Патрик Колум - Боги и герои Севера
Она потерпела поражение из-за обмана. И ей, одной из валькирий Одина, пришлось выйти замуж за того, кто отнюдь не был самым отважным героем в мире, и она, которой не могла коснуться ложь, стала жертвой обмана. Она погрузилась в молчание, и вся ее гордость обернулась ненавистью к Сигурду.
Она пришла к Гуннару, своему мужу, и сказала ему, что испытывает глубокий стыд. Она больше никогда не будет счастлива во дворце; он никогда больше не увидит, как она пьет вино, как вышивает золотыми нитями; он никогда больше не услышит от нее слов любви. И, сказав это, она взяла ткань, которую вышивала, и зарыдала так громко, что все во дворце услышали ее и изумились, почему плачет гордая королева.
Затем к ней пришел Сигурд и предложил во искупление вины весь клад Фафнира. Он рассказал ей, как на него нашло забытье и он забыл о ней; он просил простить его за то, что добыл ее для брата обманом. Но она ответила ему:
Слишком поздно ты пришел ко мне, Сигурд. Теперь у меня в сердце не осталось ничего, кроме великого гнева.
Когда явился Гуннар, она сказала, что прощает его и будет любить его так, как не любила раньше, если он убьет Сигурда. Но хотя Гуннара сильно тронула страсть Брунгильды, он не мог убить Сигурда, потому что тот был его названым братом.
Тогда она отправилась к Хёгни и попросила его убить Сигурда, пообещав, что после смерти Сигурда весь клад
Фафнира достанется нибелунгам. Но и Хёгни не взялся убить его, потому что они с Сигурдом были побратимами.
Оставался лишь один из рода нибелунгов, кто не был названым братом Сигурда. Это был Гутторм, сводный брат Гуннара и Хёгни. Брунгильда пошла к нему. Тот не хотел убивать Сигурда, но Брунгильда видела, что он нетверд в своем отказе. Значит, с помощью Гутторма она может добиться гибели Сигурда. И теперь она думала лишь о том, что и он, и она больше не будут обитать в мире людей.
Она сделала для Гутторма блюдо, которое сводит с ума, — смесь змеиного яда и волчьего мяса. Поев его, Гутторм потерял рассудок. Он внимал только словам Брунгильды. Она приказала ему пойти в помещение, где спал Сигурд, и пронзить его мечом.
Что Гутторм и сделал. Но Сигурд, прежде чем с последним вздохом расстаться с жизнью, успел схватить Грам, свой меч, и одним взмахом рассек Гутторма надвое.
Брунгильда, поняв, что дело сделано, пошла в конюшню, где стоял Грани, конь Сигурда. Обняв его за шею, валькирия прижалась к Грани, который был потомком коня Одина. Грани застыл, чутко прислушиваясь, и понял, что это Гудрун рыдает над Сигурдом. Тут у него разорвалось сердце, и он умер.
Сигурда вынесли из дворца, и Брунгильда пришла туда, где положили его тело. Она взяла меч и пронзила им свое сердце. Так умерла Брунгильда, которая, не подчинившись Одину, стала смертной женщиной и которую обманом заставили стать женой смертного.
Сигурда, его коня Грани, его шлем и золотые доспехи поместили на большом раскрашенном судне. Брунгильду не могли не положить рядом с ним — Брунгильду с роскошными волосами и строгим красивым лицом. Оставив их лежать бок о бок, корабль спустили на воду. И когда судно уже уходило в море, его подожгли, и Брунгильда снова оказалась в огне.
Так Сигурд и Брунгильда вместе отправились к Бальдуру и Нанне в обиталище Хель.
Гуннар и Хёгни испытывали ужас перед тем злом, которое нес в себе клад. Они собрали все эти блистающие и сверкающие груды и бросили их в реку, рядом с которой давным-давно стояла кузница Хрейдмара и была пещера Андвари. С валуна на стремнине они покидали в воду золото и драгоценные камни, и клад Андвари скрылся под водой. Сокровище снова вернулось к русалкам. Но недолго им пришлось оберегать его и петь над ним, потому что на землю пришло то время, которое называлось Зима Фимбул, и Рагнарёк, Сумерки богов, спустился на обитателей Асгарда.
СУМЕРКИ БОГОВ
Снег заваливал землю, ледяные ветры дули со всех сторон, солнце и луна были скрыты грозовыми облаками. Это была Зима Фимбул: не было ни весны, ни лета; не пришла осень с урожаем и фруктами, — зимы переходили одна в другую.
Они стояли три года. Первая называлась Зима Ветров: непрерывно дули ураганы со снегом и стояли невыносимые морозы. Дети с трудом могли выжить в эту ужасную зиму.
Вторая была названа Зима Меча: те люди, которые остались в живых, убивали остальных и грабили то, что еще осталось, чтобы прокормиться; брат шел на брата и убивал его, и по всему миру шли ожесточенные битвы.
