Александр Бушков - Печать скорби

Полет меж тем продолжался. В иллюминаторах простиралась зелено-желто-бурая бесконечность джунглей. До самого горизонта простиралась. И лететь им еще долго, как Сварогу уже успели сообщить…

Сварога и его верного чернокожего Санчо Пансу подобрали на той самой поляне с палатками. Собственно, сам Сварог и вызвал группу спасения.

Палатки и разбросанные вокруг них вещи вовсе не привиделись Сварогу под воздействием невыведенного из организма наркотического зелья, они существовали на самом деле. Впрочем, после перевернутой Пирамиды и после того, как они с Пятницей-Н’генга очутились на поляне с палатками, даже астральный полет не казался уж чем-то из ряда вон выходящим.

А очутились они возле палаток самым что ни на есть простым и одновременно таинственным образом.

…Неторопливо и осторожно Сварог направился к перевернутой подземной Пирамиде, все еще не веря в эдакое чудо… Чудо неизвестных технологий? Или все ж таки чудо волшебства? Кто его знает… но смотрелось сие сооружение впечатляюще.

Его догнал Пятница.

– Ты спас Н’генга жизнь, – сказал туземец, ткнув себя пальцем в грудь. – Моя жизнь – твоя жизнь. Моя жизнь – служить Ягуа до смерть.

Что тут ответишь? Сварог решил ничего не отвечать, спросил в свою очередь:

– Ты слышал от кого-нибудь про такое? От стариков, от охотников? Легенды, песни какие-нибудь, рисунки на скалах?

– Не знать, – с огорчением произнес туземец.

– Почему-то я так и думал. Ну что, ну пошли…

Они дошли до вершины… вернее, до бывшей вершины, а ныне точки опоры Пирамиды. Обошли ее по кругу. Костяной нож продолжал вибрировать в руке, но уже не столь настойчиво, не столь дергано, словно бы подуспокоился, понимая, что люди идут в правильном направлении.

– Ага, вот оно как… – проговорил Сварог, опускаясь на корточки.

Пол зала представлял собой плотно, без зазоров подогнанные друг к другу квадратные каменные плиты со стороной примерно в шаг. В середине плит, расположенных вокруг опоры Пирамиды, располагались гнезда, формой точь-в-точь повторяющие форму ножа, что держал в руке Сварог. И таких плит Сварог насчитал двенадцать. Причем в девять гнезд были вставлены костяные ножи, и, стало быть, три гнезда пустовали.

– Ничего другого не остается, как вернуть вещь на место, – пробормотал Сварог, дотронувшись до плиты. Теплая. А гнездо, по которому он провел пальцем, точно бархатистое. Как изнанка футляра.

И Сварог вложил в одно из пустых гнезд свой нож. Раздался едва слышный щелчок…

Сварог выпрямиться не успел, как вокруг него и стоящего рядом Н’генга вспыхнуло серое свечение, окутало коконом. Невозможно стало различить ни стен, ни Пирамиды. Н’генга охнул – впрочем, испуга в его голосе не чувствовалось. Сварог тоже оставался совершенно спокоен: откуда-то взялась уверенность, что ничем им этот бледный свет не грозит. И дело было вовсе не в том, что молчал детектор опасности…

Спустя секунды три сияние рассеялось, и Сварог обнаружил, что находится в лесу. Целый и невредимый. Никакой Пирамиды поблизости. И вообще поселка каннибалов… И стоит он не где-нибудь, а посреди лесной поляны, на которой разбиты палатки.

– Ягуа! Аханба! Рамакра! – Пятница бухнулся на колени и принялся отбивать поклоны – видимо, духам своего племени.

«Вот за что можно быть спокойным, так это за крепость его рассудка, – подумал Сварог, на ватных ногах направляясь к палаткам. – Происходящее прекрасно вписывается в его дикарскую картину мира – великий и ужасный дух Ягуа творит чудеса, как и пристало духу».

Да, бесспорно это был лагерь какой-то экспедиции. Думается, научной экспедиции, а не… допустим, охотников за слоновой костью, – об этом Сварог догадался по снаряжению. Правда, снаряжение большей частью было не распаковано, но зачем охотникам за костью теодолит, набор фотографической аппаратуры, электроды и складные шанцевые инструменты?

А вот каким манером Сварог и его верный Пятница из подземной пещеры перенеслись в палаточный лагерь, это… это отдельный вопрос, над которым, ради сохранения здравости рассудка, задумываться напрочь не хочется. По крайней мере сейчас. После разберемся. Перенеслись – и слава богу.

Ага, а это что у нас за ящичек валяется в траве? Сварог щелкнул замками, откинул крышку. Разноцветные пеналы, вложенные в разного калибра гнезда и зафиксированные металлическими кольцами, некий заковыристого вида прибор, состоящий из черной коробки со встроенной шкалой и отходящего от нее на витом шнуре металлического стержня. Вообще, все это здорово смахивает на полевой набор химика-дозиметриста. Геологи это, наверное.

Да вот только никого в лесном лагере не видно. Ни дать ни взять «пропавшая экспедиция». И кстати, складывается впечатление, что люди покидали лагерь в авральном порядке… Например, были уведены насильно. Иначе как объяснить, что под костер сложен круг из камней, заготовлен хворост, рядом валяется кофейник – а сам костер так ни разу и не зажигали? А посреди поляны брошена картонная коробка с консервами, будто ее несли куда-то, но… не донесли. Причем картон настолько изодран звериными когтями, что Сварог без труда вытянул из дыры банку. Свиная тушенка с горохом. Датская. Вот и последние сомнения рассеиваются, будто он не на Земле. Ну демоны, ну чудилы… А что у нас с годом изготовления?

Сварог без труда нашел на банке дату. Посмотрел. Зашвырнул банку в кусты и хмыкнул, мотнув головой:

– Однако! Закинуло…

Если консервы не просрочены, то прошло без какой-то малости пятнадцать лет с тех пор, как он покинул этот мир. Лихо. А с другой стороны, чего другого ожидать? Что откуда взяли, туда же и доставят? Да и вообще все переживания по этому поводу следует оставить. Сейчас есть чем заняться…

Хотя, ежели откровенно, не было особых переживаний, как ни странно. Впрочем, оно и немудрено – после встречи со светящейся перевернутой Пирамидой мало уже что способно удивить и возбудить сильные эмоции. Переживания, возможно, нахлынут позже, когда (и если!) удастся попасть в мир людей, где будешь на каждом шагу сравнивать «прежде» и «теперь»…

Сварог продолжил обход лагеря. Возле палатки стоят ботинки, а в палатке – Сварог откинул полог – разумеется, никого нет… Нет-то нет, зато имеется грязный след босой ноги на спальнике. А ножка-то приметная! Ступня очень широкая, большой палец расположен чуть ли не под сорок пять градусов по отношению к остальным пальцам. Да и остальные пальцы тоже, кстати, развернуты веером… Короче, либо владелец этакой ножки является членом лондонского клуба Яростных отвергателей обуви, либо… либо очень похоже, что тут отметились старые Свароговы знакомые – любители поить людей дурман-водой и сажать в глубокие колодцы. И ежели они заявились не в опустевший лагерь, то картина происшедшего начинает проясняться…