Джеймс Сваллоу - Обагренное божество
Он улыбнулся.
— Мы все согласны, что наша преданность древнему трактату Жиллимана никогда не была особенно сильной. Мы Кровавые Ангелы и то, что подходит для нас, анафема для флегматичных Ультрамаринов и их родичей…
Несколько опытных солдат согласно забормотали. Настольная книга Космодесантников, священных боевых доктрин, была создана жестким примархом Ордена Ультрамаринов, Робаутом Жиллиманом, но его подозрения относительно Кровавых Ангелов были хорошо задокументированы. Даже спустя десять тысячелетий после его смерти, воины с Макрагга все еще враждебно относились к ним.
— Мы напишем свои собственные принципы, вермилионовый кодекс, который будет больше подходить людям, знающим, что такое кровь и кто ее проливал!
В этот раз волна согласия была сильнее и агрессивнее.
— И что мы будем делать со всеми этими призывниками? — Делос осмелился встрять с вопросом.
— Мы возьмем тысячу лучших из того что предложит нам этот побитый войной мир и превратим их в легион агрессоров, присягнувших знамени "Благословенного"! Они будут первыми воинами переродившегося, во славу Сангвиния!
Штель молчал, но теперь вставил реплику в слова жреца.
— Путь вперед ясен, но он так же несет для нас опасность. — Он распростер руки. — Мы стали свидетелями выпущенной мощи великого ангела на борту "Беллуса" и еще раз в его святой ярости в этой самой башне. Мы не сомневаемся в том, что мы видели собственными глазами и все же… Нагноение недоверия еще существует среди нас.
Инквизитор не смотрел в сторону Рафена, ему и не нужно было.
— Я узнал, что человек — скептик — решил что подобает связаться со своими приятелями сомневающимися на вашем родном мире Ваале. Содержание сообщения мне не доступно, но я сделал заключение о его сущности.
В комнате повисла мрачная тишина, и Рафен силой заставил себя не двигаться под завуалированным исследованием инквизитора. Если еще и были мужчины, которые не всецело признавали канонизацию Аркио, их колебания были полностью развеяны мрачным взглядом Штеля.
— Те, кто не приняли эти изменения, — продолжил он, прохаживаясь по краю комнаты,
— они не могут отбросить свою приверженность древним, ветхим догмам даже когда перед ними будут лежать доказательство их неадекватности. Эти люди хранят наш любимый Империум в состоянии невежества и стагнации. Они не приемлют никаких изменений статус-кво, и желают истребить целые миры, чтоб предотвратить это.
Он понурил голову.
— Я видел это среди своего собственного братства Ордо Еретикус и теперь это сообщение беспокоит меня, что точно такие же заговоры могут затронуть и братство Кровавых Ангелов.
Делос покачал головой.
— Со всем уважением, Лорд Штель, вы должно быть ошибаетесь. Ни один сын Ваала никогда не упадет в объятья такой двуличности!
Инквизитор постучал пальцем по своему подбородку.
— Я могу только надеяться, что вы правы, Капеллан. Но так как Аркио принял мой совет, я попросил бы вас сделать тоже самое. Будьте бдительны, друзья братья, Несущие Слово могут быть не единственным врагом, с которым мы здесь столкнемся.
С этим страшным предупреждением, Сахиил распределил инфо-планшеты с одноразовым кодом, так чтоб приказы можно было прочитать, перед тем как они самоуничтожатся. Он распустил ветеранов, и наблюдал из часовни, как они обдумывают полученные приказы. Когда Капеллан вышел, Сахиил увидел единственного оставшегося Десантника.
— Рафен.
— Высший жрец. Я хочу переговорить со своим братом.
— В самом деле? — Сахиил изогнул бровь. — Может быть тебе лучше потратить время на подготовку своего отделения к бою. Я забуду твое тайное проникновение на совещание, на которое тебя явно не приглашали, но я серьезно тебе рекомендую сейчас же уйти. То немногое, что в тебе есть хорошего, уменьшается, Рафен.
— Ты боишься, что я могу призвать к его чувству здравого смысла? — Усмехнулся он, — отойди в сторону, Сахиил.
Лицо Кровавого Ангела налилось кровью, гармонируя с окраской брони.
— Ты будешь обращаться ко мне как к Высшему Сангвинарному Жрецу!
— Что такое? — Спросил Аркио, отрываясь от беседы со Штелем. Инквизитор обманчиво неопределенно осмотрел комнату и вышел с клацающим лексмехаником по пятам.
— Разногласия? — спросил молодой Кровавый Ангел, яркая мощь его голоса заставила умолкнуть любые возражения.
— Существует место в доктрине, к пониманию которого мы не пришли в беседе с глазу на глаз, — сказал Рафен.
