Атлас Преисподней (ЛП) - Сандерс Роб
Чевак перемахнул через край посадочной площадки, мысленно благодаря Клюта за охотничьи сапоги и их нескользкие подошвы. Высший инквизитор протянул руку другу и помог ему взобраться на платформу. Тяжело дыша после подъема, они огляделись и с ужасом поняли, что личного челнока леди Крульды не было на месте. Неудивительно. Когда продовольственный кризис достиг пика и начались голодные бунты, люди любой ценой старались достать хоть какое‑то летательное средство, чтобы сбежать от бедствий города‑улья.
Через несколько секунд к инквизиторам присоединились Торкуил и Гессиан. Чевак встал и посмотрел вниз, на путь, который они преодолели. На балконе толпились разъяренные деграданты, которые уже пытались повторить их восхождение. Выхватив болтпистолет, технодесантник открыл огонь по лезущим по стене каннибалам, и вниз посыпались сбитые болтами живые скелеты. Подняв взгляд, высший инквизитор увидел лишь украшенную скульптурами колокольню и болезненного цвета облака, до которых почти что дотягивался острый шпиль башни. Теперь дворец закончился по‑настоящему.
– Где Эпифани? – Клют уже был на ногах и осматривал посадочную площадку. Позади Чевака появился "Отец" и завис над платформой. Следом из‑за края показалась голова Эпифани, и Клют расслабился. Через считанные мгновения он снова напряженно сжался, увидев за ней разлагающиеся черты офицера Освобожденных. Именно он тащил девушку с собой на последних метрах мучительного подъема. Офицер перевалился через край платформы, и к нему тут же ринулись демонхост, космический десантник и оба инквизитора. Полы шинели захлопали на ветру, когда Освобожденный встал на краю площадки, сжимая в одной гниющей руке Эпифани, а в другой – ржавый болтпистолет. Гвардеец приставил ствол к ее виску, и его противники тут же застыли.
Уверенно ступив вперед, создание Нургла прошипело:
– Бросить оружие.
Вытянув вперед свой пистолет, Торкуил выкинул и так уже потраченный магазин.
– Я спрашиваю последний раз, – предупредило существо. – Где корабль?
Чевак, не ответив, пошел навстречу офицеру Освобожденных. Тварь дернула рукой с болтпистолетом, погрузив ствол в пышные волосы варповидицы. Высший инквизитор по‑прежнему молча надвигался на гниющего солдата.
– Чевак! – в страхе выкрикнул Клют, но инквизитор продолжал идти. Бледная вздутая рука поднялась, переводя оружие на приближающегося врага. Теперь, когда болтпистолет не грозил Эпифани, Чевак поднял глаза к небу.
– Там, наверху, – показал он.
Предатель покосился вверх как раз вовремя, чтобы увидеть толстое древко гарпуна, падающего вниз, подобно молнии. Оружие пронзило желеобразное разлагающееся тело, прошло сквозь изуродованное лицо и разодрало мягкие ткани торса. Офицер рухнул на колени, прибитый к платформе, его пистолет упал рядом. В небесах безмолвно парил аэростат болотных цыган, только что выскользнувший из облаков. Рядом с гарпуном опустилась проволочная лестница с металлическими ступенями, и Чевак поторопил к ней своих спутников, благодарных нежданной подмоге. Ульевики‑каннибалы уже карабкались на посадочную площадку, и, когда Чевак взобрался на лестницу, остальные быстро последовали его примеру. Обрезав трос гарпуна, капитан в защитных очках разжег метановую горелку, и воздушный корабль взмыл в безопасные небеса.
Клют сел на пласталевую раму, зацепившись коленями и локтями за балки и оснастку, и стал горевать о тщетно потраченных усилиях.
– Все впустую, – выругался он, завершив этой фразой поток несколько менее благопристойных выражений, и с внезапным обвинением в голосе добавил. – Это у вас всегда так?
– А ты что, забыл? – просто ответил Чевак. Бывший аколит помедлил и кивнул.
Под ними проплывали смертоносные, ядовитые просторы болота. Капитан‑цыган подобрался к ним и показал Чеваку пять пальцев, показывая, сколько минут им еще осталось лететь. С высоты инквизитору открывался отличный вид на задушенный лозами муравейник улья‑сателлита, из которого они выбрались на поверхность. Он даже мог разглядеть отверстие, пробитое в каменной стене при помощи пневматического кабеля Торкуила.
