Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том 3

Но этот символ был иным. В полумраке казалось, что его сильно запутанные линии движутся сами по себе — знак как-то влиял на восприятие. Нечто в самой форме татуировки, напоминавшей звезду, беспокоило хозяина винтовки, и он снова поднял взгляд к полным слёз глазам серва.

— Кому ты посвятил себя?

— Воителю, — ответил Литэ, но явно заученно, как будто не раз репетировал эти слова.

— Хорусу, — добавил матрос, словно неясно было, о ком идет речь.

— Почему ты лжешь мне? — придвинулся человек в маске, поднимая примитивный нож.

Инстинктивно отшатнувшись, Литэ тут же замер — сзади ждала раззявленная пасть бездны.

— Я не лгу! — возразил он. — Воителю… Слава…

Серв неопределенно взмахнул руками, словно какой-то приверженец старых религий во время молитвы.

— Славься, Хорус! Смерть…

— Скажи это, — ржавый клинок плясал перед человечком. — Почему ты не договариваешь? Ты ведь один из них, верно? Так скажи это.

Потерпевший крушение понукал матроса, подталкивая его свободной рукой.

— Смерть…

Императору. Непроизнесенное слово висело в воздухе, и все же Литэ не мог вымолвить его.

Почему? Понимал ли этот незначительный человечек, что сейчас умрет? Возможно, в свои последние минуты он раскаивался в совершенном предательстве?

Хладнокровный убийца вновь улыбнулся при этой мысли. В свое время все, вставшие под знамена отступника, заплатят за сделанный выбор — от могущественнейшего примарха до ничтожнейшего матроса.

Предатель есть предатель, сказал он себе, и смерть — расплата для каждого из них.

— Я не предатель! — внезапно выкрикнул Литэ, брызгая слюной.

Неужели я произнес последнюю мысль вслух и не понял этого?

Человек в маске нахмурился, недовольный собой.

— Смерть… вам всем, паскудные шлюхины дети! — вдруг раскрасневшись и покрывшись потом, с бессильной яростью заорал матрос. Это было истинное отчаяние, сокрушившее все преграды при осознании близкого конца и того, что теперь ничто уже не имеет значения.

— Я больше не повторю тех слов! — вопил серв, и его голос уносился вдоль по ущелью гулкими, неразборчивыми отзвуками эха. — Я отвергаю вас всех, слышите?! Убейте меня за это! Но я умру с чистой совестью! Я — сын Хтонии, верный Терре и Императору Человечества!

— Правда?

— Десять поколений! — яростно орал Литэ. — Отцы и матери, сыновья и дочери — мы вкалывали на этом корабле во имя Лунных Волков!

Матрос поднял голову, и по его лицу пробежала тень глубокого горя, словно человечек смотрел на любимого человека, умирающего от ран.

— Что он с ним сотворил? Такой прекрасный и благородный, а теперь… развращённый!

Убийца не сразу понял, что человечек говорит о самом великом корабле.

— «Мстительный дух»?

— Да! Такой могучий и праведный — но он сломил его. Но не меня, слышите?! Я верен, и будьте вы прокляты! Верен…

Последнее слово прозвучало, как слабый вскрик побеждённого. Литэ знал, что смерть близка, и последняя вспышка праведного гнева не прогнала её.

— Я не могу больше жить во лжи, — произнес он, начиная рыдать. На мгновение показалось, что серв действительно может броситься на нож в последней, тщетной попытке выказать неповиновение.

— Мужайся, Литэ, — сказал человек в маске, осторожно опуская оружие. — Ты не умрешь сегодня.

— Нет? — лицо матроса выражало то трогательную признательность, то глубокую недоверчивость. — Почему?

— Потому что я хочу посмотреть в глаза верного человека, — хозяин винтовки сел на колпак одного из отключенных теплообменников. — Хочу узнать, остались ли такие люди вообще.

Литэ внимательно изучал его, и убийца внезапно понял, что до сих пор не снял боевую маску — он смотрел на серва пустым, лишенным эмоций взглядом моноленты визора. Ассасин поднял руку, чтобы стянуть личину и показать несчастному дураку, что под изорванным чёрным плащом скрывается человеческое существо.

— Кто ты такой? — спросил матрос. — Зачем ты здесь?

— Меня зовут…

Теперь, когда он собирался назваться, оказалось, что имя не так легко облечь в слова. Хозяин винтовки почти испугался, что они могут ускользнуть.