Сахиил расцвел еще сильнее, но силой заставил голос остаться спокойным.
— Твой родной брат захотел с тобой говорить, "Благословенный".
— Наедине, — добавил Рафен.
Жрец отвесил строгий полупоклон Аркио.
— На ваше усмотрение.
Аркио кивнул и Сахиил огромными шагами вышел вслед за Штелем. Брат Рафена склонил голову.
— Я говорил тебе до этого и скажу это еще раз. Ты меня беспокоишь.
Рафен смотрел, как уходит Сахиил, до тех пор, пока не уверился, что тот покинул комнату и не услышит.
— Ты отпустил высшего жреца, не сказав ни слова, Аркио. Ты, тактический Десантника, с одним единственным штифтом службы над бровью. Как такое произошло?
Аркио отвернулся.
— Я не искал этого дара, брат. Он пал на меня по своей воле.
— Дар? Так ты это называешь? — обеспокоено сказал Рафен. — С моей точки зрения, я думаю, что это проклятье. Что еще может заставить людей убивать невиновных, которых они поклялись защищать?
— Я сожалею об этих смертях, но возможно эти отречения были необходимыми.
— Ты дал имя этим казням? Жители Шенлонга тоже! Они назвали их Даром Смерти, как будто это какое-то благословение! Что это за безумие?
— Я тоже не нахожу в этом удовольствия.
Аркио тяжело и пристально посмотрел на него и на краткое мгновение Рафен почувствовал, что его решимость ослабла.
— Но мы не можем придерживаться старых кодексов, родичь. Мы не можем продолжать цепляться за пути прошлого. Мы должны быть безжалостными, если куем путь в новое будущее.
Кулаки Рафена сами собой сжались.
— Ты говоришь, но по сути ничего не сказал. Все что я слышу это пустые фразы и риторика, лучше подходящая политикам, чем Космодесантникам! Брат, я не претендую на понимание того, что произошло с тобой, но я знаю — твой новый путь уводит в сторону от нашего священного долга перед святой Террой! Разве ты не видишь, если ты будешь продолжать, ты заклеймишь всех нас в еретики!
Настроение Аркио мгновенно изменилось. Его лицо помрачнело.
— Ты смеешь говорить о ереси? Ты, который, ясно как божий день, смотришь на меня с сомнениями? Как я могу покорить сердца своих боевых братьев, когда мой собственный родственник думает что я подделка?
— Я никогда не говорил…
— Я думал, что могу доверять тебе, что ты поймешь, но я ошибался! Возможно, Сахиил был прав, когда говорил, что ты завидуешь, что я был избран.
— Это не зависть! — Зарычал Рафен, его голос привлек внимание почетного караула. — Я беспокоюсь за тебя!
— А, да, — сказал Аркио, — клятва отцу. Даже после всего этого времени, ты все еще видишь во мне тощего мальчика, нуждающегося в защите, да?
Он кивком подозвал охрану.
— Я тебе говорил раньше, Аркио исчез. Я изменился.
Рафен почувствовал поражение; его слова были неуклюжими и грубыми и теперь он ничего не мог сделать, кроме как уйти с дороги брата.
— Аркио, у меня есть обязанность.
Глаза его родного брата смягчились прощением.
— И у меня тоже, Рафен, и я надеюсь, что ты поймешь, что мы делаем одно и то же.
Аркио посмотрел на Десантников в золотых шлемах.
— Мой брат уходит. Охраняйте часовню. Я должен медитировать.
Когда медные двери с хлопком закрывались, Рафен увидел, как Аркио потянулся к кофру с Копьем Телесто.
СОЛДАТЫ Фалькира использовал цепи, украденные из фабричной зоны наверху, чтоб удержать девять жертв на месте. Они обвязали их лодыжки тяжелыми металлическими кольцами. Десантник Хаоса изучал их с тем же отношением, с которым смотрел на сточные воды, омывающие его ботинки — эти люди были столь хрупки, маленькие скулящие создания, столь далеки от его чудовищных форм, что Кастеляну было сложно признать что он вообще когда-либо был отдаленным родственником их расы. Он поднял из глубин памяти древние воспоминания о родном мире Несущих Слово — Колхиде и о шмыгающих там людях. Эти жители Шенлонга были такими же ничтожными и никчемными. Несмотря на приказ Искавана оставить их в живых, Фалькир игрался с мыслью выпустить одному кишки, просто ради своего развлечения. Как будто призванный мыслью о себе, гул проклятого крозиуса возвестил о присутствии Темного Апостола. Искаван сердито осмотрел останки своей армии, стоящей угрюмыми группами по периметру сточного зала. Его немилость струилась за ним волнами, более мощными, чем зловоние сточных каналов.
