Джонатан Грин - Империум человечества: Омнибус
— Клан «мясников» из четвёртого квадранта, — ответила она, хотя эта часть рассказа была далеко не бесспорной.
— И вы овладели им каким образом? — плотоядно уставился на неё барон. Маска утончённости и шарма сошла почти целиком. — Расскажите мне, как вы нашли это… чудо.
— «Мясники» заключили контракт с… конкурентом Аркадиев, — ответила Бриель, более уверенная в этой части истории, так как сама присутствовала почти на всём её протяжении. — Но они вышли проигравшими из небольшой войны за торговые права с отделением Ультима Центавра. Это, — она лениво повела рукой в сторону кольца, — было частью соглашения.
— Вы его… пробовали? — барон почти шептал.
«Да ты спятил!» — подумала Бриель. Она прекрасно знала, на что, по слухам, способно кольцо. Говорили, что кольцо было заряжено силой какими-то невероятно древними и, слава богу, исчезнувшими ксеносами, и, будучи надетым, придаст телу носителя новые и абсолютно другие формы. Говорили, что для управления столь глубоким процессом требуется разум величайшей мощи, но результат будет впечатляющим — или жутким, в зависимости от силы воли владельца. И хотя Бриель для себя ещё не решила, насколько правдивы эти слухи, она почти не сомневалась, что барон Разукрас достаточно безумен, чтобы поверить в них и попытаться воспользоваться силой артефакта, — отсюда и сделка с обменом.
«Кстати, про обмен», — подумала Бриель. — Свой образок приготовили? — спросила она, прилагая все силы, чтобы голос звучал как ни в чём не бывало, несмотря на трепыхание в животе. Если бы он сейчас вынул образок и дал ей уйти, Бриель знала принца эльдарских корсаров, который в обмен на эту безделушку был готов уступить целый райский мир.
Однако она знала, что всё будет не так просто.
Оторвав взгляд от кольца на столе, барон Разукрас откинулся на спинку дивана и потянулся к воротнику, как это сделала Бриель пару минут назад. Расстегнув несколько пуговиц на колете и рубашке, он открыл больше, чем лоскутную кожу на груди: на шее, удерживаемый простым кожаным шнурком, светился кулон цвета выбеленной кости — священный образок, за владение которым безумный чужак был готов заплатить целым миром.
— Насколько это для вас дорого? — спросил Разукрас.
«Началось!» — подумала Бриель. Она знала, что барон не сможет устоять, хотя каким-то уголком души посмела надеяться, что здравый смысл в нём возобладает.
— На сколько ты потянешь? — продолжил барон.
— Барон, — ответила Бриель, перебив его в надежде, что Разукрас даст сменить тему, и тем самым избежать неминуемых неприятностей, — я бы лучше…
— Ты бы лучше слушала, моя дорогая, — вклинился он, — чем перебивать. Это так невоспитанно.
Бриель неохотно кивнула, позволив этому глупцу насладиться моментом тщеславия.
— Я решил, что хочу расширить свои дела. Думаю, сейчас самое время приступить к вымогательству.
Бриель вздохнула и возвела очи горе, изобразив, как она надеялась, равнодушное отрешение:
— Ладно, давай. Назови цену.
Небольшой спектакль возымел тот эффект, на который надеялась Бриель: выражение лица у барона моментально сменилось с вальяжной псевдоутончённости на вспышку раздражения. «Странно, — подумала Бриель, — как каждый лоскут у него на лице краснеет по-своему».
— Ты остаешься здесь, — сказал он холодно. Вся притворная цивилизованность с него спала. — Твой отец получит мои требования, когда я решу, на сколько ты можешь потянуть.
— Ты даже выговорить не сможешь, на сколько я могу потянуть, — ответила Бриель тихим и угрожающим голосом. Этот идиот уже начинал злить по-настоящему.
— О, я бы не был так уверен, — сказал Разукрас. — Мне сказали, что торговые пути на восточной окраине уже несколько лет иссякают. Говорят, что там наступает некая тень и миры просто умолкают, по целой системе за раз.
Бриель не сказала ничего. Глаза открыты, рот — на замке.
— Напомни мне, — сказал Разукрас, — откуда Аркадии черпают большую часть своего богатства?
— Ты даже наполовину не понимаешь, что творишь, барон, — Бриель почти рычала, хотя, по правде, было довольно неожиданно услышать, насколько Разукрас знаком с положением её семьи. Это правда, что на восточную окраину наползало нечто, и это нечто наносило ущерб торговым путям, на которых зиждились многие поколения клана Аркадиев, но это была далеко не вся картина.
— Я понимаю достаточно, — огрызнулся барон. — Достаточно, чтобы знать, что твой отец с радостью избавится от кое-каких второстепенных активов, чтобы ты вернулась к нему целой и невредимой.
