Рогал Дорн. Крестоносец Императора - Гэв Торп
— По-моему, они хотели забрать тела, сержант, — предположил Ордера, указывая стволом болтера.
На перекрёстке впереди исчезло за углом бесформенное ало-серебристое пятно, словно бы унесённое двумя разноцветными ветрами.
— Не в этот раз, — отозвался Ранн. — Догнать их, приготовиться к контрабордажу!
В той же мере, в какой Незримые хотели узнать, кто составляет экипаж кораблей, на которые они напали, командование легиона желало выяснить, кто атакует их. Хотя важнее было защитить звездолёт, чем взять живых пленных, если бы легионерам удалось захватить вражеское судно, это значительно помогло бы воинам Империума в самом начале кампании.
— Беглый огонь, наступать на полной скорости, вдавить их в палубу!
Фафнир не сомневался: если дать противнику время отступить на его условиях, то Незримые сбегут. Но не сегодня. Не после того, как они явились за его кораблём и его людьми.
Разумеется, всё так и задумывалось. Отправь достаточно кораблей — и некоторые из них найдут, с кем повоевать. Любой другой командующий мог бы выбрать для таких разведывательных рейдов войска, которыми не жалко пожертвовать ради крупной стратегической выгоды. Но владыка Дорн не таков. Каждая из так называемых «флотилий острия меча» — оперативных групп, дальше всех опередивших основные силы армады, — включала как минимум один звездолёт легиона, причём укомплектованный бойцами из лучших подразделений. К 22-му, 45-му и 51-му штурмовым кадрам, а также Третьему Терранскому гарнизону, чьё безыскусное имя скрывало вековую историю сражений на переднем крае самых опасных войн VII легиона, примкнули Храмовники, почти в полном составе покинувшие «Фалангу». Если не считать небольшой церемониальной стражи, теперь они действовали в авангарде наступления, совершая, по мнению некоторых, акт покаяния за то, что их магистр потерпел неудачу в поединке с Тёмным Ангелом.
Разведчиков не приносили в жертву. Что бы ни столкнулось с ними, они послужили бы предостережением о том, что мощь Империума не знает себе равных.
Из третьих рук Ранн получал сведения о встречах с Незримыми, которые отмечались даже в отдалённой группировке «Уход ночи». Если слухи не лгали, то экспедиция нарвалась на врага, способного вести операции на фронте протяжённостью более двух тысяч световых лет. Сама идея того, что не этот неприятель, а кто-то другой виновен в исчезновении предыдущих экспедиций, теперь казалась крайне маловероятной.
А если так, то настал час расплаты.
Перейдя на равномерный бег, отделение прорыва за несколько секунд добралось до перекрёстка. Там одни бойцы свернули налево, а другие направо, предоставив тактическим легионерам занять позиции посередине. Огонь из лазкарабинов вели только слева, по пути к вражеской точке проникновения: быстро отступая туда, стрелки выпускали краткие сосредоточенные залпы.
— Они пытаются удрать! Бегом марш! — взревел Ранн.
Вновь набирая скорость, он поднял щит, не переставая палить из болтера куда-то в сторону отходящих Незримых.
— К нам с тыла никто не идёт на подмогу? — спросил Фафнир.
— Никак нет, сержант, — отозвался Яго, теперь уже лейтенант и исполняющий обязанности командира корабля. Поллуксу ранее дали под начало боевую баржу в другой флотилии. — Все основные силы купируют прорыв в носовой части правого борта.
— Нам прервать погоню и помочь им, лейтенант? — машинально предложил Ранн, хотя на самом деле ему очень не хотелось отпускать Незримых. — Мы почти у абордажной бреши.
— Продолжайте, сержант, — без промедления ответил Яго, и Фафнир ощутил прилив энергии.
Однако же стоило легионерам преодолеть ещё пятьдесят метров — меньше половины оставшегося расстояния до вырезанного мелтой кольца, где вражеский корабль пробурил корпус насквозь, — как вокс затрещал снова. Пока Ранн прослушивал сообщение, из темноты впереди с визгом неслись новые шквалы лазерных разрядов.
— Они драпают, — передал Яго. — Все три корабля вышли из боя, уходят на полной тяге.
— Они же бросили своих! Бесчестные трусы! — воскликнул Поррток.
— Нет, они решили уйти, пока в выигрыше, — возразил Ранн, вспомнив о пропавших сервах. — Они получили пленников, за которыми пришли. Ну, не все из них. Жёсткие ребята, чтоб их, — вот так кинули товарищей.
— Всем отделениям, протоколы очищения, — объявил Яго. Приказ имел вполне ясный смысл: «Пленных не брать». — Побыстрее разделаемся со всем этим. Нужно взять под контроль орудийные палубы и снова запустить двигатели на случай, если врагу захочется довести начатое до конца.
Из арочного прохода впереди к Фафниру понеслись очередные пучки красных лучей, и он ответил огнём. Во всполохах детонирующих болтов он увидел, как на пол валится обезглавленное существо в серебристом облачении. За годы, проведённые в рядах легиона, Ранн не встречал ничего даже близко похожего на Незримых. Они действовали скоординировано, занимали обширную территорию. Хотя их вооружение и доспехи не могли сравниться с оснащением легионеров, то, как проворно они пересекали звёздные системы, казалось почти волшебством. Очевидно, они не собирались задерживаться на одном месте для открытого боя. Их потребуется принудить к этому.
Ранн не сомневался, что Имперские Кулаки наконец отыскали убийц, таившихся в самом сердце ночи.
Оба сердца Храмовника стучали, будто боевые барабаны. Сигизмунд бросился вперёд через порог разрушенного храма, сжимая меч, скользкий от крови Незримых. Легионер понятия не имел, почему они так ценят эту неровную груду заросших камней: имело значение лишь то, что враги бежали сюда, но не найдут здесь спасительного укрытия, на которое так надеялись.
Основное сооружение выглядело относительно неповреждённым. Овальное строение с колоннадой имело около восьмидесяти метров в ширину и ста двадцати в длину, и в одном из его концов росли три тонких вечнозелёных дерева, каждое высотой с линейного титана. В тусклом сероватом свете всё вокруг серебристо переливалось, и это мерцание напоминало Храмовникам спектрально-искажающие костюмы, применяемые врагом. То, что Незримые полагались на отвлекающие манёвры и уклонение от боя, их и погубит.
Меч Сигизмунда обрушивался на мелькавшие перед ним радужные фантомы, и Храмовника не особенно заботило, куда ударит его проворное остриё.
