтенанта Джексона нигде не было видно. Майор остановил отделение у входа на площадь, тут же отступив под прикрытие домов. Инстинкты Энсора звенели, словно набат, а мышцы туго натягивались от напряжения, причин которого он не понимал.
Почему мне кажется, что я связан, будто бычок на скотобойне?
— Вижу свет, — сообщил Уайт, похлопав командира по плечу. Посмотрев, куда указывает Элиас, Катлер увидел высокую постройку, нависавшую над остальными подобно сгорбленному великану. Это было грубое здание из досок и кирпичей, но жителям маленького городка наверняка пришлось напрячь все силы, чтобы возвести его. Свет просачивался из большого перекосившегося окна над портиком. Нечто — наверное, мозаичное стекло, — превратило сияние в многоцветный хаос, который, словно живое существо, извивался в белом шуме снегопада.
— Да это же самая убогая пародия на храм из всех, что я видел в жизни, — прорычал Уайт, и Энсор заметил, что старик касается значка аквилы, висящего у него на шее. Отгоняет зло. В своем, грубоватом и резком роде, капитан всегда был истинно верующим человеком.
Но это не спасло тебя, Элиас…
Необъяснимый укол печали вонзился в Катлера, смотревшего на старого друга. На мгновение он был абсолютно уверен, что Элиас Уайт давно мертв.
— Что это на меня ты так уставился, Энсор? — спросил ветеран, и майор не нашелся с ответом.
Именно в тот момент кто-то вышел из храма и замер, озаренный радужным светом. Несколько секунд человек медленно покачивался, словно в поисках равновесия, а затем с безошибочной точностью направился в сторону конфедератов. Бойцы сгрудились вокруг Катлера, подняв лазганы и штыки, будто стадные животные, растопырившие шипы при виде хищника. Мгновением позже незнакомец вышел из многоцветной дымки, и они узнали его.
— Джексон! — позвал майор.
Высокий кавалерист остановился в нескольких метрах от них. Без привычной самодовольной улыбки Невина его изящные, точеные черты показались плоскими и безжизненными, а затем Катлер посмотрел выше и похолодел. Два дня назад, когда Джексон отправился на поиски, у него были темно-коричневые волосы; сейчас же они стали мертвенно-белыми.
— Лейтенант, что здесь произошло? — требовательно спросил Энсор. — Почему вы покинули «Часового»?
Невин посмотрел на него глазами, похожими на крашеные яйца — ложными глазами, которые только пытались выдать себя за настоящие.
— Они предложили мне выбор сэр, — совершенно ровным голосом ответил кавалерист. Каждое слово просто перетекало в следующее, без единого намека на интонацию или ударение. — На самом деле много выборов так что никакого выбора и не было сэр.
— Кто предложил тебе выбор? — Катлер шагнул вперед и хотел встряхнуть бойца, но инстинктивно поостерегся прикасаться к нему. — Ты говоришь о местных, лейтенант?
— Нет местные все ушли сэр.
— Ушли — куда? Ты хочешь сказать, они все мертвы?
— Нет не мертвы просто ушли сэр.
— Ты какой-то бред несешь, парень.
— Так и должно быть если вы просто посмотрите между строк они покажут вам как оно всё на самом деле сэр.
— Кто они? — Энсор сделал ещё шаг к кавалеристу.
— О вы скоро их увидите сэр, а они вас уже видят, — Джексон поднял руку, в которой держал яркий кинжал. — Они говорят я должен уходить сейчас.
— Полегче, сынок, мы пришли тебе помочь, — уверенным голосом произнес Уайт.
— Помочь нечем, — по лицу Невина мелькнул призрак улыбки, и лейтенант приставил кинжал к собственной глотке. — А все выборы ложь.
— Стой! — крикнул Катлер, но было уже поздно. Джексон судорожно дернул рукой, и в метель брызнула струя яркой артериальной крови. Секунду кавалерист просто стоял, глядя, как утекает его жизнь, а затем посмотрел на майора и шевельнул губами, будто хотел ещё что-то сказать, но перерезанные голосовые связки не дали, поэтому он просто вздохнул и рухнул. Тело упало в снег с гулким лязгом, прокатившимся над площадью.
