Ник Перумов - Воин великой Тьмы (Книга Арьяты и Трогвара)

И они стали смотреть. Больше им ничего не оставалось делать— Атор решительно заявил, что он будет ждать темноты. Арьята попыталась возразить. что чудовищам койаров для поимки жертвы свет. вовсе не нужен, однако лишь даром потратила время. Все ее доводы разбились о ледяную стену Молчания.

Тягучее и томительное время ползло еле-еле; солнце, казалось, прибито к небосклону гвоздями: Арьята пыталась наблюдать, но для нее редкий блеск в бойнице был всего лишь блеском. Между зубцов на стенах тоже что-то двигалось, что-то не очень высокое, но весьма длинное — оно разом закрывало по три бойницы.

Если Атор и смог уяснить для себя что-то большее, то своими соображениями он с Арьятой поделиться не счел нужный. Он просто сказал, что они полезут через стену сразу, как стемнеет.

А для чего такие осторожности? — удивилась Арьята. — Мой меч, твое искусство — ударим прямо в ворота!

Через стену мы полезем, как только стемнеет, — раздельно, как ребенку, повторил Атор и вновь погрузился в молчание.

День погас в назначенное ему богами время. Вокруг крепости сгустились непроглядные тени, и Атор шепнул принцессе: «Пошли!»

Точно два червя, по непролазной грязи они доползли до стен. Укрепления сложены были небрежно, из нетесаного дикого камня. Выступов и щелей хватало с преизбытком; Атор ловко, как ящерица, полез вверх. Арьята осталась внизу, судорожно озираясь по сторонам. Сейчас она была бы рада и обществу Атора.

Сверху упала веревка. Обвязавшись, Арьята начала подъем, все еще удивляясь, насколько легко удается им пробраться внутрь. Стража, по словам Атора, прямо-таки толпилась на стенах, а принцесса не слышала ни лязга оружия, ни криков.

Пыхтя от усердия, принцесса сумела-таки взобраться наверх. Атор почти втащил ее в бойницу. — Осторожнее, не испачкайся, — буркнул он ей. Камни парапета и впрямь были все залиты чем-то темным, валялись три человеческих тела и две какие-то здоровенные мохнатые туши.

Вниз, в мощеный двор, вела довольно широкая и пустая лестница; Арьята уже двинулась к ней, однако Атор тотчас вцепился ей в руку:

Глупая, иди за мной и не вздумай самовольничать! — Железные пальцы до боли сдавили ей локоть.

По парапету они прокрались к ближайшей угловой башни. Внутри была непроглядная тьма — и в ней таилось что-то живое, со множеством глаз и щупалец, точно громадный осьминог, оно заполняло собой все место. Во мраке не горели глаза, не блестели клыки — Смерть не нуждалась в броских атрибутах, годных лишь для того, чтобы пугать боязливых паломников.

Атор шел в двух шагах перед принцессой — и вдруг исчез, лишь легкая волна воздуха чуть коснулась лица Арьяты. Что-то еле слышно прошелестело в воздухе — и затем раздалось какое-то гнусное бульканье пополам с яростным шипением. Ноги принцессы коснулось что-то мягкое, извивающееся, подвижное…

И тут Арьята едва не погубила все дело. Она бесстрашно дралась с койарами, не один раз ей пришлось смотреть в самые буркалы Смерти, однако на сей раз она самым позорным образом •взвизгнула, причем визг этот поднял бы на ноги целую казарму гвардейского полка после доброй попойки.

Щупальце Тотчас отдернулось, словно растерявшись; однако со всех сторон донеслись иные звуки — шуршание, шевеление, шелест, словно сотни невидимых ног что есть мочи спешили к месту происшествия. И из темноты к принцессе потянулись новые щупальца.

Она по-прежнему ничего не видела. Мрак стал совершенно непроницаемым: твари койаров не нуждались в свете.

«Меч, помоги мне!» — точно заклинание, истово прошептала Арьята и тотчас ощутила знакомый холодок невесомого эфеса в правой ладони. Она вслепую рубанула перед собой, невидимый клинок врезался в камни пола, брызнул целый фонтан зеленых искр; Арьята успела заметить добрую дюжину отвратительных шевелящихся отростков — она отрубила концы потянувшихся к ней щупалец.

Быстрый блеск искр на долю мгновения, но все же осветил внутренности темной башни, и Арьята увидела прямо перед собой шевелящийся живой куст темно-зеленых извивающихся рук-змей; из самой их гущи на окружающее с тупой злобой пялились три или даже четыре больших, смахивающих на тарелки бесцветных глаза. И там, среди этого живого леса, мелькало в стремительном движении мощное человеческое тело, с головы до ног затянутое в черное; его окружали серебристо-зеленоватые отблески бешено крутящейся вокруг него стали. Два глаза чудовища были уже разрублены, на камнях пола валялась целая охапка отсеченных щупалец, все еще делавших попытки ползти, обвиться и душить. Заметила Арьята и несколько черных круглых дыр в долу — как видно, Колодцев, откуда сейчас валом валила многообразная нечисть. Память Арьяты запечатлела эту картину в мельчайших подробностях — всех этих многоногих пауков, крылатых скорпионов, громадных псов со змеиными головами… Казалось невероятным, что все это множество тварей смогло втиснуться в небольшую, тесную на первый взгляд сторожевую башню. Сейчас она представлялась Арьяте беспредельной: исчезла даже та дверь, через которую они вошли, вокруг были только враги — и верный их союзник, непроглядный мрак.

Погасла последняя зеленая искра. Не секунды — доли мгновения были оставлены судьбой Арьяте, потому что со всех сторон уже нацелились на нее и клыки, и лапы, и жала. Сколько времени нужно было стремительным тварям, чтобы покрыть те несколько футов, которые еще отделяли их от беспомощной, растерянной девчонки?..

Растянувшись в долгом прыжке, мелькнуло тело Атора, из его руки вырвалась убийственная метательная звездочка; она впилась в шею оказавшегося— впереди всех крылатого скорпиона, уложив чудовище наповал, а в следующее мгновение вокруг Арьяты, казалось, вспыхнул сам воздух.

Невидимый меч оставлял за собой багряно-алую дорожку цвета чистого закатного пламени — он словно обращал во прах сами колдовские чары, пропитавшие здесь все вокруг.

Твари кинулись на Арьяту со всех сторон. Никакой мечник не смог бы отразить их атаку, не имея стену за своей спиной. Эти страшилища были хорошо обучены искусству нападать скопом, не мешая при этом друг другу. Крылатые взлетели в воздух, ползучие распластались по каменным плитам, бегающие на лапах оказались в середине.

Арьята не знала, жив ли еще Атор, или его уже терзают безжалостные челюсти. Она рубилась, как никогда в жизни. В ее вытянутой правой руке сидела сама Смерть, неотразимая и неотвратимая; Призрачный Меч совершал один оборот за другим, и камни на его пути покрывались темной кровью жертв.

Как ни хороша была атака чудовищ, странный дар неведомого защитника Арьяты оказался сильнее. Множество раз принцессу спасали доли мгновения или дюйма, но ни один врат ни разу не смог прорваться через багровую завесу. Арьята рубила, повинуясь странному инстинкту смерти, точно предсказавшему ей, где в алом куполе ее защиты образовалась брешь. Она била на звук, на малейшее колебание воздуха, ее память чудесным образом запоминала все мельчайшие подробности, вплоть до хриплого вздоха, чтобы, рассчитав время и место, нанести один-единственный удар. Никому из страшилищ пока не потребовалось второго.