Александр Бушков - Печать скорби
Откинули колпачок. Вдавили кнопку до упора… Раздался электронный писк, и под кнопкой замигала багровая, похожая на каплю крови лампочка. «Пи-пи-пи» – Сварог печень на отсечение был готов дать, что это заработало тревожное оповещение. Ну не было никаких других разумных объяснений! А с неразумными мы пока обождем.
В общем, оставалось ждать, кто прилетит. Или же… не прилетит никто и никогда.
Но – прилетели. И довольно скоро. Вертолет прибыл через три с половиной часа.
И все эти три с половиной часа Сварог без затей проспал. Оно, конечно, любопытно было бы порыться в вещах, посмотреть документы, книги, газеты, пусть бы и на чужих, нерусских языках, всенепременно много любопытного и полезного узнал бы… Да вот глаза слипались, как клеем намазанные. Бороться с сонливостью большого смысла не было. Кто знает, что ожидает впереди. Вполне возможно, придется выкладываться без остатка.
Разве что сперва Сварог скинул превращенный в сущие лохмотья камзол и переоделся в камуфляжные штаны и куртку, обнаруженные в большом клапане палатки, – одежда новая, ни разу не надеванная, видимо, кто-то тоже приготовил, чтобы переодеться, да не успел.
Натянув камуфляж, Сварог высунулся из палатки. Пятница, как и положено верному слуге, пусть и добровольно возложившему на себя эту нелегкую, но почетную обязанность, терпеливо ждал у входа приказаний. «Будут тебе приказания», – подумал Сварог. В конце концов, пускай вносит посильный вклад в общее дело.
– Я спать. Ягуа спать. Ты сиди. Слушай. Кто-то появится – буди. Понял?
– Да. Н’генга стеречь. Будить.
Туземец энергично закивал.
Ну вот и ладно… Сварог задернул полог, упал на спальник и моментально отключился.
Проснулся он от шелестящего монотонного грохота, заглушающего все на свете звуки. И еще от того проснулся, что его дергали за ногу, грозя этой самой ноге вывихом. Выбравшись наружу с «ремингтоном» в руке (сразу обдала тугая воздушная струя, а вокруг ходуном ходят травы да деревья), Сварог увидел пятнистое брюхо зависшей над поляной «вертушки». Военный вертолет с эмблемами штатовских ВВС. С машины уже сбросили узкую металлическую лестницу, и по ней проворно спускался одетый в маскировочную форму крепыш.
Всего на землю опустилось пятеро. Главными у спасателей были эти двое – профессор и майор. Остальные – солдаты, молодые откормленные лбы, вооруженные автоматическими винтовками. Солдаты, обращая на Сварога и его чернокожего спутника внимания ничуть не больше, чем на палатки и деревья, рассредоточились по поляне, умело разделив окружающее пространство на сектора и взяв их под наблюдение.
Едва спрыгнув на землю, к Сварогу поспешил майор:
– Кто вы? Сигнал тревоги – ваша работа? Где остальные?
Сварог коротко обрисовал ситуацию (а длиннее и не получилось бы – из-за грохота несущего винта приходилось кричать, сильно напрягая горло). Если не считать версии об отставшем от парохода морячке, касаемо всего остального (как был захвачен папуасами в плен, что в плену том происходило и что происходило после того, как удалось сбежать) он ничего не скрывал и не придумывал. А чего там скрывать! Подземную Пирамиду? Да шут с ней, берите даром…
Потом профессор – высокий худощавый старик лет шестидесяти, здорово похожий на артиста Николая Гринько, одетый в потасканные шорты песочного цвета и того же цвета рубашку «сафари», – носился по лагерю, хватался за голову, скрывался в палатках, выскакивал наружу.
Н’генга сидел на земле, обхватив ноги руками, трясся и испуганно переводил взгляд со Сварога на майора, на солдат и профессора, с них – на зависшую над поляной страшную винтокрылую машину. «Может быть, рановато я уверился, что его рассудку ничего не угрожает, – подумал Сварог. – Обилие чудес, ворвавшихся в его жизнь, пожалуй, способно превысить критическую массу. И бабахнет взрыв в извилинах, заплетая их немыслимым образом…»
Профессор выскочил из палатки, прижимая к груди толстую кожаную папку, и по лицу его было видно, что он страшно доволен находкой. Тут его подхватил майор (до того, сложив руки за спиной и мусоля во рту сигарный окурок, прогуливавшийся по поляне и что-то напряженно обдумывавший), и они с майором вступили в яростный спор. Что говорил ученый, Сварогу было не слышно, а вот обрывки майорских фраз, благодаря поставленному командирскому голосу последнего, долетали:
– Эти решения на мне… Прошло три с половиной недели, торопиться смысла нет… Операция должна быть подготовлена… Исключен любой риск… Моя зона ответственности… Хотите остаться? Простите, сэр, но тогда я буду вынужден доставить вас силой…
Профессор еще что-то горячо возражал, размахивая руками и папкой, но майор уже не слушал его, он направился к Сварогу.