Энсор недоуменно глядел на труп, не в силах связать то, что видит, c мощной звуковой волной. Затем рокот раздался вновь, и майор поднял глаза на храм, внезапно осознав происходящее. Это звонил колокол, сзывая проклятых…
И проклятые явились целыми десятками, вырвавшись из окутанных тенями дверей и окон, словно оголодавшие крысы. Они были жителями порченого города, сломленными вурдалаками, которые жаждали поделиться своим проклятием. Несмотря на мороз, большинство из них были раздеты до пояса, и на телах виднелись синеватые следы ледяных поцелуев переохлаждения. Некоторые размахивали древними пистолетами, но остальные вооружились тем, что нашли в мусоре собственных домов. Смеясь и завывая в экстазе горя, создания устремились к серобоким.
— Беглый огонь! — тут же взревел Катлер, но горожане уже набросились на бойцов, рубя и рассекая с диким остервенением.
Майор вонзил саблю между зубцов вил, которыми его хотели пырнуть, и резко повернул, вырвав оружие из окоченелых рук нападавшего. Тот посмотрел на Энсора глазами, один из которых пылал яростью, а другой лучился радостью. Мертвенно-бледное лицо обывателя напоминало двуединую карикатуру: левая сторона искажалась в гримасе веселья, правая — в оскале ненависти. Глядя на него, Катлер вспомнил гротескные резные маски, виденные в театрах Капитолия.
— Назад! — рявкнул конфедерат обезоруженному противнику.
Всхлипнув от наслаждения, безумец прыгнул вперед и насадил себя на клинок Энсора, после чего начал проталкиваться вперед, восторженно предаваясь самопотрошению. При этом горожанин пытался схватить своего убийцу, и объятый ужасом Катлер, уперев автопистолет врагу ниже подбородка, напрочь снес безумную маску плоти. Пока майор вытаскивал застрявшую саблю, справа на него замахнулись топором; конфедерат отчаянно толкнул труп под удар и успел вовремя. Новый противник неистово заулюлюкал — рыхлое лицо задрожало, будто плавящийся воск, — и принялся рубить мясной щит Энсора, пытаясь добраться до него самого.
Колокол зайдется и мир развернется…
Урывками Катлер замечал, как бьются солдаты его отделения. Раздавался грохот старинного болт-пистолета Уайта и горловой рев разгоняющегося цепного меча сержанта Хикокса. Дальше направо дюжий серобокий размахивал во все стороны лазвинтовкой с примкнутым штыком и сдерживал психов, а другой боец, опустившись на одно колено рядом с товарищем, неприцельно палил одиночными в плотную толпу. Слева от майора рухнул Белькнап, с лицом, глубоко рассеченным мясницким тесаком. Убийца конфедерата, толстенная матрона с белой, словно кость, гривой волос, взмахнула оружием и триумфально взвыла. Энсор всадил бабе две пули в голову, и она повалилась, будто срубленное дерево.
— Никакой пощады! — взревел Катлер.
Кто-то внизу сдавил руку майора, заставив выронить пистолет. Опустив взгляд, конфедерат увидел худющую маленькую девочку, которая вцепилась зубами ему в запястье и пыталась прогрызть толстую шинель. Лицо ребенка было по-старушечьи сморщенным, а веки оказались плотно сшитыми. С криком отвращения Энсор отдернул руку, но мерзавка ухватилась за ткань и теперь висела в воздухе, суча ногами, пока Катлер пытался её стряхнуть.
Мясной щит, наколотый на саблю, уже разваливался под ударами безумца с топором, поэтому конфедерат выпустил оружие и тут же шагнул в сторону, позволив врагу по инерции пронестись мимо и рухнуть ничком. Свободной теперь рукой Энсор оторвал девочку от себя и швырнул в разбитое окно. Тут же рядом с командиром оказался Уайт, который обрушил на толпу град разрывных болт-зарядов и выиграл для Катлера пару секунд, так что майор успел подобрать клинок.
— Ко мне, арканцы! — вскричал Энсор, обезглавив противника с топором, успевшего подняться на колени. — Держим строй и отходим!
Во время первого нападения погибли трое бойцов, но остальные, сохраняя завидное самообладание, построились в плотную фалангу и двинулись по улице в обратном направлении. Не давая орде приблизиться, серобокие отражали нападения со всех сторон ударами штыков и выстрелами из пистолетов, а Хикокс расчищал путь взмахами жужжащего цепного меча.
— Да что вселилось в этих скотов? — рявкнул Уайт, выбрасывая опустевший магазин, но отвращение в его голосе подсказало Катлеру, что капитан уже догадался, в чем дело. Пока в мире бушевала гражданская война, в этот заброшенный городок пробралось иное, более коварное безумие. На Провидение явилась духовная порча.
