Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус

Уцепившись глефой за костяную стойку, геллион развернул скайборд над краем арены и вновь полетел на космодесантника. Крома спас один из орков — конечно же, неумышленно. Он появился словно бы из ниоткуда, пронесся через культистов и с кровожадным воем кинулся на низколетящего врага. Зеленокожий уже метнул в летунов всё подобранное оружие, не подумав оставить что-то для боя, но его мясистые кулаки могли крушить кости.

Скайборд развернулся, пролетел между двух стоек и опрокинулся, сбросив в грязь труп гелиона и обезумевшего от ярости орка. Надсмотрщики бросились к нему, чтобы вытолкать обратно в центр арены.

Другие летуны вновь взлетели над боем, но один остался на песке, лишившись доски. Хаоситы навалились на чужака, не давая подняться. Погибло уже около трети узников, и Драконий Взор понял, что геллионы убивали слабейших из них. Большинство воинов тау и часть имперских гвардейцев лежали мертвыми.

Темные эльдар опять устремились вниз, но на этот раз изменили тактику и сосредоточились на одной цели. Они вились вокруг космодесантника Хаоса, будто злобные насекомые, и жалили его ударами глеф. Неистово отмахиваясь, Черный Легионер разрубил живот одному из ксеносов, а другого сбросил с доски ударом локтя в горло.

Культисты вновь накинулись на упавшего геллиона.

Наконец, один из темных эльдар неосторожно пролетел рядом с Космическим Волком. Взмахнув воющим клинком, Кром почувствовал, как трутся друг о друга кости под зачиненной латной перчаткой, и втянул воздух сквозь клыки. Впрочем, боль того стоила — он распорол врагу глотку.

На счету космодесантника Хаоса уже было несколько убийств, как и у орков. Когда геллионы вновь отступили, их осталось только двенадцать, меньше половины банды. Правда, им удалось одолеть Черного Легионера, и тот остался лежать на песке, истекая кровью из сотни порезов и глубоких ран. Летуны исполнили круг почета над ареной, сорвав бешеные аплодисменты, что дало краткую передышку Драконьему Взору и другим выжившим — горстке гвардейцев и трем оркам, в том числе их военачальнику.

Кром возглавил оборону, рявкнув солдатам приказ построиться защитным кругом, спина к спине. Геллионы атаковали в последний раз, и следующие несколько минут слились для Волчьего лорда в размытое пятно приседаний, нырков, взмахов и криков. Он оставался в центре вихря, едва успевая отражать одну угрозу, пока другая приближалась к нему с иного направления. Драконий Взор не решался остановиться ни на секунду, поэтому изо всех сил заставлял свое измученное тело двигаться, биться, оставаться в живых. Песок арены стал скользким от крови, так что космодесантник не раз поскальзывался и почти терял равновесие.

Сквозь алый туман он увидел, как орочьему военачальнику отрубили голову, и как последнего из имперских гвардейцев пронзили остриями трех глеф разом. Впрочем, на площадке валялись и тела темных эльдар, несколько из которых были на счету Крома.

Затем кто-то парировал его фыркающий цепной меч с такой силой, что оружие вылетело из сломанной руки.

Драконий Взор понял, что стоит, пригнувшись, в центре арены, окруженный изуродованными трупами. Последний геллион, безумно хихикая, мчался прямо на него. Прыгнув вперед, фенрисиец пролетел под надвигающимся скайбордом и приземлился лицом вниз, как и планировал, рядом с трупом Черного Легионера. Кром вырвал из мертвых пальцев предателя топор и перекатился на спину, когда мимо него со свистом проносился развернувшийся враг. Космодесантник метнул оружие ему вслед, и оно глубоко вонзилось в нижнюю часть доски, повредив внутренние системы. Потеряв управление, скайборд с треском заскакал по песку, переворачиваясь и давя всадника.

Всё было кончено, и Драконий Взор уцелел. Он оказался единственным выжившим.

Кром попытался встать, но из-за свежей глубокой борозды в боку — он не помнил, как получил её — в сочетании с прежними, незалеченными ранами, Волчий лорд временно обессилел. Он снова упал на колени и через стук сердец, отдающийся в ушах, не сразу услышал зловещее гудение, которое прокатывалось над ареной.

На Волка надвинулась тень, заслонившая гнетущий свет с неба. Подняв голову, фенрисиец увидел повисшее над ним создание. Он не мог понять, что это за размытый образ — зверь, машина или извращенное сплетение того и другого. Внутри бронированного корпуса, ощетинившегося орудиями войны и пыток, горбилось нечто бледное и мускулистое.

У создания не было ног, оно, как и скайборды, парило на антигравитационных турбинах. Над головой врага скручивался толстый сегментированный хвост, на конце которого, подобно жалу, подергивалось какое-то ксенооружие.

