Ник Кайм - Падение Дамноса
Он зажал бусинку вокса в ухе, сканируя темноту в поисках источников угрозы.
— Братья! Громовержцы! Доложить обстановку!
Первым он услышал голос Катора, едва прорывающийся
сквозь треск погодных помех:
— Что-то прорвалось... прошли под... повсюду... К бою! — Грохот болтерных выстрелов окончательно его заглушил.
Сципион увидел вдали оружейные вспышки. Еще несколько последовало со стороны изорванного медтента.
— Ларгон! — прокричал он в вокс.
Силуэты мелькали перед его глазами — это партизаны бегали в разные стороны, пытаясь сражаться с врагом, которого даже не могли увидеть. Сципион случайно чуть было не подстрелил одного из них.
— Капитан Эвверс, — обратился он к девушке, — организуйте своих людей, пока я или мои братья не поразили их по ошибке.
Она уже сидела у установленного в палатке вокс-передатчика, пытаясь выяснить, что происходит. Ее ответа он не услышал — его перекрыл раздавшийся в ухе громкий и торопливый голос Ларгона:
— У них Ренатус! Эта тварь отрубила ему голову, сержант. Они забрали его.
«Сперва Нацеон, затем Ортус, а теперь еще и Ренатус. Эта война дорого нам обходится».
Сципион пригнулся за соседним тентом. Заговорили орудия на треногах. Кто-то ударился в панику.
— Возвращайся, Ларгон. Это не имеет смысла.
— Они забрали его, — повторил тот. Он тяжело дышал, в равной степени от бега и от злобы. — И я верну его.
Кошмарное, завернутое в кожу существо выскочило из темноты прямо перед Сципионом, и тот наконец понял, что именно атаковало лагерь.
Он рванулся к свежевателю, на бегу зажимая руну активации цепного меча.
С глухим звоном, отбрасывая на снег фонтаны искр, лезвие скрестилось с когтем врага, но Сципиона это уже не могло остановить. Первый удар он нацелил в шею существа, вторым же рассек ему ключицу вместе с несколькими проводящими кабелями. На мгновение противник замялся, и Сципиону этого было достаточно, чтобы добить врага. Фазовая телепортация лишь подтвердила правильность его действий.
Рядом возникла Джинн Эвверс, вооруженная и готовая к непредвиденному отступлению.
— Их слишком много.
Взгляд Сципиона был устремлен в темноту.
— Они пришли за нами.
В свете переносных прожекторов тени мелькали повсюду. Это было все равно, что пытаться поймать дым. То тут, то там раздавались множественные ружейные залпы, но в большинстве своем партизаны стреляли по теням. Или друг по другу.
Джинн была подавлена.
— Я знаю.
Прежде чем Сципион успел ответить ей, к ним присоединился Браккий. Его остывающий мелтаган свидетельствовал о недавней схватке.
— Некроны подкопали ходы под лагерем и миновали часовых.
— Сколько их?
Браккий покачал головой.
— Трудно сказать. Может быть, двадцать. Или больше. — Он похлопал по стволу своего оружия. — Я снял двоих, но они нападают отовсюду.
— Ты видел Ларгона или Эрдантеса?
— Нет. Когда я вернулся в медтент, их там уже не было. — Космодесантник поймал на себе вопросительный взгляд Джинн. — Мне жаль, но ваш медик погиб.
Девушка вся напряглась, пытаясь подавить поднявшуюся волну скорби. Сейчас на это не оставалось времени. Браккий же вновь переключился на своего сержанта.
— В таких условиях мы не сможем развернуть эффективную контратаку. Каковы будут приказы?
Задумчиво кивнув, Сципион ответил:
— Созывай отделение. Всем Громовержцам собраться у командного тента. — Он повернулся к Джинн. — Вашим людям тоже, капитан Эвверс. Соберите здесь всех, кто остался. Мы отступаем.
Сам Сципион сорвался на бег, удаляясь от центрального тента.
— Что вы делаете? — недоуменно крикнул ему вслед Браккий.
Сержант на бегу обернулся через плечо. Выражение его лица красноречиво обо всем говорило.
— Я за Ларгоном. Он ослушался приказа, желая отомстить за Ренатуса.
— Откуда вы знаете?
— Потому что я сам бы так сделал.
— Подождите! — Браккий снял с пояса запасную болтерную обойму и бросил сержанту.
Сципион поймал ее и, кивнув в знак благодарности, растворился в ночи. Все усиливающийся снегопад мгновенно замел следы, словно космодесантника никогда тут и не было.
Браккий активировал вокс и стал вызывать остальных.