А третья зима была названа Зима Волка. Тогда древняя ведьма, которая жила в Ярнвиде, Железном лесу, кормила своего волка Манагарма телами непогребенных людей и трупами тех, кто пал в битве. Волк рос на глазах. Герои Валгаллы увидели брызги крови, которая капала с клыков Манагарма; так был дан знак богам, что приближается время последней битвы.
Подал голос петух, который сидел глубоко в недрах земли рядом с обиталищем Хель, голос этого входившего в свиту Хель петуха с кроваво-ржавым оперением заставил содрогнуться весь нижний мир. В Йотунхейме закукарекал Фьялар, петух с багровым оперением, и при звуке его голоса великаны стали подниматься. Высоко в Асгарде подал голос золотой петух Гуллинкамби, и герои Валгаллы стали пробуждаться к действию.
Залаял пес, голос которого донесся из глубин земли; это был Гарм, гончий пес, который лаял из пещеры Гнипы. Гномы захныкали за своими каменными дверями. Дерево Иггдрасиль застонало всеми своими ветвями. Громкий скрип дал понять, что великаны сдвигают свои корабли, а топот копыт из Муспельхейма сообщил, что его обитатели собирают своих коней.
Но Йотунхейм, Муспельхейм и Хель продолжали напряженно ждать; волк Фенрир пока так и не разорвал путы, которыми сковали его боги. Пока он не освободится, справиться с богами будет невозможно.
И тут послышался грохот камней, возвестивший, что Фенрир обрел свободу. Гончий пес Гарм во второй раз залаял в пещере Гнипа.
Тогда послышался галоп лошадей всадников Муспельхейма; послышался хохот Локи; раздался звук рога Хеймдалля; стало слышно, как открываются пятьсот сорок дверей Валгаллы, и через каждую из них готовы выйти восемьсот героев.
Один решил посоветоваться с головой Мимира. Он извлек ее из вод Источника мудрости и силой известных ему рун заставил голову заговорить с ним. Что может ждать асов, ванов и эйнхериев, которые были героями Мидгарда, и как им справиться с силами Муспельхейма, Йотунхейма и Хель? Голова Мимира посоветовала Одину встретить их в долине Вигарда и обрушиться на них с такой мощью, чтобы силы зла были уничтожены навечно, — пусть даже с ними погибнет и мир Одина.
Всадники Муспельхейма достигли Билфроста, радужного моста. Теперь они могли взять штурмом город богов и предать его огню. Но Билфрост рухнул под весом всадников, и они не добрались до города богов. Со сломанного конца радужного моста стали спускаться всадники, окруженные всполохами пламени: огонь скользил впереди и следовал за воинами.
Йормунганд, змея, кольца которой опоясывали весь мир, вынырнула из моря. Воды затопили землю и смыли остатки ее обитателей. Это сильнейшее наводнение подхватило Нагфлар, корабль из ногтей, который так долго строили великаны, а также судно Хель. С великаном Гимиром у кормила Нагфлар двинулся против богов, неся на борту все силы Йотунхейма. И Локи повел корабль Хель, который нес на себе волка Фенрира, к месту последней битвы.
Поскольку Билфрост разрушили, асы, ваны, эйнхерии и валькирии спустились к долине Вигард, перейдя воды Тунда. Один ехал во главе своих героев. На голове у него был золотой шлем, а в руке — копье Гунгнир. Рядом с ним были Тор и Тир.
В Мирквиде, Темном лесу, ваны преградили путь войску Муспельхейма.
Здесь был Ньёрд со Скади, своей женой из великанов, — облаченная в доспехи, она пылала яростью; тут же была Фрейя и Фрейр с Герд, своей девушкой-воительницей. Ослепляюще сверкал меч Суртура. Ни один другой меч не мог сравниться с ним по блеску, кроме того, который Фрейр отдал Скирниру. Фрейр и Суртур сошлись в бою, и Фрейр погиб, но его не постигла бы эта участь, будь у него в руках собственный волшебный меч.
И в третий раз Гарм, пес с окровавленной пастью, подал голос. Он порвал путы и яростно понесся к долине Вигард, где боги собирали свои силы. Лай его был оглушительным. Орел Хресвелгур завопил на краю небесного свода. Небо раскололось, и дерево Иггдрасиль содрогнулось до самых корней.
К тому месту, где боги выстроили свои войска, подошел корабль Йотунхейма и корабль Хель, появились всадники Муспельхейма и пес Гарм с окровавленной пастью.
А из моря, которое ныне окружало долину Вигард, вынырнула змея Йормунганд.
Что сказал Один окружавшим его богам и героям?
— Мы расстанемся с жизнью и дадим погибнуть нашему миру, но мы будем драться так, чтобы после нас эти силы зла никогда больше не поднялись.