Чем бы ни было это диковинное нечестивое устройство, сейчас Волчий лорд не мог его одолеть. Даже если бы сумел, следом бы просто явились другие. Похоже, воин всё-таки не распоряжался собственной судьбой: великая архита определила время и причину смерти Крома Драконьего Взора, как только он перестал её развлекать.

И, судя по всему, это время пришло.

Роб Сандерс

Темнота Ангелов

Темный Город звенел от звуков сражений и резни. В зазубренных шпилях Верхней Комморры, безумии Срединной Тьмы, жалкой промышленной зоне Старых Районов и разрухе Трущоб властвовали страдания и смерть. Это место было домом для убийц и тех, кого они убивали, адским городом ядовитых чудес и мучений, в котором чуждые и растленные создания жили, умирали и наслаждались извращенностью всего, чем занимались в промежутке между первым и вторым. Над жижей забитых трупами рек, над восстаниями рабов в привратных портах и теневыми кварталами, что колебались между измерениями, взмывала какофония смерти.

Арены, словно темная опухоль, расползались от острых, как бритва, цитаделей и скрюченных башенок Верхней Коморры. Возвышаясь над Трущобами, они с расстояния в несколько километров приманивали кровожадных и развратных гостей — порочных чужаков, которые заполняли бессмысленные жизни ежедневными порциями смерти и разражались бешеным воем с террас из черного камня, подбадривая бойцов. Они плевались проклятиями на языке расколотых слогов, что искажал их тонкие губы и уродовал лица яростью. Они ставили на кон плоть, принадлежащую их рабам, недругам и им самим. Они толкались, пихались и орали друг на друга, когда волны насилия с арены захлестывали публику. Во тьме сверкали ножи, рассекая и распарывая. Жертвы истекали кровью, задавленные толпами ксеносов, которые лихорадочно пытались занять лучшие места, чтобы во всех деталях рассмотреть иномирских зверей, кровавые декорации ловушек и узников, низведенных до состояния отчаявшегося скота, способного лишь убивать ради выживания.

Одним из таких узников был Кром Драконий Взор — фигура, ковыляющая по черному песку арены, в сером доспехе с алыми потеками из ран, полученных в нескончаемой битве. Он сражался, превозмогая усталость и кровопотерю. Амфитеатр темных эльдар вокруг него представлял собой битком набитый цирк смерти. Косы медно-рыжих волос фенрисийца были заляпаны ошметками плоти; сморгнув кровь из живого глаза, он увидел на песке тела Космических Волков. Кром попытался пробудить в себе гнев или возмущение — Сыны Русса не должны были умирать вот так. И всё же они умирали вот так, по всей Галактике. Боевые братья Космических Волков не отходили во сне в своих кельях: они погибали скверно, превращенные в изуродованные останки на чужацкой планете или нашпигованные болтами трупы у ног предателей. Но даже среди таких смертей эта не была хорошей.

Волчий лорд плотно зажмурил глаз. Он пытался отрешиться от боли потерь, невыносимых мук собственного тела и орд бледнолицых зрителей, заходящихся в крике. Если Крому суждено было умереть, он собирался уйти, как подобает Волку. Живя настоящим. Оставаясь диким и смертоносным до самого конца. Открыв окровавленный глаз и разбитые остатки шипящей оптики, фенрисиец воззрился на погибель, выбранную для него.

Взметая антигравитационными моторами закрученные венчики песка, к нему подплывал гладиатор — огромное мерзостное создание, похожее на жирного парящего скорпиона черного цвета. Сгорбленная тошнотворная конструкция обладала толстым бронированным панцирем, клешнями со встроенным оружием и вытянутым хвостом. Внутри неё мерзостно лязгали и скрипели какие-то движущиеся механизмы. За машиной тянулся легкий черный дымок, а в нишах корпуса булькали склянки с неведомыми жидкостями. Это чудище по природе своей было составлено из кусков, с него капала скверна прежних злодеяний — и всё же оно производило впечатление чего-то неумолимо эффективного.

Существо как будто не торопилось, словно упивалось подбадривающими воплями публики, ждущей кровопролития. Противник Крома, жуткий сплав мертвенно-бледной плоти и машины для убийств, был полуразумным инструментом пыток — извращенной тварью, которая не знала ничего, кроме наслаждения медленными смертями, и измеряла свой успех в воплях жертв. Она существовала, чтобы причинять гибельные муки без счета. Конструкция, изукрашенная орудиями палача, представлялась Волчьему лорду скорее кибернетическим мясником, нежели гладиатором-убийцей; враг собирался отрезать от фенрисийца по кусочку за раз, пока не осталось бы вообще ничего.