Уильям Кинг - Крыло смерти
- В пределах этого круга не будет никакого насилия. До конца этого Собрания мы будем единым кланом.
Казалось странным произносить эти слова воинам, сражавшихся вместе в тысяче битвах под сотней солнц. И все же это был древний ритуал приветствия, предназначенный, чтобы гарантировать мирную беседу среди воинов из враждующих племен. Он увидел, как некоторые Десантники поклонились.
Внезапно это стало казаться правильным. Культура их народа родилась на этом мире, и пока они находятся здесь, они будут ее придерживаться. В это время и на этом месте они были связанны общим наследием. Каждый нуждался в утешении после испытаний этого дня.
- Мы должны говорить о судьбе нашего мира и нашей воинской чести. Это – вопрос жизни и смерти. Давайте говорить честно, как и подобает нашему народу.
***
Старший поласкал свою цепочку и продолжил смотреть на Две Говорящие Головы. Хмурый взгляд заставил наморщиться его высокий, выпуклый лоб. Он резко отвел взгляд и начал рыться в своем кошельке.
Со стороны толпы донеслись нестройные приветствия, когда он начал бросать им горсти мерцающих железных жетонов, а после забрался в свой паланкин, чтобы понаблюдать за дракой. Десантник смотрел, как люди унижались, сражаясь в пыли за монеты. Он в отвращении покачал головой и вошел в таверну. Даже самый ничтожный обитатель мира-улья показал бы больше достоинства, чем та толпа снаружи.
Заведение пустовало. Две Говорящие Головы оглядел утрамбованный земляной пол и грубо сколоченные столы, за которыми сгорбились несколько оборванных, немытых пьяниц. Стены покрывала грубая драпировка, повторявшая стилизованный четырехрукий образец, выглядевший как грубо нарисованная звезда. Снаружи, вдали, он услышал длинный, одинокий паровой гудок.
Хозяин таверны перегнулся через стойку, грозно взирая из-за бара. Две Говорящие Головы пошел к нему. Когда он достиг стойки, то понял, что не имел при себе жетонов. Хозяин холодно на него уставился, мясистой рукой протирая грязную, рассохшуюся боковую стойку.
- Ну, - безапелляционно произнес он. – Чего тебе надо?
Две Говорящие Головы удивился грубости этого человека. Люди всегда вежливым народом. Они всегда выказывали любезность там, где другой оскорбленный человек уже бы размахивал топором. Он встретил его пристальный взгляд и немного надавил на его волю. Он не обнаружил никакого сопротивления в слабом духе мужчины, но даже в этом случае усилие было утомительным.
Хозяин таверны отвернулся, опустив глаза, и без слов налил напиток из глиняной бутылки. За дверью послышался звук шагов. Она распахнулись, и внутрь хлынула толпа рабочих, на ходу заказывающих выпивку.
Все мужчины и женщины имели изможденные, усталые лица. Их руки и босые ноги были столь же грязными, как и их одежда. Две Говорящие Головы предположил, что их смена только что закончилась. Он взял свой напиток и сел в углу, наблюдая за усевшимися на стулья рабочими, и слушая, как они вяло проклинают своих надсмотрщиков и нехватку жетонов. В уголке группа людей начала играть в кости, равнодушно спуская деньги.
Через некоторое время Две Говорящие Головы заметил, что люди уходили через дверной проем в задней стене таверны. Он встал и последовал за ними. Казалось, никто не возражал.
Комната, в которую он вошел, была темной, и в ней стоял запах звериного жира. В центре ее находилась яма, окруженная радующимися и проклинающими рабочими. Две Говорящие Головы пробивался вперед, и толпа расступалась перед ним. Он стоял на краю ямы и видел объект всеобщего внимания.
Внизу сражались две великие ласки Равнин, вырывая длинные полосы плоти друг у друга, в то время, как публика ревела и делала ставки. Каждая была размером со взрослого человека и носила металлический ошейник с шипами. Одна уже лишилась глаза. У обоих шла кровь из множественных порезов.
Две Говорящие Головы почувствовал отвращение. В молодости он охотился на ласок, имея только каменный топор против свирепой хитрости. Это было состязание, на кон которого воин ставил свою жизнь, сражаясь с жестоким и смертельным противником. В этом же кровавом спорте не пахло никаким состязанием. Это был всего лишь безопасный выход для жажды крови этих утомленных, голодных рабочих.
Библиарий отступил от ямы, оставляя рабочих и их спорт. Уходя, он заметил, что в бар вошел синий плащ и о чем-то заговорил с барменом. Когда он выходил наружу, то увидел, что они оба смотрели в его направлении. Он поторопился выйти в задымленную ночь, думая, что почувствовал, как за ним наблюдают нечеловеческие глаза.