– Что делаем с парнем? – и майор коротко кивнул в сторону Н’генга.
Вопрос из разряда непростых. Определенно одно: отвязаться Сварогу от туземца, вознамерившегося служить белому колдуну до самой смерти, будет непросто. Да и вроде как-то нехорошо бросать Пятницу здесь одного, поблизости от племени каннибалов. К тому же дорогу домой ему найти будет нелегко. А с другой стороны, нехорошо вырывать парня из дома родного, то бишь из джунглей, и забрасывать в мир насквозь ему незнакомый, пугающий, враждебный. Что там с ним будет? Но взвешивая те и те последствия…
– Берем с собой, – решительно сказал Сварог.
– Хорошо, – майора, очевидно, не слишком волновала судьба незнакомого темнокожего паренька. – Забирайтесь в вертолет, мистер. Справитесь?
Сварог справился… Пятница тоже справился, хотя было видно, как ему страшно. Но еще больше он боялся отстать от своего повелителя – потому и справился. И профессор справился, наплевав на возраст. Майор забрался последним, а трое солдат остались внизу.
В вертолете на Сварога с расспросами насел профессор. Но сперва, как и положено культурному человеку, профессор представился, причем весьма многословно:
– Меня зовут Джозеф Чарльз Беркли-младший, подданный Великобритании, третий сын лорда Беркли. Увы, кичиться тут особо нечем, так как ни богатства, ни титула я не унаследовал. Зато не без гордости могу сказать, что на археологическом и историческом поприще кое-какого признания ученой общественности все же добился. Профессор Кембриджского университета, почетный член Королевского Географического общества Великобритании, член-корреспондент историко-археологического общества Нью-Йорка. Ну и автор множества статей, книг и серии тематических программ на Би-Би-Си. А вы сказали, вас зовут Сварог… товарищ Сварог? Так у вас принято обращаться друг к другу?
– Вы, мистер Беркли, задержались в эпохе холодной войны, – усмехнулся майор, внимательно прислушивавшийся к беседе. – Русские теперь обращаются друг к другу на западный манер. А я – майор Ланкастер, морская пехота США. Этот борт – территория США. Так что добро пожаловать в Штаты, мистер Сварог!
– Можно и с добавлением «товарищ», можно и с «мистером», – милостиво разрешил Сварог. – Можно и просто Сварог, как пожелаете.
– Вот уж совпадение так совпадение! – воскликнул Беркли. – Дело в том, что мою эксподицию как раз и спонсировал русский! Он живет где-то в глухой Сибири, но очень интересуется моими исследованиями… – И профессор в первый раз поблагодарил Сварога: – Не знаю, как и выразить вам мою признательность! Если бы не вы… Три с половиной недели назад мы потеряли связь с экспедицией. Но вот что любопытно…
Профессор привычным жестом достал из кармана очки с одним треснувшим стеклом и машинально протер их далеко не чистым носовым платком, после чего вновь убрал очки в карман.
– Всякий раз, выходя на связь, они сообщали свои координаты. Во время последнего сеанса они находились за девяносто миль отсюда. И вовсе не собирались в эту сторону. А если бы и направились, то должны были еще не один раз выйти на связь. Девяносто миль за день не пройдешь! Непонятно… То ли их приборы дали неверные показания, то ли они сами нарочно ввели нас в заблуждение, хотя не ясно, зачем им это могло понадобиться. Много вопросов.
Профессор снова достал очки из кармана.
– Спустя двое суток после невыхода экспедиции на связь мы начали поиски. Поиски ни к чему не привели… Как выяснилось, мы искали не в том районе. А благодаря вам мы нашли их лагерь! Теперь, я в этом уверен, найдем и людей. Думаю, поможет дневник экспедиции, – Беркли похлопал по папке, лежавшей рядом с ним на лавке. – И, разумеется, мы надеемся на ваши, мистер Сварог, наблюдения. Вы, наверное, удивлены, мистер Сварог, почему мы оставили всего троих и не развернули прямо сейчас широкомасштабные поиски…
Сварог удивлен, в общем-то, не был, хотел спросить совсем о другом, но не успел – в разговор вступил майор:
– Это мое решение, и я отвечу нашему гостю, сэр. Он заслужил право знать. Во-первых, мистер Сварог, – майор вытащил изо рта потухший окурок сигары, – в окрестностях лагеря сплошной лес, вертолету негде сесть, нет подходящих размеров площадки. Во-вторых, пока мы ищем ваше поселение, которое может оказаться бог знает в скольких милях отсюда, мы сожжем все топливо, а нам долго лететь обратно. Оставшийся в лагере сержант Лопес со своими ребятами проведет пока небольшую разведку, свяжется с нами и наверняка что-то сообщит. Сегодня же вечером сюда будет выслана подготовленная группа. Ну а вы, мистер Сварог, и наш уважаемый профессор мистер Беркли поможете нам с подготовкой по научной части. Я так понимаю, придется иметь дело с племенем тупых и злобных карликов, питающихся человечиной…
