Грэм Макнилл - Железный шторм
Преодолев ров, штурмовые отряды Леонида присоединились к подрывным командам и рассредоточились. Вобан понимал, что эта атака была крайне рискованным предприятием, но, как верно заметил его заместитель, у них не оставалось другого шанса, кроме как уничтожить орудия противника. Не решись они на эту попытку, и Железные Воины просто обратили бы цитадель в пыль.
Грядущая битва наполняла Вобана возбуждением, к которому примешивался страх: слишком давно он не вел людей в бой.
Он крепче прижал к груди болт-пистолет и побежал, пригнувшись и с трудом дыша. До линии врага оставалось еще несколько сотен метров. Вобану казалось, что его тяжелое дыхание создает просто адский шум, а глухой топот сапог по пыльной земле звучал, словно громогласная поступь титана, но пока что никто не поднял тревогу. Может быть, эта отчаянная атака еще увенчается успехом.
Даже в сумраке Вобан мог различить чью-то голову, видневшуюся над краем вражеских укреплений; он стал отсчитывать секунды, остававшиеся до начала битвы.
Им нужно было лишь еще немного времени.
Юрайа Клейн взобрался на земляной вал и, прислонив ружье к неровному парапету, вгляделся в темноту. Там, перед укреплениями, что-то шевелилось, но он не мог рассмотреть, что. Лорд Кроагер поручил ему охранять эти орудия, и Клейн знал, что командира лучше не подводить, но мерцание огней и шум, исходившие от огромного лагеря, мешали разглядеть то, что скрывалось во тьме.
За спиной Юрайи остались несколько сотен солдат: часть из них спала на стрелковой ступени, а чуть дальше в сырых землянках остальные пили спиртное из жестяных кружек. Он глянул вниз и пнул спавшего Йошу – у того, кажется, были окуляры, хоть и потрепанные, но с ночным видением.
– Эй, Йоша! Давай просыпайся, ты, бесполезный кусок сам знаешь чего, – прошипел Клейн.
В ответ Йоша пробормотал что-то неразборчивое и невежливое, после чего перевернулся на другой бок. Клейн пнул снова.
– Проклятье, Йоша, просыпайся же! Дай мне свои стекляшки!
– Что? – пробормотал спросонья Йоша. – Мои очки?
– Да, кажется, за укреплениями кто-то есть.
Товарищ Клейна что-то проворчал, но все же поднялся, протер глаза грязными руками и широко зевнул, после чего попытался хоть что-нибудь рассмотреть в темноте.
– Да нет там ничего, – сонно констатировал он.
– Посмотри через очки, идиот.
Удостоив сослуживца уничижительным взглядом, Йоша достал потемневшие от времени полевые окуляры. Стекла их странным образом выгнулись вперед, после чего солдат надел прибор на бритую голову и, подперев подбородок ладонями, окинул взглядом равнину.
– Ну? – не отставал Клейн. – Видишь что-нибудь?
– Ага, – шепотом ответил Йоша. – Там что-то движется. Приближается. Похоже на...
– На что?
– На...
Но ответа Клейн так и не дождался. Что-то резко прожужжало мимо, и затылок Йоши превратился в месиво из разбитой кости и крови. Тело солдата медленно осело и рухнуло с парапета.
– Зубы Кхорна! – выругался Клейн, отшатнувшись назад, и отвернулся от обезглавленного трупа, чтобы посмотреть на пространство перед земляными укреплениями. Тут же мимо него опять пронеслось что-то жужжащее, и совсем рядом взметнулся фонтанчик земли.
Снайпер!
Клейн нырнул за парапет и передернул затвор ружья, то и дело оглядываясь по сторонам. Справа и слева от него часовые падали один за другим – без сомнения, работа имперских снайперов на стенах равелина. Он еще раз ругнулся: тут явно готовилась атака!
Перебираясь через спящие тела, он пополз по стрелковой ступени к сигнальной сирене и поднялся на ноги только у деревянного бруса, на котором был закреплен рупор громкоговорителя.
Клейн взялся за пусковую рукоятку, но услышал топот сапог, приближавшийся к парапету, и понял, что времени почти не осталось. Он провернул рукоятку, и сирена надрывно завыла – все громче и громче по мере того, как солдат крутил рукоятку все быстрее. В деревянный брус врезалась пуля, Клейн вздрогнул от полетевших в него щепок, выпустил рукоятку сирены из рук и схватился за ружье.
Топот слышался уже на укреплениях ниже парапета. Проклятые имперцы! На дальней стороне парапета что-то заскреблось – руки тех, кто пытался вскарабкаться наверх, – и Клейн зарычал, радуясь возможности убивать.