***
Бегущий по Туче смотрел на лица вокруг огня. Они ждали, когда он начнет. Он сделал три глубоких вдоха. По долгой традиции, именно он должен говорить первым.
Формально, Собрание Воинов не являлось дискуссией, на которой оружием служили слова, чтобы победить врага. Здесь делились опытом, рассказывали истории. Слова не должны были иметь острых краев, чтобы не создавать конфликтов. Он выбирал их тщательно.
- Когда мне было двенадцать лет, - начал он, - я жил в Желтом Вигваме среди молодых ребят. Это было мое последнее лето там, потому что меня обязали жениться на Бегущей Лани, которая была первой красавицей моего клана.
Часто ребята заговаривали о Воинах Неба. С их последнего посещения прошло сто лет, и в небе уже виднелась красная звезда. Пришло время для их возвращения.
Деда моего деда, Когтя Ястреба, избрали и увели в царство духов, чтобы служить Великому Занебесному Вождю. Из-за этого мой род был в большом почете, хотя он оставил своего сына без отца, которому теперь нужно было построить новый вигвам.
Серебренный Лось был мальчишкой, с которым я соперничал из-за руки Бегущей Лани. Когда она выбрала меня, он меня возненавидел. Он хвастал о том, как его изберут. Его слова были насмешкой, нацеленной на приуменьшение чести моего родственника. В роду Серебренного Лося не было духов, которые путешествовали на Крыле Смерти за гранью неба.
Меня это задело, и я ответил на его насмешку. Я сказал, что если бы это действительно было так, то он не отказался бы от того, чтобы взобраться на Призрачную Гору и посетить Обитель Предков.
Бегущий по Туче замолчал, чтобы его слова усвоились, позволяя воинам представить себе картину. Воспоминания, казались чистыми и ясными. Он почти чувствовал резкий запах древесного дыма, заполнявшего вигвам парня, и видел опахало, свисающее с потолка.
- Именно это хотел услышать от меня Серебряный Лось. Он усмехнулся и сказал, что пойдет на гору, если кто-то будет сопровождать его как свидетель. Он смотрел прямо на меня.
Вот так я попал в ловушку. Я не мог отступить, не опозорившись. Или я бы пошел, или он бы победил меня.
Когда Бегущая Лань услышала это, она просила меня не идти, боясь, что духи заберут меня. Она была дочерью Шамана и имела Колдовской Взор. Но я был молод, со всей присущей юношеству гордыней и глупостью, и поэтому я отказал ей. Видя, что я непоколебим, она отрезала свою косу и вплела в нее заклинания, сделав из него амулет, чтобы я благополучно вернулся домой.
Охотничьими тропами до Призрачной Горы было три дня пути. Нас все время сопровождал страх. То, что казалось возможным в теплом вигваме, оказалось ужасным в холодных осенних ночах, когда луна была полной и между деревьями мелькали духи. Я думаю, будь мы поодиночке, то давно бы уже вернулись, потому что приближаться к местам упокоения мертвых в предзимние ночи было просто ужасно.
Но мы не могли показывать страх, ведь один из нас всегда смотрел на другого, и наша конкуренция вела нас вперед. Никто не хотел отступить первым.
Вечером третьего дня мы встретили первые предупреждающие тотемы, покрытые черепами тех, кого судили Воины Неба и нашли их неподходящими. Я тогда хотел убежать, но гордость заставила меня идти дальше.
Мы начали взбираться. Ночь была безмолвной и холодной. В подлеске что-то шелестело, и луна светила вниз подобно Колдовскому Духу. На тропе сгорбились чахлые деревца, похожие на погибельных призраков. Мы взбирались до тех пор, пока не добрались до обширного и пустынного плато, отмеченного знаком крылатого черепа.
Нас переполняло чувство успеха, и в тот момент наша вражда умерла. Мы находились в месте, виденным немногими людьми. Мы бросили вызов призракам и выжили. Однако мы находились на краю.
Не знаю, о чем я подумал, когда Серебряный Лось указал вверх. Оттуда донесся вой тысячи пробудившихся призраков, и небо осветило зарево. Возможно, я думал, что духи решили покарать меня за самонадеянность. Возможно, меня настолько переполнил ужас, что я вообще не мог ни о чем думать. Я знал, что просто стоял на месте, в то время, как Серебренный Лось обернулся и побежал.
Если я боялся и до того, так вообразите себе, что я почувствовал, когда увидел большую крылатую тень вдали и услышал рев приближающейся громовой птицы. Представьте мой ужас, когда я увидел, что это было Крыло Смерти, конь Императора, избирающий павших, Крылатый Скелет-Охотник.