– Повезло, что цыгане остались нас ждать, – сказал Клют высшему инквизитору. Чевак улыбнулся.
– Это вовсе не везение.
Он достал слитки, которые обещал цыганам, и протянул капитану в очках.
– Столько же, когда дело будет сделано, – сказал инквизитор, эхом повторяя уговор. Капитан глупо улыбнулся и расстегнул кошель, закрепленный на ремне поперек груди, чтобы Чевак мог положить слитки внутрь.
– Вот ты где, – сказал тот, уронил обещанное в кошель и вынул оттуда одну‑единственную монетку, большой соверен. – Можно? – спросил Чевак капитана, который только рассмеялся, похлопал инквизитора по плечу и полез обратно к горелке, чтобы опустить воздушное судно на землю.
Клют с пораженным видом откинулся на пласталевую балку. Эпифани и Реликтор пристально уставились на монету с другой стороны рамы. Гессиан не отреагировал – он спал среди такелажа.
– Так это он? – спросил Торкуил через разделявшее их пространство.
– Черный Соверен Сьерры Санграаль, – подтвердил Чевак, любуясь гротескным изображением на выпуклом аверсе монеты. Двумя пальцами он потрогал и покрутил ее округлые ребристые края. – Ты вероломный, коварный ублюдок, но теперь ты мой, – сказал он соверену.
– Но как… Откуда… Как? – с запинкой выдавил Клют.
– Эпифани сказала, – начал объяснять Чевак, – Зря, же, смеялся, глаз.
– Но вы же говорили, что она не так поняла, что на самом деле предсказание должно звучать как "Я уже заждался вас".
– Когда тварь обретет голос, – сказал Чевак, – это, чувствуется мне, будет первым, что мы от нее услышим. Хитрая демоническая бестия не могла устоять перед соблазном и оставила нам намеки на свои подлинные намерения.
Клют не дождался продолжения и спросил:
– Какие?
– "Я уже заждался вас". Ключевое слово – "уже". То есть он уже нас не ждал. Соверен ушел к тому времени, как Эпифани посетило озарение, потому что знал, что улей обречен и время леди Крульды подошло к концу. Настала пора двигаться дальше, так как демон не мог навредить еще больше, находясь в руках голодного ульевика‑людоеда. Поэтому Соверен подстроил так, чтобы оказаться платой за то, что привезли цыгане.
– Он ушел, как только явились мы? – спросил Клют, не в силах поверить в хитроумие и лживость демонической монеты.
– Еще была подсказка в неправильном переводе, – ответил Чевак. Клют непонимающе пожал плечами. – Зря, же, смеялся, глаз. Все было зря, а демон смеется над нами из‑за того, что мы не видим истину.
– Даже не верится, – признал Клют. Аэростат опустился на землю.
– А ты поверь, – посоветовал Чевак. – Я уже говорил, можно ожидать чего угодно.
Клют кивнул, глядя, как Чевак перекатывает в руке проклятый Черный Соверен.
– Думаю, можно со всей справедливостью сказать, что этот совет все еще актуален.
Уходят
АКТ III, ПЕСНЬ III
Археопалуба, вольный торговый корабль "Малескайт", Око Ужаса
Входят ЧЕВАК, КЛЮТ и "ОТЕЦ", сопровождаемые БРАТОМ ТОРКУИЛОМ, который несет ЭПИФАНИ и ГЕССИАНА
К изумлению Клюта, на археопалубе их ожидала бригада медиков во главе со старшим хирургеоном. Врачи, сидевшие на ящиках и бочках рядом с Затерянным Сводом Уриэн‑Мирдисса, сначала онемели от удивления, но сразу же пришли в себя и взялись за дело, набросившись на Чевака и его свиту с носилками, инструментами и бинтами.
Высший инквизитор почувствовал себя неуютно от такого внимания и приказал хирургеону не суетиться, а заняться Торкуилом и теми, кто был без сознания. Подъехали каталки, и технодесантник уложил на них обмякшие тела Эпифани и Гессиана. Клют как будто вернулся в прошлое, в мир медицинского жаргона и протокола. Он определил тяжесть ранений, дал указания санитарам и разъяснил корабельному хирургеону необычные особенности как пациентов, так и условий, при которых они получили травмы.