— Меня зовут Эристид Келл, — вспомнил он, наконец. — Я здесь, чтобы сразить чудовище.

Что есть маска? Это ложь о том, кто мы такие. Это истина о том же самом. Все надеваемые нами маски идентичны, любая из них ничем не отличается от другой. Если тебе доведется сгинуть под личиной, она поглотит твои биоданные и превратит тело в жидкую массу, которую никогда не сможет восстановить ни одна технология. Таким образом, под маской мы безлики и неубиваемы. Каждый раз, когда один из нас падает, на его место встает другой. Непосвященным мы кажемся бессмертными.

Как он оказался здесь?

Из-за невозможности следить за ходом времени, важно было постоянно прокручивать в голове важные воспоминания — значимые, и, возможно, полезные. Ассасин, без сомнений, лишился многого. Удар по голове, полученный, когда капсула пробила нижние палубы флагманского корабля Хоруса, и пагубное воздействие змеиного яда серьезно сказались на его разуме.

«Я есть оружие».

В те последние мгновения Келл вполне готов был умереть. Задание, которое он получил от своего господина в круге Виндикар и магистров-ассасинов Терры, в итоге почти пошло прахом. Сам Эристид и вздорная команда убийц и безумцев, собранная Верховными лордами, не справились с возложенной миссией. Их направили на планету Дагонет, где отряду предстояло разрешить проблему в лице Воителя, отстранить Хоруса от командования — навсегда.

И они провалились.

Он провалился. После того, как Келл нажал на спусковой крючок, погибло всего лишь подставное лицо — вместо самого архипредателя ассасины казнили одного из полководцев Воителя. Но, на руинах своей неудачи, отряд Келла отыскал следы ещё худшего зла, рыскающего в тенях — твари, порожденной варпом, кровожадного демонического гибрида, бытие которого нарушало все известные законы реальности. Это создание просто не могло существовать, и при этом оно было превращено в идеального ассасина, живое оружие, направленное в сердце Императора Человечества.

Эристид и остальные не задавались вопросом, возможно ли подобное. Даже ничтожная вероятность успеха твари означала, что её нужно остановить любой ценой.

И они остановили её, поплатившись всем. Тариил из круга Вэнус, меняющий лица Койн из круга Каллидус, безумная девчонка-псайкер Йота и здоровяк-эверсор Гарантин — все они сгинули, отдали жизни ради уничтожения этого чудовища, «Копья».

И его сестра тоже… Любимая сестренка.

Как её звали?

Келл видел призрачный образ лица, слышал голос сестры — но только не её имя.

Как звали мою сестру?

Она тоже погибла. Её отняли у Эристида. Сжав голову руками, Келл давил до тех пор, пока боль не стала мучительной, но воспоминание о сестре осталось тёмным и холодным. Пустая скорлупка.

В конце всего, он хотел умереть. Стать оружием.

Подняв канонерку «Ультио» в космос, отыскав «Мстительный дух» и убедившись, что Хорус на борту флагмана, ассасин направил свой катер, словно ракету, в палубу, на которой стоял Воитель. Келла вела слабая, ничтожная надежда на то, что сын-предатель Императора будет смертельно ранен в столкновении.

Но, понимая, насколько ничтожны шансы…

…пока корабль пылал вокруг него…

…куда ни посмотри — алая мозаика тревожных рун…

…крохотная спасательная капсула, голубоватое сияние из люка…

…нужно только сделать шаг…

…задание — всё, что осталось у Эристида Келла в его опустевшем, полном отголосков прошлого существовании…

Он бежал, убедив себя, что гибель в этот момент ничего не докажет, а значить будет ещё меньше. Келл не собирался умирать на борту катера, пока в нем оставалось жизни хоть на один вздох, пока в оружии оставалась хоть одна пуля.

В общей неразберихе, возникшей после его безрассудной атаки, и облаке атомного огня, ознаменовавшего уничтожение «Ультио», запуск спасательного модуля прошел незамеченным. Вонзившись в корпус «Мстительного духа», капсула доставила Эристида в царство врага, и ассасин засел в нем, словно осколок в открытой ране.

Келл обращался к этому воспоминанию чаще, чем к остальным — обрывкам детских лет или поздним фрагментам идеальных убийств, покрытым кровавыми пятнами. То действие изменило условия его существования.

На Дагонете Келл не сумел казнить Хоруса. Он провалился.