— Второстепенных активов? О чём ты?..
— Мне известно, что Аркадии владеют половиной Зеаландии. Как насчёт этого для начальной ставки, м?
Бриель остолбенела. С чего этот жалкий подпольный воротила решил, что у него выйдет побороться за владение значительной частью терранской конурбации, она просто ума не могла приложить. Его эго явно несколько превосходило его возможности.
— Хватит! — Бриель пренебрежительно отмахнулась и снова откинулась назад. Затем вдруг закинула ноги на низкий столик, отчего бесценное кольцо ксеносов со стуком покатилось по пятнистому ковру. Разукрас изо всех сил постарался сохранить равнодушие, однако его разные глаза всё-таки проследили за кольцом, пока то не остановилось, а затем вернулись обратно к Бриель. — Я предлагаю тебе один шанс сыграть по правилам, барон Разукрас, потом начнём играть грязно. Понятно?
Губы барона скривились в насмешливой и злобной ухмылке. Значит, играем грязно.
Мотнув головой назад, так чтобы это можно было принять за изъявление высокомерия, Бриель заставила одну из своих затейливо плетёных тёмных косиц упасть на лицо. Потянулась рукой к волосам, но вместо того, чтобы заправить непослушную прядь обратно, сжала её между пальцами и активировала спрятанное внутри небольшое устройство, сделанное расой джокаеро.
— Это, — поведала Бриель барону, — передатчик «земля — орбита».
— Чепуха, — откликнулся барон, правда, облизнув губы с явной нервозностью, — ты не смогла бы протащить его мимо сканера.
— Может, и не смогла бы, если бы твой громила был занят делом, а не моими…
— Ты блефуешь!
— Мой лёгкий крейсер прямо сейчас держит геосинхронную орбиту у нас над головой. Мои шпионы передали расположение некоторого числа твоих владений в болотах, и, пока мы тут разговариваем, по нескольку макробатарей наводятся на каждое из них. Если я не вернусь скоро и с образком, твои владения вбомбят прямиком обратно в Тёмную эру. Дошло?
— Ты блефуешь! — повторил барон и поднялся, точно пытаясь припугнуть.
Глядя прямо в глаза барону и не мигая, Бриель поднесла прядь волос к губам, сжала и произнесла:
— «Фэрлайт», цель «Альфа», огонь.
На одном из лоскутов кожи на лбу барона появилась бисеринка пота. Разукрас, замерший над откинувшейся на подушки Бриель, сжал кулаки в бархатных перчатках. Миг, казалось, растянулся на целую эпоху, и тут на губах у барона заиграл призрак деланной ухмылки: Разукрас явно решил, что Бриель, как он и надеялся, блефует.
Однако никакого блефа не было. Улыбка барона испарилась, как только над Трясиновкой прокатились отдалённые раскаты грома, и низкая, рокочущая дрожь прошла по скале, передавшись через металл и дерево конструкции и заставив люстру качнуться — тихонько, но весьма зловеще.
Разукрас первым нарушил молчаливое противостояние и развернулся к верзиле у входа:
— Узнайте, что это было! Быстро!
— Это была твоя блатхата в двадцати километрах к северу, которую накрыло прямым попаданием орбитальной бомбардировки, — ответила Бриель, не особенно стараясь скрыть издёвку в голосе.
— Что..? — запнулся барон. — Откуда ты..?
— А это, — повторила она, когда второй, куда сильнее, рокот вызвал всплеск панических воплей среди толпы в главной части заведения, — была твоя секретная счётная контора на водоразделе в семидесяти километрах к востоку.
— Ах ты, распутная ведьма! — взорвался барон. Несколько охранников сунулись внутрь с видимой тревогой и замешательством на рожах. Бриель просто улыбнулась и осталась внешне беспечной, хотя понимала, что момент истины вот-вот настанет.
— Отдай мне образок, — объявила она, — и из твоего домика для утех на берегу не сделают лепёшку.
Выпучив глаза в тупом ужасе, барон потянулся к шее и зажал образок в кулак:
— Да ты спятила! Я не отдам тебе…
Во мгновение ока Бриель вскочила с дивана, по-кошачьи перелетела через столик и вцепилась в ошарашенного барона. Оба рухнули на пол беспорядочной кучей, а когда снова поднялись и охрана полезла внутрь с пистолетами в руках, Бриель держала Разукраса за глотку. На одну руку был накручен шнурок, на котором висел эльдарский кулон, сдавливая шею и перекрывая доступ воздуху. Даже сейчас каждый лоскут на лице барона принял свой, отличный от других, лиловый оттенок. Вторая рука Бриель шарила под перевёрнутым столиком в поисках чего-то, всего минуту назад лежавшего на месте.