Кровь в жилах Сципиона буквально бурлила. И хотя он на корточках шел против ветра, скрываясь в пелене падающего снега, единственное, чего ему по-настоящему хотелось, — это выпустить весь свой гнев. Одна обойма, отданная Браккием, цепной меч и гладий — вот и все, что у него было, так что действовать приходилось расчетливо.
Первым делом он направился к медицинскому тенту, надеясь выйти на след Ларгона. Лагерь был относительно небольшим, и ориентироваться в нем не составляло особого труда, но сражение уже успело выйти за его пределы, в горы, да и погодные условия мешали сверхчеловеческому чутью космодесантника. Партизаны тренировались в арктических пустошах, в этой среде они сражались и выживали, но в такую метель даже они ослепли. Их крики иглами вонзались в мозг Сципиона, мешая ходу мыслей. Он отстранился от них, полностью сосредоточившись на поисках Ларгона.
«Я не могу потерять еще одного. Только не так».
Медтент, располагавшийся поодаль от основной резни, был пуст. Исчезло даже тело медика, однако Сципион смог рассмотреть на снегу цепочку кровавых следов.
«Что же за машины эти твари? »
Эрдантеса он нашел несколькими метрами дальше. Тот сидел, прислонившись к горному склону, засыпанный снегом и сжимающий разорванную грудь, пытаясь удержать собственные органы внутри.
— Брат-сержант, — прохрипел он. Воздух, вырывающийся изо рта Эрдантеса, был наполнен алыми частичками, что свидетельствовало о внутреннем кровотечении. Похоже, даже клетки Ларрамана не справлялись со свертыванием крови. — Он добрался до меня, — продолжил боец, отодвинув на несколько секунд руку, чтобы показать рваную дыру в груди. — Но я смог убить его, отправить обратно в бездну.
Сципион сомневался, что такое место существовало. Да и возможно ли вообще убить некрона? Он опустился на колени рядом с Эрдантесом, оценивая его повреждения.
— Где Ларгон?
Эрдантес хотел было заговорить, но раздалось лишь бульканье заполнившей горло крови. Он указал в темноту, куда-то севернее лагеря, вглубь горной гряды. Сципион проследил за его взглядом и увидел зубчатый силуэт заснеженного пика.
— Оружие у тебя осталось?
Эрдантес устало кивнул. Дыхание его было резким, прерывистым. С неимоверным трудом он хлопнул рукой по лежащему на коленях болтеру.
— Пол-обоймы.
— Используй их разумно. Я вернусь, — пообещал Сципион. Внезапно из снежной пелены появилась группа бойцов-партизан, и он подозвал их к себе. — Поднимите его. Общий сбор у командного тента.
Буря гремела настолько сильно, что люди даже не стали напрягать связки, а лишь кивнули в ответ.
Сципион оставил их и направился к видневшемуся во тьме пику.
Ларгон укрылся за кучей скованных льдом камней, всматриваясь в отвесный склон перед собой. Он бросил мимолетный взгляд на двигавшегося следом за ним Сципиона.
— Там, наверху, — прошептал он, указывая в бездонную темень.
Вьюга даже не думала ослабевать, и проследить за жестом Ларгона было практически невозможно.
— Я ничего не вижу, — прошипел Сципион.
— Там. Они забрали Ренатуса. Смотри. — Ларгон отсоединил прицел от своего болтера и передал сержанту.
Сципион навел перекрестие на плато над ними. Настроенный на режим ночного видения прибор выхватил из темноты массивные горные хребты и уступы. Он перенастроил прицел на улавливание тепла. Картинка из бледно-зеленой стала зернисто-голубой, а размытое красное пятно обозначило какую-то фигуру, и она двигалась. Еще одна фигура покоилась прямо перед ними, и исходившее от нее алое свечение было намного более четким.
Ренатус. Скорее всего, именно силовой генератор мертвого Ультрамарина и оставил большую часть тепловых следов.
— Эта тварь забрала его голову, брат-сержант. Отрубила ее прямо у меня на глазах.
Сципион сквозь прицел осмотрел окрестную территорию. За камнями, несколькими метрами впереди, вниз уходила глубокая расщелина — вот почему Ларгон был вынужден прекратить преследование. К краю ощетинившегося кинжально острыми ледышками обрыва вел обледенелый уступ.
Сержант вновь перевел внимание на плато, оценивая дистанцию, которую смог преодолеть некрон. Присущая этим существам ловкость поразила его.
— Где твое отделение, брат?
Ларгон замешкался.
— Где твои братья?
Ларгон посмотрел назад, в сторону окутанного снегом лагеря.
Сципион по-прежнему взирал на плато. Что-то было не так.
— Мы не можем позволить себе опускаться до личной мести, Ларгон.