Никакое гвардейское отребье не пройдет мимо Юрайи Клейна!
Яростно взревев, он встал в полный рост, поднял ружье – и столкнулся лицом к лицу с гигантским воином в желтых доспехах, в руке которого был потрескивающий силовой меч, а на нагруднике алел имперский орел.
– Что за... – только и успел проговорить Клейн, после чего меч Астартес из ордена Имперских Кулаков разрубил его надвое.
Ночь прорезал вой сирен, и Вобан понял, что с исчезновением элемента неожиданности у них оставался только ограниченный промежуток времени, за которым неизбежно должно было последовать отступление. Он начал подниматься по крутому внешнему склону укреплений, используя рукоятку пистолета в качестве опоры, а его солдаты уже перебрались через парапет. Теперь, когда соблюдать тишину не имело смысла, они давали выход своей ярости в крике.
Рядом взорвалась граната, на Вобана посыпалась земля, и он поскользнулся, отчаянно пытаясь ногами нащупать опору. Откуда-то сверху к нему протянулась рука в латной перчатке, схватила его за запястье и, без труда перетащив через парапет, поставила на стрелковую ступень рядом с обезображенным трупом. Вновь оказавшись на ногах, Вобан быстро обнажил меч, а космический десантник, которой помог ему, уже отвернулся и открыл огонь из болт-пистолета по толпе вражеских солдат. Его собратья с боем прокладывали себе путь в траншеи, в то время как Имперская гвардия заняла батарею.
– Спасибо, брат-капитан Эшара, – едва переведя дыхание, сказал Вобан.
Капитан Имперских Кулаков кивнул, вставил в болтер новый магазин, после чего ответил:
– Поблагодарите меня позже, а сейчас – за дело, – и, развернувшись, бросился в атаку со стрелковой ступени.
Стрельба и взрывы подсвечивали траншеи и землянки неровными вспышками; крики солдат и вопли раненых слились в какофонию, на фоне которой разворачивалось наступление. Сотни джуранцев сплошным потоком переливались через укрепления, убивая всех, кто стоял у них на пути. Большинство солдат Хаоса оказались застигнуты врасплох, и войска Империума не щадили неготового к битве врага. Штурмовые группы устроили настоящую бойню, они расстреливали солдат противника прямо там, где они лежали, еще не очнувшись от сна, и закалывали штыками тех, кто уже начинал тянуться к оружию.
На этой позиции были размещены пятнадцать гигантских боевых машин: огромные гаубицы и длинноствольные пушки, в дульном срезе которых человек мог встать во весь рост. На бронзовых пластинах, прикрученных к лафетам, были изображены черепа и нечестивые символы, вокруг гусеничных движителей обвивались толстые цепи, надежно зафиксированные болтами к большим кольцам. Осадные машины излучали ауру ужасной угрозы, и Вобан нутром чувствовал: что-то с ними не так. Он ни на мгновение не усомнился в том, что подобные святотатственные творения не имеют права на существование.
Имперские Кулаки зачистили территорию батареи, убив орудийные расчеты, и установили линию охранения так, чтобы остановить контратаку со стороны параллели и апрошей, которая должна была неизбежно последовать.
Спрыгнув со стрелковой ступени, Вобан крикнул:
– Подрывная команда Альфа, за мной! Команда Браво – с подполковником Леонидом!
Следом за ним к орудиям бросились два десятка человек; даже сквозь треск стрельбы Вобан почувствовал пульсацию чудовищного, демонического дыхания и вздрогнул. Эта пульсация была где-то на грани слышимости и тяжелой вибрацией отзывалась в костях. Перешагивая через трупы, Вобан быстро двинулся к демоническим орудиям, и по мере того как он и его солдаты подходили все ближе, чувство неправильности лишь усиливалось. Едва он ступил на металлическое покрытие, к которому были прикованы машины, как все его тело пронзила мучительная боль, от которой внутренности сжались в спазме, а колени подогнулись. Вобана охватил ужас: в его разуме возникло четкое понимание того, что одно лишь прикосновение к этим нечистым монстрам закончится смертью.
Он видел, что и другие испытывали такие же ужас и отвращение. Как только дьявольская аура, окружавшая эти кошмарные орудия, коснулась солдат, многие рухнули на колени, некоторых начало рвать кровью. Машины войны радостно вкушали красную жидкость, и под лязг цепей и стон металлического настила от выстроившихся в одну линию орудий начало исходить низкое гудение.
Перестрелка у края батареи усилилась, и Вобан понял, что Железные Воины, боявшиеся потерять свою адскую артиллерию, перешли в контратаку.
Но их наступление не могло вот так закончиться – не сейчас, когда они уже были так близки к цели!
