Энди Чемберс - Путь эльдар: Омнибус
Арахнир оглянулась, проверяя, готовы ли ее воины, а затем кивнула, подав краткий, но очевидный знак, и в мгновение ока исчезла. Один за другим Пауки Варпа испарились, следуя за своей повелительницей к башне великого провидца, где, как им было известно, удерживали юную Эла.
Зрелище, представшее глазам Калидиана и Темных Ангелов, когда они спустились по сходням «Громового ястреба», наполнило их души отвращением. Боевой челнок приземлился на некогда, должно быть, оживленной площади посреди белокаменного города, изящно расположившегося на самом краю тирайнской долины. С одной стороны вздымались к небу вершины высоких, острых скал, а с другой — живописные луга сбегали к широкой, извилистой реке. Скорее всего, в былые времена этот город обладал значительным влиянием.
В центре площади, перед самым носом челнока, стоял фонтан: статуя, окруженная кольцом воды. Уже с трапа было видно, что изваяние некогда изображало Императора. Конечно, его нельзя было назвать ни прекрасным, ни хотя бы достоверным, но его суть, как и замысел неумелого скульптора, сомнений не вызывала. С тех пор статую переделали. Ее раскрасили в яркие цвета и покрыли странными письменами; неведомые символы были выцарапаны на постаменте и высечены тупыми ножами на поверхности самого изваяния. В грудь его был вбит длинный, обоюдоострый меч, повредивший механизм фонтана, из-за чего вода струилась по клинку, словно кровь, сочащаяся из раны. На голове статуи было смонтировано нечто вроде громкоговорителя, издававшего омерзительные звуки, — на всю площадь разносились крики бьющихся в экстазе людей.
Присмотревшись внимательнее, Калидиан понял, что фонтан на самом деле наполнен кровью… и кровью же вымазаны все камни вокруг. Она текла по улицам, ее бурные потоки, собирая ручейки, сочившиеся из окон горных храмов, сбегали по склонам к алеющей реке.
Не произнося ни слова, капеллан Лексий выпрыгнул из «Громового ястреба», вскинул болтер и расстрелял фонтан, разметав по сторонам окровавленные осколки и заставив умолкнуть мерзкие вопли.
— Не потерплю скверны, — пробормотал капеллан, словно объясняя свой поступок. Остальные Темные Ангелы оставили его слова без ответа, скользя взглядами по пестро разукрашенной площади и отмечая каждую деталь.
В некоторых улочках возникло какое-то шевеление, и космические десантники подняли болтеры, готовясь к сражению.
— Ждать, — отрывисто приказал Калидиан.
Десантники наблюдали за тем, как на площадь из домов и прилегающих улиц небольшими горстками осторожно выходят люди. Все они были облачены в какие-то пропитавшиеся кровью обноски и украшены ритуальными шрамами, а глаза их сияли темным, сомнамбулическим блеском. Движения горожан были замедленными, словно все они находились под воздействием какого-то дурмана, и, казалось, никого из этих людей не смущает наличие двухметровых, закованных в энергетическую броню воинов, стоящих с болтерами наизготовку.
К первым вышедшим на площадь присоединялись все новые и новые группы, сливаясь в толпу. Казалось, они стекаются со всего города. Все они пошатывались, словно пьяные: взгляды их были мутными, а зрачки глаз — расширенными. Калидиан сразу понял, что это вовсе не следствие пережитого ужаса или болевого шока. Атмосфера над площадью сгущалась, грозя обернуться всеобщей истерией, горожане взирали на Астартес с голодным предвкушением. Все они направились сюда, едва завидев огни «Громового ястреба». Спустя еще несколько секунд на площади было уже не протолкнуться; Темные Ангелы оказались окружены со всех сторон.
— Вы принесли Голос Императора? — Вопрос этот прозвучал почти как какое-то ритуальное песнопение и произнесен был одновременно десятками голосов, словно эти люди долго репетировали. Музыкальности в их словах не было никакой, но горожане определенно радовались этой спонтанной гармонии друг с другом.
— Мы принесли воздаяние и суд! — прорычал Лексий, готовясь уже нажать на спусковой крючок, но тут перед ним встал Калидиан.
— Вы Хранители Истинной Веры?
Калидиан несколько секунд разглядывал толпу, оценивая царящее в ней настроение и движения людей.
— Да, — наконец ответил он. Магистр заметил среди толпы человека, стоявшего чуть впереди остальных. Лицо мужчины было иссечено нанесенными самому себе шрамами, а на груди его был вырезан кровавый герб Слаанеш. — Вы видели уже таких, как мы?
— Голос Императора ходил среди нас, — ответил человек, и глаза его расширились в смешении страха, благоговения и экстатического восторга.
— И этот «Голос» рассказал вам, как правильно молиться и жить? — спросил Калидиан.
— Да, Владыки Слова. Мы удостоились лицезреть самого Хранителя Веры. Он навсегда останется с нами.
— Он выглядит так же, как мы?
— Да, Владыки Слова.
— Вы отведете нас к нему. — Калидиан отвернулся от окровавленного тирайнца и встретился с полным яда взглядом Лексия. Капеллан горел нетерпением уничтожить, убрать с глаз Императора долой весь этот отвратительный сброд. — Потерпи, Лексий, праведное очищение может подождать. Нам представился шанс отомстить. Быть может, мы наконец-то нашли его?
Глаза мастера-оратора пылали демоническим огнем, когда он взирал, как экстаз охватывает сердца измученных, отчаявшихся тирайнцев. Базилика гремела и тряслась от иступленных воплей восторженных новообращенных. Он видел эту сцену уже не раз в бесчисленном множестве миров, она повторялась изо дня в день с тех самых пор, как он высадился здесь, на планете, истерзанной ужасом и скорбью. Души этих людей взывали к нему, подобно пылающему маяку ведя его из глубин Вихря. Миллионы душ, созревших для жатвы, — какой роскошный дар богам!
Но деятельность, развернутая им на Тирайн, преследовала и куда более утонченную цель. Не какое-то там простое приношение крови в угоду Кхорну, ибо магистр веры не подчинялся ни одному из богов. Он слышал нашептывания о куда более ценной добыче — о ней вещал ему голос самой искушенной из соблазнительниц. Древний и некогда процветающий искусственный мир эльдар подошел удивительно близко к границам Вихря. Если превратить Тирайн в планету-святилище Слаанеш, богиня наделит его силами заманить ксеносов в шторм и пришлет легионы своих демонеток, чтобы захватить искусственный мир, и без того уже постепенно переходящий в ее руки. В благодарность за души многих тысяч эльдар, которых может оказаться достаточно, чтобы позволить Слаанеш покинуть варп и проникнуть в пространство материальной вселенной, магистра веры ожидали милость и дары богини.
Искушение было слишком сильным даже для такого, как он.
Некогда верный Императору десантник поднял взгляд к прекрасному, окрашенному кровью стеклянному куполу и, кажется, увидел за его сводом мерцание новой звезды: искусственный мир эльдар был уже недалеко.
— Да славятся вовеки те боги, что вознаграждают нас за труды своими великими дарами! — закричал Хранитель Веры, прислушиваясь к тому, как его паства заходится в восторге и в унисон вторит его словам. — Обратим же слова свои к тем, кто слушает, кто устремит к нам свои взоры и возвысит нас через страдания, — продолжал он, и на лице его играла улыбка: эти души уже попали под его власть: — дабы мы окрасили Галактику в красный цвет и утолили голод богов!
На самом верху башни великого провидца заточенная в круглой комнате в центре сияющего здания, но вдали от света, суеты и искушений искусственного мира, сидела, погрузившись в молчание, Эла'Ашбель. Подобрав под себя ноги и закрыв глаза, хотя вокруг и так была лишь темнота, она безмолвно читала мантру, обращая взор своего разума внутрь себя и пытаясь проникнуть в безвременье имматериума.
Она не могла понять, почему так изменилось отношение к ней великого провидца. Некогда заботливый, он вдруг стал враждебным и властным. Раньше он говорил, что верит в ее силы и способности, а потом помешал ей обратиться к Кругу Совета, заявив, что ребенок не может столь непочтительно разговаривать со старейшинами.
Она ничуть не сомневалась, что все увиденное ею было правдой, и брызги варп-шторма, проскакивавшие трескучими искрами по стенам из кости духа, каждой своей вспышкой только подтверждали ее подозрения. Весь огромный искусственный мир проваливался в Вихрь, притянутый заклинаниями колдуна мон'ки, заключившего сделку с самим Великим Врагом: Слаанеш звала своих создателей домой. Одного не могла понять Эла: почему Эгеарн всего этого не замечает — он же великий провидец!
В далеком, обросшем легендами прошлом, могущественные псайкеры хоамелингов — эльдар, живших до Падения на родной планете, — не сумели распознать колдовские чары Великого Врага. Они слишком увлеклись проблемами постигшего их упадка и остались слепы к зарождавшемуся в имматериуме вихрю демонической похоти.
